Увы? А что хорошего в том, чтобы наводить порчу? Разве этого я хотел?

Ой-ей… точно пишет мерзкий старикашка – влип я!

Постой, Илар! Чего это ты так разбушевался? Хотел получить способность колдовать – получил! Тут есть свои плюсы! Главное, вспомнить, что еще могут черные колдуны, кроме как пакостить. И что?

Ну-у-у… А! Вспомнил! Может приворожить! Старик вон как меня притянул! Я и пикнуть не смог! Во всех книгах черные колдуны умеют привораживать, наводить чары на мужчин и женщин, любовные чары.

Еще что могут? Да все, кроме лечения. Например, могут якобы заколдовать металл клинка так, чтобы он рубил даже сталь, никогда не тупился. Кузнецы, поговаривают, сродни черным колдунам.

А что, разве белые волшебники этого не умеют? Нет, не умеют. Только черные. И черных очень мало. Кстати, я не задумывался – а почему их так мало, черных?

И правда – почему? Белых – как муравьев в лесу, а о черных я только в книгах читал. И почему же так?

Скрываются! Вот почему. Скорее всего, случись что-то – сразу обвиняют черного колдуна. И что ему остается делать? Только скрывать свои способности. Стоп! А как они узнают, что этот волшебник черный колдун? Вот что-то мелькало в голове… что-то такое… важное. Что? Как можно узнать черного колдуна?

Метка! Вот оно! Черная метка! У него образуется пятно, которое не стереть ничем! Где-то на теле, и это пятно не чувствует боли, если в него воткнуть иглу, имеет черный цвет, будто покрасили краской, размер – с медную монетку! И оно может быть где угодно – под волосами на голове (вот бы хорошо – там!), на руке, на ноге – где угодно, даже… нет, там не надо, боги, не шутите так! Хватит мне глумления!

Надо осмотреть тело!»

Илар вскочил со ступеньки так, будто его кольнули шилом в зад, бросился в избушку, подобрал вещмешок и запихал туда Книгу. Разбираться с заклинаниями можно и потом; сейчас нужно узнать, где у него стоит «демонова печать» – так еще называли эту черную метку.

По преданиям, этой меткой демон Изуил, повелитель Подземного Мира, куда попадают грешники, метил своих адептов, чтобы узнать их на том свете.

Дурь, конечно. Илар не верил в эти россказни, а то демон без метки своих не узнает! Но поверье есть поверье, никуда не деться. Только теперь не до поверий. Сейчас нужно было узнать, где у него стоит метка.

Когда умывался, не поглядел – вдруг на лице?! Тогда полный!.. Его забьют палками если не в первой попавшейся деревне, то во второй или третьей – точно. Достаточно подохнуть овце одного из крестьян или же охрометь лесорубу, зашибленному стволом дерева. Ведь само собой, не этот увалень виноват, с похмелья подставивший свою волосатую вонючую ножищу под падающее дерево, а колдун, лишивший его разума! Этот колдун днями и ночами караулил несчастного придурка и лелеял мечту совершить свое пакостническое действие!

Илар знал, что логика на жителей деревни, или такого городка, в котором он прожил всю свою жизнь, не действует совершенно. Они, хлопая ресницами, выслушали бы доводы, доказывающие, что колдун тут ни при чем, а потом привязали бы мерзкого колдунишку к столбу посреди рыночной площади, обложили бы хворостом и сожгли, радостно гыгыкая и скача вокруг пламени, как в праздник Солнцеворота.

На добрых провинциальных подданных империи действовала или грубая сила, или… еще более грубая сила. Других доводов они не понимали.

Окинув взглядом убранство избушки, Илар с радостью заметил на полке небольшое зеркальце – вот это подарок! Вот это славно!

Бросился к спасительному зеркалу, заглянул в него и с облегчением выдохнул – чисто! Лицо не имело никаких демоновых отметок! Уши тоже. Руки, до обшлагов рукавов – тоже. Уже хорошо. И где же эта пакость?

Пакость нашлась через несколько минут, когда Илар не выдержал и сбросил с себя всю одежду, пристроив ее на колченогий табурет. Уже потеряв надежду или, вернее, обретя ее – вдруг обошлось?! Вдруг это лишь придумка мерзкого старика-затейника?! И нет никакой метки? – Илар обнаружил проклятое свидетельство своей гадкой колдовской натуры на заднице, на правой ягодице, на самом видном месте.

Черная поблескивающая метка будто подмигивала Илару в зеркальце, и он тихо затосковал, предвкушая, как присядет где-то по нужде, сзади подкрадется соглядатай и в самый интересный момент завопит: «Вот он! Вот он, черный колдун, совершает свое злое колдовство!»

Нужно теперь учиться делать «это» быстро, молниеносно, чтобы ни одна сволочь не заметила принадлежности к гонимому клану черных колдунов. А еще – нельзя показывать зад какой-нибудь девице. А еще…

«Чего я так разволновался? – вдруг подумал Илар, натягивая трусы, штаны и все остальное в нужном порядке. – Черные колдуны совсем даже не запрещены законом. В провинции их не любят, да мало ли кого не любят! Например, мытарей. Бывает, что кишки им выпускают. И что? В столице совсем другое дело. Там люди просвещенные, передовые, видавшие виды. Они не будут поджигать колдунов на городской площади! Наверное…

В общем – в столицу! Путь – на юг! И вообще – долго я тут задержался, как бы кто и правда не нагрянул. Нужно обыскать дом, прихватить все ценное, как и собирался, и… в дорогу! Илар, тебя ждут великие дела!»

Вещмешок уже раздулся до приличных размеров, когда Илар все-таки решился подойти к трупу старика, так и лежавшего на полу. Острый глаз новоиспеченного колдуна заметил небольшой мешочек-кошель, висевший на поясе покойного, и практичный юноша не мог уйти, не проверив содержимого кошелька. Денег у Илара не было совершенно, а на что покупать еду, которой в избушке не оказалось ни крошки? Тут не до брезгливости – физической и моральной.

Рука осторожно тянется к кошелю, так осторожно, будто скелет сейчас извернется и схватит за нее костлявыми пальцами; ножик, найденный в избушке, поддевает кожаный пояс… щелк! Тонкая тисненая кожа пояса перерезана, и кошель в руках Илара. Сброшены завязки, на которых висит «сокровищница», и… хмм… три серебреника, пять медяков – небогато, надо сказать. Но тоже хлеб – в буквальном смысле слова. На эти деньги можно несколько раз сытно поесть простой еды, типа каши и остатков соуса с хлебом, съесть несколько горячих лепешек со свежим маслом и медом, похлебать супу…

Перед глазами Илара зарябило от картинок с воображаемыми яствами, он судорожно сглотнул, боясь замочить грудь слюной, что переполняла стосковавшийся по пище рот, и желудок громко заурчал, требуя к себе повышенного внимания.

«Вперед! Туда, где обитают лепешки, мясные соусы и овощные похлебки! К светлому будущему черного колдуна! Йо-хо! Вперед, демонские легионы!»

Илар хихикнул, сбежал с крыльца и, не оглядываясь, пошел к своему будущему – великому и светлому, – если, само собой, его не сожгут на костре и не утопят. Или не сожгут, а потом утопят. Или…

Картины расправ и казней так увлекли воображение Илара, что он незаметно для себя дошел до тракта, оказавшегося на удивление пустым, хотя в это время года караваны беспрерывно сновали по дороге туда-сюда, как муравьи в поисках добычи. Вероятно, было обеденное время, когда принято встать возле ручейка, напоить лошадей, сжевать пару лепешек с сушеным мясом, чтобы с новыми силами двинуться дальше, к очередному постоялому двору.

Эти постоялые дворы стояли в сорока иррах друг от друга – как раз дневной переход для обычной лошади, нагруженной не сверх меры. По прикидкам Илара, он сейчас находился в нескольких часах от ближайшего постоялого двора, где и рассчитывал поесть, передохнуть и попробовать заняться изготовлением гирикора.

В качестве этого совершенно необходимого магу приспособления Илар решил использовать один из медяков – не очень-то ценный гирикор, слабоватый, но куда деваться? Что есть, то есть. Самые лучшие гирикоры, как сказано в книгах, получались из клыков сказочных чудовищ вроде драконов или крылатых однорогов. Но Илар сомневался, что он встретит однорога, нападет на него и вырвет рог, чтобы изготовить из него мощный гирикор.

Даже если бы этот однорог встретился Илару, скорее всего, парень бежал бы от него со всей мочи, помня, как в балладах эти однороги расправляются с черными колдунами. У него даже зад зачесался – живо представился витой рог, входящий в свою жертву до самого горла. Развитое воображение не всегда благо.