«На славу постарались уроды! – с горечью подумал Андрей. – И вот так эти подонки уйдут, и все?!»

Он положил труп под навес, задумался, потом решительно взял колун на длинной ручке и скользнул в темноту.

Негодяи шли медленно, они обсуждали все перипетии сегодняшнего вечера, как кто кому врезал, как захрипел вышибала, из которого вышибли дух. Тому, кто это сказал, ужасно понравился собственный каламбур:

– Вышибале вышибли дух! Я поэт! Вы всегда меня недооценивали, господа!

– Да, признаю, в тебе таится поэт, Шартан, когда-нибудь ты станешь главным стражником, тогда не забудь меня! – пьяным голосом подхалимски поддержал один из его соратников.

Андрей так и не понял, как связаны способности к поэзии и продвижение по службе, да и не было у него желания разбираться. Он бежал легкими прыжками, догоняя беспечных стражников – ну как можно подумать, что кто-то нападет на таких великих бойцов? И «великие бойцы» не сомневались – никто не посмеет. Это было их ошибкой.

Колун с хрустом разбил голову одного из них и обратным движением – грудь. Не помогли ни дорогая кольчуга, ни рефлексы фехтовальщика – колун проломил грудные кости и раздавил сердце.

Трое оставшихся начали выдергивать из ножен сабли, один не успел – колун переломил ему ключицу и раздробил шейные позвонки, другой все-таки достал и прикрылся саблей, глупый. Он думал, что фехтовальные приемы позволят ему отбить полупудовый колун, несущийся ему в голову со скоростью снаряда, его дорогая, украшенная золотом сабля со звоном переломилась, а голова лопнула, как гнилой арбуз.

Остался один, но самый умелый, он стоял в стойке и пытался достать Андрея колющими выпадами, которые тот с трудом блокировал рукоятью колуна, который совершенно не годился для фехтования. Совсем туго стало, когда стражник ускорился и стал наносить и колющие, и рубящие удары, от которых Андрей еле уворачивался.

Неожиданно Андрей наступил на что-то и чуть не упал, едва не попав под удар противника. Он взглянул – это была сабля, вышибленная из рук одного из негодяев. Андрей молниеносно наклонился, схватил ее и следующий удар врага встретил клинком.

Теперь силы уравнялись – противник был опытнее, лучше фехтовал, но Андрей был трезв, а кроме того, был выше противника на полголовы и имел длинные руки.

Вначале Андрей, стоя на месте, отбивал удары саблей, безуспешно пытаясь достать противника, затем ему в голову пришла хорошая мысль, и он левой рукой, в которой держал колун, нанес размашистый удар сбоку. Стражник попытался отпрыгнуть и раскрыл правую сторону тела. Андрей тут же воспользовался этим, сабля врезалась в левое бедро противника, нога его подломилась, и стражник упал, фонтанируя кровью.

– Не убивай! Я заплачу! Что хочешь сделаю, только не убивай! Все что угодно!

Андрей поднял свой «молот» и сплеча нанес несколько ударов по лежащему…

Он прислушался – вокруг было тихо. Андрей хотел уйти с места боя, но передумал и, пачкаясь в крови, обшарил убитых, забрав у них мешочки с деньгами – довольно туго набитые. Вначале он удивился – как это они целый вечер развлекались, а все деньги целы? Потом вспомнил, как они вели себя в трактире, и понял – они брали то, что хотели, и ни за что не платили.

Он собрал их оружие – даже сломанное, вынул кинжалы, сорвал с покойных золотые цепи и браслеты, убедился, что ничего ценного не осталось, и пошел назад, в трактир.

Ему не нужны были их ценности, но, во-первых, он должен был изобразить ограбление, иначе было бы странно – за что убили? Должна быть мотивация, мол, позарились на их кошельки. Если бросить со всеми ценностями, есть шанс, что трупы оберет уличная шпана, но могут наткнуться и стражники, они удивятся – если не было ограбления, то за что убили их коллег, – и начнут копать. Оружие тоже стоит денег, так что оставить его грабители не могли. Почему одежду не сняли? Кольчуги ведь дорого стоят, и одежда богатая! Времени не было, собрали что могли, да и свалили. Кстати сказать, возможно, утром на трупах и одежды не будет, разворуют. А во-вторых, ему тоже нужны средства, просто чтобы жить и иметь возможность быстро исчезнуть из города. Опять же – оружие, теперь есть свои сабли. В каморке хранить их нельзя, так что завтра переправит в дом к Федору. Да и ему можно денег дать – чем дольше он не уйдет с караваном, тем дольше будет обучать Андрея фехтованию.

Отсутствие Андрея в трактире осталось практически незамеченным – он положил колун с зарубками от ударов сабли на место, в сарай, предварительно стерев с него кровь и мозговое вещество, подумав при этом: «Хорошо, что тут нет судебной экспертизы!»

Оружие Андрей спрятал у себя в каморке под кроватью, завернув в прихваченный на конюшне кусок брезента, и прошел в зал трактира.

Там шло безудержное веселье – скакали пьяные наемники, подвыпившие купцы с красными мордами тискали девок, сидящих у них на коленях. Андрей направился к пустующему месту вышибалы в углу, и тут одна из девиц игриво ухватила его за ширинку, видимо думая, что это забавно и весело. Андрей молча хлопнул ее по руке так, что девица заорала от боли.

Огромный купец поднялся, покачиваясь, и наехал на обидчика:

– Ты че, урод, мою бабу обижаешь? А? Тебе че, в рыло дать? Ну че смотришь, как баран карнопольский? Скотина безрогая!

Купчина явно напрашивался на драку – обычно подобные ситуации разруливал вышибала, но он остывал возле дровяного сарая, устремив в ночное небо изуродованное лицо…

Андрей резко ударил мужика в живот и, когда тот согнулся, взял его руку на болевой прием и повел из трактира. У порога резко толкнул пьяного в зад ногой, открыв его тушей дверь. Купец вылетел из трактира будто снаряд из пращи и загремел по ступенькам, подвывая как раненый зверь.

Андрей подождал немного – не вернется ли – и уселся в углу. «Может, сменить работу? Конечно, таскать воду и дрова безопаснее – но вышибалой прибыльнее. И опыт, типа, уже есть», – усмехнулся он, вспомнив только что вышвырнутого из трактира мужика.

– Андрей, может, посидишь сегодня вышибалой? – робко осведомился бармен. – Я скажу хозяину, он тебе заплатит за этот вечер. А там, может, и насовсем вышибалой станешь? Я видел, как ты купца этого выкинул. И помню, как ты Ефимку отходил… Посиди, ладно? А то страшно мне что-то после сегодняшнего… хоть закрывай трактир.

– Посижу, не беспокойся. Если хозяин предложит, буду и вышибалой. Если договоримся…

Вечер прошел на удивление спокойно, как будто инцидент со стражниками исчерпал лимит неприятностей на этот день. Пришлось, правда, вывести двух загулявших возчиков, но они вели себя мирно и драться не лезли. В свою каморку Андрей попал около часа ночи, когда из трактира ушел последний посетитель – они сегодня тоже особо не задерживались.

Заснул Андрей спокойно, кошмары ему не снились.

Утром, еще на рассвете, он рванул к Гнатьеву, прихватив сверток с трофейным оружием и деньгами.

Минут через сорок Андрей уже был у знакомых ворот. Отперев засов на калитке, он подошел к дому и постучал по оконной раме. Некоторое время ничего не происходило, потом дверь дома приоткрылась и в проеме показалось заспанное усатое лицо Федора.

– Ты чего в такую рань? Случилось чего? Заходь быстрее! Сейчас чай пить будем, я вчера на базар ходил, грудинки прикупил и сахару. Чего там тащишь-то?

Андрей не заставил себя упрашивать, прошел прямо в кухню и водрузил тяжелый сверток на стол.

– Чего ты на стол эту хрень впер-то? – удивился Федор. – Что там у тебя? – Он откинул края брезента и замер в удивлении. – Это что такое? Откуда?!

– Это опасная вещь. Я не могу хранить у себя. Надо спрятать. И деньги тут – сейчас посчитаем. – Андрей тряхнул мешочками, отозвавшимися металлическим звоном.

Он рассказал Федору, что случилось в трактире, как потом он догнал убийц и расправился с ними.

Федор долго молчал, как бы переваривая услышанное, затем сказал:

– Да, ты настоящий убийца. Напрасно они чудили при тебе. Ну убил и убил. Сами напросились. Только ты уверен, что никто тебя не видел?