Поскольку я прекрасно понимала, что соваться к Алле с вопросами, пока не ушел брат, нет никакого смысла, а ждать не могла, то пришлось обходиться собственными силами.
Я вышла на балкон и отыскала там большую резиновую грушу, которую Алла использовала для опрыскивания цветов. Набрав в ванной холодной воды, я снова заглянула в гостиную: там ничего не изменилось.
— Помни, Алексей, я тебя предупреждала! — сурово провозгласила я, мигом просунула грушу под одеяло и прыснула.
Очевидно, холодная вода окатила племянничка очень качественно, потому что он заорал как резаный, подпрыгнул вместе с одеялом метра на полтора над диваном, потом перевернулся в воздухе и приземлился на пол, злой и взъерошенный.
— Ты что, рехнулась? — завопил он.
На этот шум в гостиную заглянула Алла, как раз проводившая мужа на работу.
— Что у вас происходит? — недовольно протянула она. — Чем это вы тут занимаетесь?
— После зарядки переходим к водным процедурам! — сообщила я.
— Мам, а она весь диван облила! — наябедничал Лешка, но Алла никак не отреагировала.
Она внимательно исследовала грушу, потом вспомнила, очевидно, сколько нервов ей стоит каждое утро поднять это чучело с постели. Невестка поглядела на меня с одобрением и не стала ругаться из-за облитого дивана, сказала, что само высохнет.
— Ну, чего тебе? — хмуро спросил Лешка, усаживаясь за компьютер.
— Лешенька, — льстиво заговорила я, — вот у меня есть номер машины, так нельзя ли узнать, кто ее хозяин, его имя и адрес?..
Лешка хмыкнул и защелкал клавишами. Ровно через три минуты передо мной на экране появилась надпись, что владельцем транспортного средства за номером таким-то является Лариса Павловна Семашко, а еще через две минуты Лешка выяснил адрес и телефон этой самой Ларисы. Что Лариса Семашко — та самая, нужная мне, о которой говорил Андрей, я нисколько не сомневалась, не может быть такого совпадения.
Вот, значит, как. Вот, значит, кто меня заказал. Ну что ж, пора познакомиться нам с этой женщиной поближе.
— Ну? — прервал мои размышления Лешка. — Чего еще тебе надо?
— Это все, спасибо тебе, радость моя!
— Ну ты даешь! — возмущенно засопел он. — Из-за такой ерунды человека в такую рань разбудила! Сама, что ли, справиться не могла! Ведь даже паролей никаких знать не нужно, просто открываешь базу данных, она у меня скачана, и спокойно находишь там все нужное! Нет, ну я просто удивляюсь на вас, взрослых, ну до чего вы бестолковые люди!
Будущий хакер поглядел на меня с презрением и отвернулся к компьютеру. Я вздохнула и принялась собираться на дело.
Выйдя на улицу, я в первый же момент увидела свою старую знакомую — «девятку» цвета «баклажан». Машина с самым невинным видом стояла метрах в двадцати от моего подъезда… Если бы я не видела ее каждый день, если бы она не встречалась постоянно у меня на пути, я могла бы подумать, что кто-то без всякой задней мысли припарковал ее возле нашего дома. Но я была настороже и, внимательно вглядевшись в назойливую «девятку», заметила за ее тонированными стеклами едва различимый мужской силуэт.
Так-так, значит, после событий вчерашней ночи мой верный «эскорт» остался на своем посту, даже, пожалуй, стал нахальнее, практически перестал скрываться!
Какие из этого можно сделать выводы? Во-первых, теперь ясно, что «баклажановая» «девятка» принадлежала не наемному убийце. Больше того, можно даже предположить, что именно ее водитель спас меня прошедшей ночью, в самый последний момент расправившись с киллером.
Хотя утверждать это с полной уверенностью еще, пожалуй, рано. И даже если это так, я не знаю, какие цели этот человек преследует, зачем он с таким упорством следит за мной…
Я вспомнила разговор с бывшими сослуживцами Романа — дерганым, обозленным красавчиком Максом и осторожным, хитрым Вахтангом, разговор, на который меня привезли против воли. В конце этой, с позволения сказать, беседы они упомянули какого-то Салавата, которого хотят подключить к моему делу…
Может быть, это именно онвисит у меня на хвосте последние дни?
В любом случае я не хотела, чтобы он проследил сегодня за моим маршрутом. Мне нужно было любой ценой отделаться от «хвоста».
Пройдя мимо знакомой «девятки», я с самым невинным видом изучила свое отражение в темном стекле, улыбнулась, поправила волосы и приветливо помахала рукой невидимому водителю. Затем, удалившись еще метров на двадцать, проголосовала проезжающим машинам. Второй или третий водитель остановился, я села на заднее сиденье и попросила подвезти меня на мост Александра Невского.
В конце Невского проспекта, перед Александро-Невской площадью, скопилось невероятное количество машин, и мы еле тащились в пробке. Скосив глаза в зеркало заднего вида, я убедилась, что злополучная «девятка» неотвязно движется следом.
Наконец мы миновали площадь и въехали на мост. Я расплатилась с водителем заранее и теперь распахнула дверцу и выскочила из машины. Покосившись на своего упорного преследователя, мысленно показала ему язык и по пешеходной лестнице сбежала с моста на нижний уровень развязки. Здесь по набережной тоже двигался в сторону центра плотный поток машин. На мои призывные жесты никто из водителей не реагировал, и я впустую потратила несколько минут, когда наконец увидела подъезжающий к остановке троллейбус. Я перебежала отделявший меня от троллейбуса небольшой сквер и буквально в последнюю секунду успела вскочить в его закрывающиеся двери.
Переведя дыхание, я пробилась к заднему окну… и едва сдержала стон разочарования. Мой хитрый маневр не увенчался успехом: в нескольких метрах за троллейбусом тащилась проклятая «девятка»! Очевидно, мой преследователь успел каким-то чудом развернуться и съехать с моста за те несколько минут, пока я безуспешно пыталась поймать машину. Мне казалось, что, несмотря на разделяющее нас расстояние и темное стекло машины, я вижу ехидную ухмылку на его лине.
«Рано радуешься! — подумала я. — Ты еще не знаешь, что за прошедшую ночь я стала совершенно другим человеком и так просто не сдаюсь!»
Троллейбус проезжал по одной из тихих улочек в районе, который старожилы Петербурга называют Пески. Я вышла на остановке и неторопливо двинулась по улице. Неподалеку от продуктового магазина с многообещающей вывеской «24 часа» изнывали от безделья двое подростков. Они сонно перепасовывали друг другу ногами пустую банку из-под пива «Невское» и обменивались ничего не значащими фразами.
Войдя в магазин, я прижалась к стеклу и помахала подросткам, стараясь привлечь их внимание. Однако они были очень заняты ничегонеделаньем и не обратили на мои жесты внимания.
Я постучала по стеклу пальцами, один из мальчишек взглянул в мою сторону, но тут же отвел глаза: я для него явно была совершенно чужеродным объектом и не представляла никакого интереса.
Тогда я достала пятидесятирублевую купюру, прижала ее к витринному стеклу и снова побарабанила по нему. Мальчишка оглянулся, увидел деньги и оживился.
Через несколько секунд он вместе со своим приятелем стоял передо мной, ожидая разъяснений.
— «Девятку» сине-фиолетовую видите?
— Цвет «баклажан», — уточнил грамотный подросток.
— Точно. Сможете ей шины проколоть?
— Хахаль достал? — деловито поинтересовался тот же мальчишка.
— Тебя не касается! А хоть бы и хахаль. Сможете или нет?
— За полтинник — не сможем. — По-видимому, он играл в этой паре роль дипломата и брал на себя все переговоры или его приятель был глухонемым, во всяком случае, я так и не услышала его голоса. — За полтинник — не сможем, а вот за сотню — запросто!
— Далеко пойдешь! — похвалила я и протянула развитому юноше сотенную бумажку.
Мальчишки с независимым видом вышли из магазина и зашагали по улице. Поравнявшись со злополучной «девяткой», они остановились. Один из них наклонился, делая вид, что завязывает шнурки, второй что-то ему говорил. Наконец подросток выпрямился и бросил в мою сторону заговорщический взгляд. Я неторопливо вышла из магазина и махнула рукой проезжающим мимо «Жигулям».
