Он пил по-настоящему великолепный кофе, приготовленный Нелл, стоя на галерее, и слушал Карла Мейси, который крыл последними словами жуликов, таскавших у него раков.

– На этой неделе ловушки трижды оставались пустыми. А эти типы даже не удосужились закрыть их. Я подозреваю, что это дело рук студентов, снявших дом Боинга. Ну, попадись они мне! – Карл плюнул. – Если поймаю, так всыплю, что своих не узнают. Богачи проклятые!..

– Слушай, Карл, это же приезжие и вдобавок совсем пацаны. Может, мне поговорить с ними?

– Какой смысл говорить с типами, которые лишают тебя средств к существованию?

– Наверное, это не приходит им в голову.

– Так пусть подумают об этом, черт побери! – Обветренное лицо Карла стало мрачным. – Я ходил к Майе Девлин и просил ее напустить на них чары.

Зак поморщился:

– Послушай, Карл…

– По-твоему, мне лучше выстрелить солью в их тощие белые задницы? Клянусь, до этого может дойти.

– Позволь лучше мне уладить это дело.

– Ты слушаешь меня или нет? – Карл нахмурился и покачал головой. – Я имею полное право защищать свои угодья. Да, знаешь, я зашел в книжный магазин и посмотрел на эту новенькую с материка. – На морщинистом курносом лице Мейси появилась хитрая усмешка. – Теперь я понимаю, почему ты туда зачастил. Эти большие голубые глаза могут сбить с праведного пути любого.

– Карл, поговорим лучше о деле. Оставь свой дробовик в покое. Я обо всем позабочусь.

Зак зашел на участок и взял список дачников. До дома Боинга ничего не стоило дойти пешком, но для солидности он поехал туда в патрульной машине.

Дом, сдававшийся на лето, стоял в квартале от пляжа. На галерее была натянута нейлоновая веревка, с которой свисали разномастные полотенца и плавки. Там же стоял стол для пикника, заваленный пустыми банками из-под пива и остатками вчерашней трапезы.

«Им даже не хватило ума уничтожить улики», – покачав головой, подумал Зак. Рачьи панцири валялись на столе, как гигантские насекомые. Тодд вынул из кармана значок и приколол его к рубашке. Пусть полюбуются.

Он долго стучал, пока дверь не открылась. За нею стоял растрепанный юноша лет двадцати, прищурившийся от солнца. Золотистый загар и спортивные трусы в яркую полоску.

– Угу, – сказал он.

– Шериф Тодд. Полиция острова. Можно войти?

– З…чем? Ск…времени?

«Интересно, сколько он вчера выпил», – подумал Зак, перевел сказанное на нормальный язык и ответил:

– Хочу поговорить. А времени сейчас половина одиннадцатого. Твои друзья здесь?

– Где? Проблема? О боже… – Парень проглотил слюну, поморщился, шатаясь, прошел через гостиную, миновал барную стойку, подошел к раковине, вывернул кран до отказа и сунул голову под струю.

– Что, погуляли? – спросил Зак, когда юноша поднял мокрую голову.

– Да уж… – Тот схватил бумажное полотенце и вытер лицо. – Мы что, очень шумели?

– Нет, никто не жаловался. Сынок, как тебя зовут?

– Джош. Джош Таннер.

– Слушай, Джош, буди своих приятелей. Это не займет много времени.

– Ага, сейчас. Я мигом.

Зак прислушался. Раздалось несколько проклятий, потом что-то стукнуло и из туалета донесся звук спущенной воды.

Три молодых человека, которых привел Джош, были одеты ничуть не лучше. Они немного постояли в дверях, потом один из них плюхнулся на стул и насмешливо фыркнул:

– В чем дело?

«Притворяется», – решил Зак.

– Ты кто?

– Стив Хикмен.

Бостонский акцент, определил Тодд. Из высших слоев общества. Может быть, даже из клана Кеннеди.

– О’кей, Стив. Дело вот в чем. Браконьерство у нас карается штрафом в тысячу долларов. Знаете, почему? Потому что кое-кто опустошает чужие ловушки ради того, чтобы сварить себе парочку раков, и начисто забывает, что некоторые зарабатывают этим себе на жизнь. То, что является для вас вечерним развлечением, на самом деле настоящий грабеж.

Услышав эти слова, ребята неловко заерзали. Юноша, открывший дверь, виновато вспыхнул и потупился.

– То, что лежит у вас на веранде, сто́ит на рынке около сорока долларов. Разыщете на пристани человека по имени Карл Мейси, отдадите ему деньги, и покончим с этим.

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Разве этот Мейси ставит на раках свое клеймо? – Стив снова фыркнул и почесал живот. – Вы не сможете доказать, что это мы обчистили его ловушки.

– Пожалуй. – Зак обвел взглядом их пристыженные лица. – Чтобы снять этот дом в разгар сезона, нужно заплатить тысячу двести долларов за неделю. Еще двести пятьдесят стоит аренда лодки. Плюс развлечения, еда, пиво… Красиво живете, ребята.

– Тем самым мы поддерживаем экономику острова, – тонко улыбнувшись, ответил Стив. – Поэтому глупо беспокоить нас из-за пары каких-то дурацких раков и голословного обвинения.

– Может быть. Но еще глупее при ваших доходах жалеть по десятке на брата ради того, чтобы замять дело. Подумайте об этом. Остров у нас маленький, – сказал Зак, шагнув к двери. – Стоит только сказать слово…

– Это что, угроза? Угрозы гражданам могут закончиться судебным иском.

Зак оглянулся и покачал головой:

– Держу пари, что ты будущий юрист. Я угадал?

Тодд вышел и сел в машину. Ну что ж, за ним дело не станет. Эти ребята еще пожалеют.

Рипли шла по Хай-стрит и встретила Зака у дверей «Мэджик-Инн».

– В пиццерии зависла кредитная карточка этого любителя раков. Что-то там испортилось, – начала она. – В результате малому пришлось порыться в карманах и заплатить за ленч наличными.

– Серьезно?

– Серьезнее не бывает. Кроме того, они хотели взять напрокат видеомагнитофон, но все видики оказались на руках.

– Черт знает что.

– И я слышала, что все водные лыжи либо забронированы, либо неисправны.

– Просто стыд и позор.

– В довершение всех несчастий у этих типов вышел из строя кондиционер.

– А день сегодня жаркий. К ночи станет душно. Боюсь, уснуть им будет трудновато.

– Ты настоящий сукин сын, Закарайа. – Рипли встала на цыпочки, обняла брата и чмокнула его в губы. – Именно за это я тебя и люблю.

– И собираюсь стать еще бо́льшим сукиным сыном. Этот Хикмен – крепкий орешек. Сладить с остальными не составит труда, но его придется убеждать. – Зак обнял Рипли за плечи. – Ты идешь в кафе на ленч?

– Да. А что?

– Я подумал, что ты можешь оказать мне небольшую услугу. Раз уж ты любишь меня, и все прочее…

Рипли мотнула конским хвостом, повернулась к брату и посмотрела на него снизу вверх.

– Если хочешь, чтобы я уговорила Нелл прийти к тебе на свидание, то на меня не рассчитывай.

– Спасибо, свидание я могу назначить сам.

– Пока что результат нулевой.

– Но я еще не сошел с дорожки, – возразил Зак. – Надеюсь, ты скажешь Майе, что мы сами справились с этими похитителями раков, так что пусть она… ничего не предпринимает.

– Что значит «ничего не предпринимает»? А что она может предпринять? – Рипли разозлилась. – Черт бы всех побрал!

– Не кипятись. Просто Карл сказал, что разговаривал с ней. Я бы не хотел, чтобы этим делом занялась наша местная ведьма.

Он крепче обнял Рипли за плечи, пытаясь ее успокоить.

– Я бы поговорил с ней сам, но через несколько минут сюда явятся похитители раков. Мне нужно постоять здесь с властным и самодовольным видом.

– Ладно, поговорю.

– Только не забывай о вежливости. И помни, что Карл сам пришел к ней.

– Да, да, да! – Рипли стряхнула его руку и ушла.

Ведьмы и чары. «Чушь, идиотская болтовня, – думала она, быстро шагая по тротуару. – Такой человек, как Карл Мейси, должен был бы это знать, а не повторять дурацкие сплетни».

Туристам позволялось верить в то, что Три Сестры – место колдовское: именно эти слухи привлекали сюда толпы людей с материка. Но когда то же повторяли местные жители, Рипли просто выходила из себя.

Майя как раз поощряла эти разговоры. Тешила собственное тщеславие. Так считала Рипли.

Она вошла в кафе «Бук» и мрачно покосилась на Лулу, которая пробивала кому-то чек.