Тогда ведите пропаганду, делайте героя из Густава Носке, подавившего коммунистов в 1919-м. Он ведь военный министр, такой как надо: железная рука, несгибаемая воля и готовность взять на себя ответственность. Так нет: в 1920-м «кровавую собаку» отправляют в отставку и более уже в политику не позовут. Зачем вам еще более кровавая диктатура Гитлера, после которой Носке смотрится невинным бойскаутом? Лепите образцы истинно германского мужества из полицейских, разогнавших тельмановских боевиков с баррикад в Гамбурге. Вот достойная смена Густаву Носке. Ими ведь тоже кто-то решительный руководил.
Зачем вам давать деньги Адольфу Гитлеру? Когда он еще сможет помочь обуздать забастовочное движение и раздавить компартию Германии? Да и сможет ли, откуда вам знать? В 20-х годах Гитлер – это не синица в руках и даже не журавль в небе. Это крокодил, пока еще маленький, с острыми зубками. А тараканы в вашем доме уже завелись. Можно, конечно, растить и крокодила, приучая пожирать насекомых. Но только это занятие сложное и опасное: однажды вместе с тараканами он проглотит и вас. Ведь так в реальности и произошло: вместе с компартией в политическое небытие ушли и просто социал-демократы, и независимые социал-демократы, и члены экономической партии. Исчезли с германского политического ландшафта Центристская партия, Баварская народная партия, Германская демократическая партия, Германская народная партия и даже Германская национальная народная партия и все остальные мелкие партии разом. Всех нацисты отправили в концлагеря на перевоспитание. Это вам, германским промышленникам, надо[21]?
Любопытно, что, произведя попытки мятежа почти одновременно, коммунисты и фашисты стали редкими законниками тоже в унисон. Вышедший после недолгого заключения в конце 1924 года Гитлер раз и навсегда объявляет о своей решимости идти к власти только легальным путем. Состоявшийся нелегально в апреле 1924 года Девятый съезд КПГ также взял курс на легальность. Коммунистическая партия с того момента стала парламентской партией и за власть боролась путем участия в выборах, отказавшись от подготовки государственного переворота. Коммунисты занимались агитацией, устраивали демонстрации и митинги, шили красные флаги и выпускали листовки. Даже свои штурмовые отряды, как нацисты, имели. Но никакого переворота никогда больше не готовили! Нет ни одного достоверного исторического свидетельства об этом. Ни одного!
Коммунистическая угроза в Германии потеряла свою остроту. Даже парламентским путем коммунисты не могли прийти к власти. Своего максимального результата последователи бородатого Маркса добились на выборах 6 ноября 1932 года, собрав 5 980 200 голосов, или 16,9 % избирателей. Опасно? Конечно, нет. Ни о каком коммунистическом большинстве в парламенте говорить не приходится. А раз так – пусть сидят красные депутаты, борются за права трудового народа. Зачем взращивать нацистов, которые вообще потом запретят все партии и себя любимых объявят наилучшими защитниками трудового германского народа?
Самое забавное, но в коммунистическую опасность для Германии не верил и главный борец с ней – сам Адольф Гитлер. «Такой опасности (большевизации Германии. – Н. С.) не существует и никогда не существовало, – говорил он Герману Раушнингу. – Я всегда принимал во внимание это обстоятельство и отдал распоряжение, чтобы коммунистов беспрепятственно принимали в нашу партию. Национал-социалисты никогда не выходят из мелкобуржуазных социал-демократов и профсоюзных деятелей, но превосходно выходят из коммунистов»[22].
И действительно, масса бывших коммунистов вступила в ряды НСДАП. Их там потом называли «бифштексами»: «коричневые» снаружи, «красные» внутри.
Больше никаких восстаний в Германии уже не будет – ни справа, ни, что особенно важно для нас, слева. А раз не было угрозы отравления, то не было и нужды в противоядии. Можно было укреплять правопорядок и органы, его охраняющие, и беспощадно карать экстремистов – как справа, так и слева. Но кому-то приход к власти Гитлера был очень нужен. И это были вовсе не германские промышленники.
Итак, пока особенного резона финансировать нацистов мы для класса германских крупных собственников не нашли. Нет, отдельные представители, безусловно, деньги давали. Но это, скорее, исключение, а не правило. Это те, кто не читал нацистскую программу и старался не замечать в ней огромного социалистического «крена». Да что там программа! Вспомним название гитлеровской партии (Национал-социалистическая германская рабочая партия), и вопрос об отношении к ней крупного капитала отпадет сам собой. Где вы видели магнатов, финансирующих социалистическую рабочую партию, когда на немецкой политической сцене есть более респектабельные?
Отметим весьма любопытный момент: когда давали деньги нацистам пресловутые «германские промышленники». Пятнадцать лет, с 1919 по 1933 год, шел к власти Адольф Гитлер. Читая литературу о пути главарей нацистов к вершинам политического Олимпа Германии, видишь интереснейшую закономерность: чем ближе к победе Гитлер, тем больше информации о спонсорах сообщают историки. Понятно, когда Гитлер стал канцлером, то вносить деньги в партийную кассу НСДАП не собирался только ленивый. Когда наметился мощный рывок фашистов к власти, желающих поддерживать их становилось все больше. Глава НСДАП теперь мог вести переговоры о субсидировании на равных с магнатом любой величины в Германии. За его спиной стояли сотни тысяч штурмовиков и рядовых членов партии и симпатии миллионов избирателей. Вот в этот момент он действительно говорил с «германскими промышленниками» и получал от них средства. Однако историки почему-то не любят обращать внимание на одну весьма важную деталь. Почти все факты этой поддержки относятся к последним двум годам перед захватом власти нацистами. Известный германский магнат Тиссен в книге «Я платил Гитлеру» признался, что все суммы, которые тяжелая промышленность дала Гитлеру, исчисляются в два миллиона марок[23]. Рейнско-вестфальская группа промышленников, согласно словам Функа на Нюрнбергском процессе, также дала Гитлеру более миллиона марок[24]. В 1931–1932 годах.
Но победители во Второй мировой войне почему-то этого не заметили. Никто из богатейших людей Германии не был судим за финансирование партии, повинной в гибели десятков миллионов людей. К примеру, в 1947 году Альфред Феликс Альвин Крупп фон Болен унд Хальбах был приговорен к двенадцати годам заключения с конфискацией имущества. Но не за финансирование нацистов, а за то, что на его фабриках принудительно работали ни в чем не повинные люди, угнанные из стран Восточной Европы. Рурский магнат Кирдорф, еще ранее проникшийся идеями фюрера, вообще стал отчислять в пользу НСДАП по 5 пфеннигов с каждой проданной тонны угля. В год это составляло 6 млн марок. Огромные деньги! Но его за это не судили. Вот если уголек рубили заключенные концлагерей и умирали сотнями и тысячами от истощения, тогда свой срок «спонсор» нацистов получал. А нет заключенных – нет и обвинительного приговора.
За передачу денег Гитлеру не осудили никого! И не потому, что промышленники были неподсудными миллиардерами, а потому, что суммы их пожертвований были смехотворно малы по сравнению с расходами гитлеровской партии. Их помощь была важной, но не решающей. Потому что даже в 1930-е, «золотые» для Гитлера годы, расходы нацистов никак не сходятся с их доходами!
По некоторым оценкам, в последние годы перед захватом власти затраты НСДАП на пропаганду, на штурмовиков СА и бесконечные выборы должны были составлять от 70 до 90 млн марок[25].
А нам говорят о пожертвованиях в 3 млн, в 1 млн! Даже 6 млн от уголька – это копейки по сравнению с расходами. Добавим партийные взносы, пожертвования простых немцев – все равно останется еще 30–40 млн марок, которые появились у гитлеровцев неизвестно откуда. Врут промышленники? Преуменьшают свой вклад в гитлеровскую казну? Нет, говорят чистую правду. Но кто же все-таки давал недостающие миллионы? Не из воздуха же их качал Гитлер!
