– И все же, мистер Браунинг, могло быть и убийство, – упрямо повторил он. – Возможно, ей «помогли».

– Да с ней никого не было с тех пор, как она появилась здесь, – нетерпеливо возразил Браунинг.

– Все случаи самоубийства расследуются как убийство, пока мы не докажем, что имело место самоубийство. Простите, мистер Браунинг, но этот случай не может быть исключением.

Глаза Браунинга вспыхнули злостью.

– Я не люблю несговорчивых копов, Беглер, и у меня хорошая память. – Он повернулся к Луису: – Свяжи-ка меня с капитаном Терреллом.

– Сожалею, мистер Браунинг, – сказал Беглер, когда Луис поспешил к стойке бара, – но таковы правила, если на то не будет иного указания шефа. Здесь есть телефон, откуда бы я смог позвонить?

– Ты никуда не позвонишь, черт побери, пока не поговоришь с Терреллом! – рявкнул Браунинг и направился к бару.

Детективы переглянулись, и Хесс усмехнулся. Он знал, что если топор и упадет, то не на его шею. Хесс проскользнул мимо в кабинку и, подхватив лежавшую рядом с трупом вечернюю сумочку из белой с золотом парчи, открыл ее и заглянул внутрь. Достав оттуда конверт, он прочел надпись и передал конверт Беглеру.

– Взгляни-ка, Джо. Это нам.

Беглер слышал, как Браунинг, понизив голос, разговаривает по телефону. Детектив взял конверт, на нем размашистым почерком было написано: «В полицейский участок». Беглер осторожно вскрыл конверт перочинным ножом и извлек из него сложенный пополам листок бумаги. Он расправил его и, чувствуя дыхание Хесса у себя за спиной, прочел записку, написанную тем же размашистым почерком:

«Вам следовало бы побывать на Приморском бульваре, 247. Он получил свое. Это моя работа. Чтобы избежать тюрьмы, я выхожу из игры.

Мюриэль Марш-Девон.

P.S. Ключ под ковриком».

– Эй, Беглер, – позвал его Браунинг. – Тебя к телефону. Террелл.

С запиской в руке Беглер направился к бару и взял телефонную трубку у Браунинга, который отошел на несколько шагов.

– Это вы, шеф?

– Да, в чем дело, Джо? – спросил Террелл.

– Мистер Браунинг заявил о том, что в его ресторане обнаружен труп женщины. Я только что приехал. Похоже на самоубийство: передозировка героина. В качестве объективных доказательств шприц и синюшный цвет лица женщины. Я нашел предсмертную записку в ее сумочке. Сейчас зачитаю. – Беглер быстрым движением развернул листок бумаги и, чтобы Браунинг не услышал, начал читать тихим голосом, а прочтя, добавил: – Скорее всего, она кого-то прикончила. Мистер Браунинг хочет, чтобы мы немедленно увезли тело. Сомневаюсь, что это возможно. А вы, шеф? Хорошо бы прислать сюда дежурную полицейскую машину.

Помолчав, Террелл спросил:

– Кто там с тобой, Джо?

– Хесс.

– Оставь его с телом, а сам поезжай на Приморский бульвар и проверь информацию. Я позвоню Лепски, чтобы он к тебе там присоединился. Через двадцать минут буду в ресторане. Скажи Хессу, чтобы вызвал дежурную машину.

– Браунингу это не понравится, – предположил Беглер, глядя на нервно расхаживающего по залу владельца ресторана.

– Я поговорю с ним. Отправляйся, Джо.

– Еду.

Беглер положил трубку на стойку бара и подошел к замершему на месте Браунингу. Тот резко повернулся к сыщику.

– Шеф хочет поговорить с вами, мистер Браунинг.

Браунинг бросился к телефону, а Беглер, вернувшись к Хессу, распорядился:

– Вызывай, Фред, машину. Никаких отклонений от положенной процедуры. Шеф скоро будет. – Он улыбнулся. – А я еду на Приморский бульвар. Ну все, пока, и поделикатнее с Браунингом.

– А если он не захочет со мной деликатничать? – обеспокоенно спросил Хесс.

Сбегая по лестнице, Беглер слышал, как Браунинг громким, срывающимся от волнения голосом говорил:

– Ты не можешь так поступить со мной, Фрэнк. Ты…

Его голос доносился все глуше и совсем стих, когда Беглер выскочил на улицу, объятую ночной духотой. Не успел он подойти к машине, как из темноты вынырнула долговязая фигура Берта Гамильтона из «Парадиз-Сити сан».

– Как твой зуб, Джо? – спросил он, преграждая Бегл еру путь. – А я и не знал, что у тебя еще остались зубы.

Беглер обошел его:

– Очень советую тебе, Берт, держаться от этого места подальше. А то, того гляди, лишишься последних мозгов.

– Откуда ты взял, что они у меня есть? – парировал Гамильтон и двинулся к входу в ресторан, а Беглер вывел свою машину на шоссе и помчался по направлению к Приморскому бульвару.

Тики Эдрис был ростом не больше трех с половиной футов, имел большую, круглую как шар голову и короткие толстые ручки и ножки. Одним словом, выражаясь научным языком, он был ахондропластическим карликом.

Вот уже восемь лет Эдрис работал официантом и помогал разносить напитки в коктейльном зале ресторана «Ракушка». Чванливых клиентов Браунинга забавлял добродушный маленький уродец с грустными глазами и суетливой походкой. Они находили оригинальным, что их обслуживает карлик, и по прошествии лет Эдрис стал чем-то вроде придворного шута, держась с клиентами так фамильярно, как не рискнул бы себе позволить даже Браунинг.

В подогнанном по его росту фартуке Эдрис заканчивал протирать бокалы, когда вошел Луис, метрдотель.

– Они хотят поговорить с тобой, Тики, – сообщил он. – Просто отвечай на вопросы. Чем меньше будет сказано обо всем этом, тем лучше для мистера Браунинга.

Эдрис повесил полотенце и снял фартук. Его уродливое лицо выглядело усталым, под глазами пролегли тени. Он работал без перерыва с шести вечера и чувствовал себя вконец измотанным.

– Хорошо, мистер Луис, – ответил он и быстро влез в свой белый пиджак из тика. – Не тревожьтесь.

Он вышел из комнаты и засеменил к бару. В дальнем углу бара фотограф делал снимки трупа. Шеф полиции Террелл, крупный мужчина с рыжеватыми седеющими волосами и выступающей квадратной челюстью, разговаривал с Браунингом. Если бы не щетина на подбородке, по его виду никак нельзя было предположить, что он только что вылез из постели, в которой его застал звонок Беглера, и натянул на себя одежду.

Доктор Лоуис, медэксперт, невысокий тучный мужчина, нетерпеливо ожидал, когда фотограф закончит делать снимки. Своей очереди ждали и два криминалиста, чтобы снять отпечатки пальцев. Они сидели за стойкой бара и с вожделением поглядывали на ряды бутылок.

Фред Хесс и детектив третьего класса Макс Джейкоби с блокнотом в руке устроились в одной из кабинок. Увидев Эдриса, Хесс поманил его. Карлик засеменил к кабинке.

– Ты тот официант, который обслуживал мертвую женщину? – начал допрос Хесс.

– Да.

Хесс оглядел карлика. Выражение лица детектива красноречиво свидетельствовало, что он не слишком высокого мнения об увиденном. Эдрис смотрел на сыщика ничего не выражающим взглядом, сцепив перед собой пухлые ручки.

– Как тебя зовут?

– Тики Эдвард Эдрис.

– Адрес?

– 24, Ист-стрит, Сикомб.

Сикомб был продолжением Парадиз-Сити, там проживало большинство низкооплачиваемого рабочего люда.

Протокол допроса, который вел Хесс, стенографировал Джейкоби, молодой смышленый еврей.

– В котором часу она здесь появилась? – спросил Хесс, закуривая.

– Чуть позже одиннадцати: точнее, в 11.08.

Хесс внимательно посмотрел на карлика:

– Откуда ты знаешь?

– У меня есть часы… И я умею ими пользоваться.

– Она была одна?

– Да.

– Она заранее заказала эту кабинку?

– Нет. Было уже поздно. Почти все перешли из бара в ресторан. Поэтому свободных кабинок оказалось сколько угодно.

– Как ты считаешь, она была в порядке?

Хесс был уверен, что Браунинг и Террелл уже подошли к кабинке и слушают их. Оглянувшись, Эдрис увидел нахмуренное лицо Браунинга и поспешно ответил:

– Да, в порядке.

– Что она делала, поднявшись в бар?

– Вошла в кабинку и села. Я спросил, ждет ли она кого-нибудь, но она сказала «нет». Заказала только коктейль. Я обслужил ее, и все.