– Ну, и когда ты думаешь прекратить этот пустой треп? – осведомился мой спутник, лопаясь по швам от желания поведать мне, как много он путешествует, как просвещен в инди и сокрушительно крут. Фу! Единственный, по моему мнению, способ терпеть таких людей – считать мою половину разговора импровизированной данью почтения Айвору Катлеру[54], дополненной уиджи-акцентом[55]. Это развлекает меня, но редко встречает одобрение: мужчины, которые требуют обожания, не понимают юмора. К примеру, могли бы вы представить себе Владимира Путина в программе Энди Дика?[56] Вот именно!

Я вздохнула. Значит, лучше всего с этим покончить.

– А что ты хотел бы знать обо мне? – спросила я, глядя прямо ему в глаза. – О моем бесполезном дипломе, о моей скучной работе или о деталях покупки моего дома? Это заставило бы тебя почувствовать себя достаточно нетрадиционным? Несомненно, на свете есть масса других девушек, которые рады сюсюкать, и льстить, и соглашаться, что это отличная идея – путешествовать по миру с хорьком по кличке Джеммин. Почему бы тебе не найти одну из них?

Его (отредактированный) ответ: «Отвянь, мисс Бука. Если ты думаешь, что ты – умнейшая штучка на свете, то ошибаешься»[57].

К несчастью, все это происходило на середине второго круга выпивки, и, поскольку мы оба не желали оставлять по половине коктейля и встречаться с промозглым вечером, даже не обретя стойкого состояния «под хмельком», последовали добрых пять минут проверки SMS и каменного молчания. Немного найдется моментов, когда я чувствую благодарность за то, что средний уровень громкости музыки в баре слишком высок, чтобы поддерживать внятный разговор; но это был один из них.

Анализ:

Возможный бойфренд? 0 из 10 – что этот парень вышел из себя, не получив возможности нудить про свою Патагонию или что-то там еще, и не способен проглотить добродушную шутку так же, как веганы не способны есть стейк-тартар? Бай-бай!

Сексуальная привлекательность? 2 из 10 – не трахнуть, так высмеять, вот что я скажу!

Возможный клиент? 5 из 10 – того сорта, которого заставишь заплатить 30 фунтов за такси, потом прикарманишь наличные и поедешь на метро. А еще – никакой кандидат на дополнительное время. Одноразовый – в лучшем случае.

Хотела бы встретиться снова? 1 из 10 – я даже не закончила первый анекдот!

Заключительный комментарий? Энди Дик[58], звони мне в любое время!

– Не может быть!

– Я это сделала!

– Молодец, девочка! И тебя не поймали? – рассмеялся Н. Он был практически единственным человеком, которому я могла бы рассказать и кто не стал бы меня осуждать, – я залогинилась на сервере отдела как администратор и просмотрела общие файлы Алекс, которые включали – к моему испуганному восторгу – ее резюме.

– Ну, и что интересного нарыла?

– Кроме того факта, что она явно не имеет нужной квалификации? – уточнила я. – О, я была впечатлена до глубины души. Она ухитряется сделать так, что почти полное отсутствие значимого опыта выглядит как самое завидное украшение в этом мире.

– Терминологический монстр?

Я кивнула. Н. вырвался из сетей Сити молодым, но долго питал восхищенное презрение ко всем его ужимкам и прыжкам – и лексикону.

– Ну, давай, порази меня, – поторопил он.

– Поглядим, сумею ли я что-нибудь припомнить… Ладно, она характеризует себя как – соберись! – вдохновенного и четко формулирующего собеседника.

Н. сделал вид, что блюет в свой бокал, но при этом смеялся.

– Еще! Еще!

– Она «страстно» относится к своему «призванию» и восторгается возможностью работать с людьми, которые – я не преувеличиваю – «отличаются такой же пылкостью».

– Етить меня через колено! А что, «пылкость» – действительно есть такое слово?

– А бог его знает, – пожала я плечами. – Звучит как марка дешевых духов. Но жемчужиной в короне был параграф о ее ключевых навыках.

– Не заставляй меня мучиться, что это?

– Опыт общения с клиентами, инновации, открытия, развитие предложений, креативные коммерческие решения и фасилитация.

– Зашибись, да это бесценно! – Н. сложился пополам, едва не плача от хохота. Под конец он снова сел и вытер слезы под глазами. – Ну, и что ты сделала?

– Ты шутишь? Я потырила все это дерьмо для собственного резюме, – сказала я, отпивая из своего бокала. – Как говорится, талант имитирует, гений крадет.

– Есть какие-нибудь новости на фронте знакомств?

– Не могу сообщить ничего, кроме того, что все мужчины – непостижимые идиоты.

– Жаль, у твоего зятя в семье только сестры… Л. молодец, что заарканила его.

Одно дело – выслуживаться ради повышения на рабочем месте, и совсем другое – чувствовать себя так, будто ты должна делать то же самое с собственными родственниками. Не то чтобы мы так уж друг с другом соревновались – в смысле, для еврейского семейства. Моя мама, кажется, с достоинством приняла то, что я не стала врачом и не вышла за врача. Точно так же как со временем смирилась с разочарованием от того, что, если не считать А₁, я никогда не проявляла особенного интереса к романам с представителями собственного племени.

Так что, когда она звонит мне, чтобы петь лирические дифирамбы моей сестре… Ну, это меня задевает.

– А я упоминала о том празднике-сюрпризе, который он спланировал в честь их годовщины? Дорогая, я уже говорила: им не следует ничего менять в том, что они сделали. Бог свидетель, тебе не помешал бы такой вот настоящий мужчина, чтобы привести в порядок свою жизнь.

– Мам, пожалуйста. А как же твои слова о том, что ты просто хочешь видеть всех своих детей счастливыми?

– Ай, милая, это же просто белиберда, которую говорят на свадьбах и днях рождения!

Я вздохнула. Не то чтобы я не любила Л.; я люблю ее всем сердцем. Вернее, всеми его частями, которые не держат зла на нее за то, что она увела парня, по которому я сохла, когда ей было четырнадцать, и в придачу сделала это в моем же платье. Но избавьте меня от трепа на тему брака и младенцев. Я не стала бы выходить замуж за мужчину, похожего на ее мужа, даже если бы мне заплатили. Я сказала бы, что он привносит веселье в еврейское благочестие, вот только никакого веселья в благочестии нет.

Теперь Алекс улыбается и небрежно кивает мне, когда нам случается разминуться в офисных коридорах. Уж не знаю, какие выводы из этого сделают офисные ведьмы, то ли поставят нас в одну лигу, то ли начнут рвать меня на части, как ее… Поправка: я знаю, что верно последнее, потому что все они, особенно Джейн, пялятся на мои сиськи всякий раз, как я произнесу хоть слово.

Она только что вернулась с еще одного затянувшегося обеда, неся в руке небольшой фирменный пакетик из магазина, которого я не знаю. В последнее время я заметила в ее одежде общие улучшения. Не такая убогая, менее выпендрежная. Она становится стильной – может быть, с подачи некоего известного поклонника? Особенно гигантскими скачками улучшается ее обувь – меньше «специальной секретарской» из New Look[59], больше пошитых вручную из итальянской кожи кокетливых туфелек.

– Хорошо провела время?

– Чудесно, спасибочки.

Пакетик, который она несет на этот раз, слишком мал для туфель… Белье? Украшения? Милый пустячок от Джайлса? Я улыбаюсь в ответ, и мы исчезаем, каждая в своем кабинете.