- Не верю, конечно, - улыбнулась волчица. - Какой ты кобелина? Кошки по твоему замку голодные ходят уже сколько месяцев? Но надо же мне как-то тебя задеть?! Зачем ты меня тогда остановил? Я не допустила никаких словесных ошибок и нежно убирала их настойчивые руки со своего тела. А то, как они поняли мои слова: "что мне нечего терять с тобой время" - это их проблема. Зачем ты не позволил мне их качественно искалечить?

Ты не права, я кобель, но я не привык расплачиваться злом за добро. Ткач по старым целям не бьет. Хотя может ты и права. Я не кобель, я просто тогда не ценил то, что имею. Зато сейчас я ценю. Хватит! Я живу уже в этом мире.

- А то ты не понимаешь? - пробурчал я и встал с кровати. - Почему я не дал тебе прибить смертников.

Так, а теперь надеть халат и на выход. Я вышел из гостевой спальни дома Эллины, несколько секунд и я постучал в дверь ее апартаментов.

- Открыто, Шутник, - сказала магиня.

Я зашел в ее спальню, вернее, в их недавнюю спальню. Все понятно. Мангуст исповедался Эллине. Ничем иным ее состояние объяснить невозможно. Полупрозрачный пеньюар почти полностью распахнут, открывая великолепное тело, дикий, растерянный взгляд, слезы в глазах и сильно средняя степень опьянения девушки - были налицо.

- Когда начнешь допрос темных? - поинтересовался я, садясь рядом с ней.

- Завтра, когда они будут в частичном порядке, - пьяно улыбнулась Эллина. - А вот скажи мне, ты, герой. А почему все мужчины сволочи, а? Почему?

Эллина хотела нанести мне пощечину, но промахнулась и упала с кровати. Блин! Я едва успел подхватить ее на руки.

- Почему? - магиня ударила меня своим маленьким кулачком по лицу.

Еще раз ударила, еще и еще. А потом она разрыдалась.

- Судьба такая, - вздохнул я.

- Я понимаю эту сволочь, Тихого, - всхлипнула магиня. - А почему он так поступил?! Я доверяла Литу! А он! Он!

- Он тебя защищал, - сказал я.

- Мне не была нужна эта защита! Почему он так поступил? Я доверяла ему. Я не проверяла его разум!

- Ты в этом уверена? - жестко сказал я. - Ты можешь в этом поклясться?

Эллина всхлипнула и свернулась клубочком в моих объятиях. Я встал и начал носить ее по комнате. Проверенный способ, однако. Проверенный еще на Земле. Старая боль опять вернулась ко мне. Выползла, змеюка, из своей норы.

- Я однажды проверила его, - уткнувшись лицом мне в грудь, глухо сказала магиня. - Я не была уверена в его чувствах ко мне. Я влезла в его голову. А ведь он меня искренне любил! Я увидела это!

Молчание.

- А потом Лит проснулся и посмотрел на меня, - закричала Эллина. - Я оскорбила его! Он мне ничего не сказал. Его глаза говорили мне об этом! Лит просто ушел в леса.

- И поэтому ты сорвалась в карательную миссию, - утвердительно сказал я. - Ты испытывала чувство вины перед ним. А проверяла его потому, что сама не любила Лита. Он был нужен тебе, как приятный мужчина.

- Да, - снова крикнула Эллина, - как мужчина, но я не была к нему равнодушна! Он был моим другом! А я так с ним поступила!

- А почему был другом? - вздохнул я. - Он им и остался до самой своей смерти. Ведь когда ты вернулась, Лит простил тебя. Он любил тебя и умер, прикрывая тебя своим телом. Лит наверняка был счастлив! Ведь когда любишь, то можешь простить многое. Не все, но многое.

- Откуда ты можешь это знать? - зло спросила Эллина. - Ты первый ходок среди охотников! Вчера была Эла, сегодня Арна, а завтра другая. Может, ты хочешь и меня трахнуть? Так давай! Я готова! Утешь меня и я успокоюсь! Что ты можешь знать об этом, скотина?! Ты, кобелина!

- А ты себя терзаешь потому, - продолжил я, - что не смогла полюбить его. Он умер, а ты жива и никто не встречает тебя дома. Никто не целует тебя, когда ты возвращаешься из пога… из резиденции гильдии рейнджеров. Никто не обнимает тебя и не прогуливается с тобой по поселку. Ведь так?!

- Что ты можешь знать об этом? - Эллина спрыгнула с моих рук и схватила меня за грудки.

- Ты хочешь узнать? - улыбнулся я одними губами.

- Да! - крикнула Эллина.

- Тогда приведи себя в порядок, Повелительница Разума! - встряхнул я магиню за плечи.

Короткий речитатив, всплеск силы, судорожный кашель и через несколько секунд на меня смотрели абсолютно трезвые глаза Эллины.

- Я снимаю свою защиту, - начал я, сжав плечи магини, - а ты смотри мне в глаза и больше никуда. Если ты полезешь глубже, то я сильно обижусь, - глухо сказал я. - Ты мне веришь?!

- Да, Шутник, - слегка улыбнулась Эллина. - Я никуда не полезу и не потому, что боюсь смерти. У меня мало живых друзей. Я не хочу терять еще и тебя. Хотя, - усмехнулась она, - это ты меня потеряешь, если я сделаю глупость. А если ты убьешь меня за это, то правильно сделаешь. Слово, я никуда не полезу!

- Ты меня не поняла, - вздохнул я. - Тайны бывают смертоносны сами по себе.

Я скользнул внутрь своего сознания и разорвал старый шрам. Дуняша, Ната, волчицы. Идите в мои глаза. Те, которые погибли, и те, которые существуют, а не живут. Те, которые стали мертвыми и стали неживыми из-за меня. Дуняша, Ната, волчицы. Холод. Боль вырвалась из комнаты. Холод во мне. На подмогу боли пришло отчаяние. Холод во мне и вокруг меня. Холод везде. Он стекает с меня. Он окружает меня. Во мне и вокруг меня только холод, боль и отчаяние.

- Нет! - ударил в уши крик Эллины.

- Смотри, - прорычал я, стискивая ее плечи.

Дуняша, волчицы и Ната. Ната. Я не хочу, чтобы из-за меня погибали не просто близкие люди, а те, кто меня искренне любит, как мужчину. Все волчицы относились ко мне дружелюбно. Все, а она любила. Для меня давно не было секретом ее чувство. Я даже мог с точностью до дня определить начало его возникновения. Но ничего дать ей взамен я не мог. Ната. Единственная, кто смог прийти в себя в погани и спасти меня, а потом умереть, спасая других. О себе она не думала. А я? Я предпочел не понять ее намек месячной давности. Ната тогда, как бы в шутку, заявила, что готова бросить все и уехать со мной куда угодно. Она была готова, а я… Я предпочел не понять. Я посмеялся. Теперь не смешно. Совсем не смешно. Дуняша, Ната, волчицы.

- Прекрати! - прошептала Эллина.

И никто не будет тебе бросаться на шею после возвращения из погани. Ни волчицы, ни Дуняша. Ты будешь приходить, а тебя буду встречать только я. Ведь это главная причина. Остальные решаемы.

- Хватит! - раздался всхлип, и чужая дикая боль пронзила меня.

Я отпустил Эллину, и она мешком свалилась у моих ног. Вздохнуть, выдохнуть. Повторить. Еще раз повторить. Еще раз. Что это? Я посмотрел на рыдающую у моих ног девушку. Я баран. Я подхватил ее на руки и прижал к своей груди. Блин, в спальне Эллины шел снег. Я баран в квадрате!!!

- Успокойся, подруга, - прошептал я ревущей девчонке на ухо. - Успокойся и прости меня.

Я гладил ее волосы и носил по комнате. Шло время, и рыдания заменились всхлипыванием, а потом и шмыганьем. Потом ее руки обняли меня за шею и втиснули хрупкое тело мне в грудь.

- Как ты смог это пережить? Как ты живешь с этим? - прошептала Эллина.

- Просто смог, - улыбнулся я, - и просто живу. Мертвых не вернешь. Помогать и оберегать нужно живым и живых. А за тех, кто ушел, нужно просто мстить. А чем я еще, по-твоему, занимаюсь? Вышиванием крестиком?

Молчание.

Судорожный смешок.

- Я буду жить, и буду мстить, - наконец прошептала Эллина. - Отпусти меня, Шутейная Молния. Отпусти меня, друг. Я впервые с того дня засну спокойно.

- Спи, - улыбнулся я, - а утром мы поговорим о кое-чем. Мне будет нужна твоя помощь.

- Тебе, - усмехнулась Эллина. - Я никогда в это не поверю, Лед. Убийца Льдом и тем, что было тебе дорого, тем, что изорвало твое сердце. Ты этого не смог понять, а я почувствовала.

- Поверишь, - пообещал я, опуская ее на кровать, - и я не Лед. Сама заснешь или помочь? Сними свою защиту.

- Я все-таки магиня, Далв. Прости меня. Я полная дура, а не Повелительница Разума. Ты завтра уезжаешь?