Я шла по улице в полной растерянности и смятении чувств и едва не налетала на прохожих. Какой-то дядька средних лет, с трудом избежав столкновения со мной, повертел пальцем у виска и высказался по поводу нынешней молодежи, которая ходит с утра накурившись или нанюхавшись всякой дряни.

Но я на его слова не обратила никакого внимания.

И точно так же не обратила внимания на скрип тормозов остановившейся возле меня машины.

И очень зря, поскольку из этой машины выскочил здоровенный широкоплечий верзила и силой запихнул меня на заднее сиденье, несмотря на все мои жалкие попытки сопротивляться и на удивление окружающих.

— Да что же это такое! — воскликнула я, когда машина, взревев мощным мотором, сорвалась с места, унося меня в неизвестность. — Уже среди белого дня людей похищают!

— Да нужна ты кому-то… — покосился сидевший рядом со мной верзила. — Ты что, дочка нефтяного воротилы, чтобы тебя похищать? Поговорят с тобой люди и отпустят!

— Хорошенький способ приглашать для разговора! — возмутилась я.

Мой сосед ничего не ответил, и оставшуюся часть пути мы проделали в полном молчании.

Минут через двадцать машина остановилась. Громила выбрался из нее и придержал дверь. Трудно было понять, помогает он мне или следит, чтобы я не сбежала, но выяснять я не стала.

Меня провели в роскошно отделанный подъезд с охранником и видеосистемой наблюдения, подвели к лифту.

Коридор третьего этажа, куда мы поднялись, был устлан пушистым розовым ковром и освещен модными галогеновыми светильниками.

Мой провожатый толкнул одну из дверей, и я оказалась в современном, отлично обставленном офисе.

— Интересная у вас манера приглашать людей в гости! — с порога набросилась я на мрачного смуглого мужчину с тяжелыми припухлыми веками, который восседал за роскошным столом черного дерева.

Мужчина ничего не ответил, только опустил свои тяжелые веки, и я подумала, что он сейчас закричит, как гоголевский Вий: «Поднимите мне веки, не вижу!»

Но вместо этого Вия закричал вдруг другой человек, которого я в первый момент не заметила, поскольку он стоял возле боковой стены и поэтому оказался у меня за спиной:

— Никто тебя в гости не приглашал! Тебя на допрос привезли! Скажи спасибо, что тебя вежливо доставили, а не привезли в мешке, в багажнике, как следовало бы!

Я обернулась на этот злобный крик и увидела на редкость красивого, просто ангельски хорошенького юношу с голубыми глазами и вьющимися золотистыми кудрями. Портил его только рот, перекошенный капризной и злой гримасой. Его ангельская внешность удивительно неприятно контрастировала с этой гримасой и со злым, истеричным голосом.

— На допрос? — удивленно переспросила я. — Что-то мне показалось, что мы приехали не в милицию и не в прокуратуру…

— Ты что — еще прокуратурой нас будешь пугать? — взвизгнул этот «испорченный ангел», как я мысленно обозвала кудрявого красавца.

— Макс, Макс, — утомленным голосом проговорил Вий, без посторонней помощи подняв свои тяжелые веки и взглянув на меня печальными и усталыми темно-карими глазами, — Макс, ну что ты так с порога набросился на Наталью Сергеевну? Мы пригласили ее только для разговора… пока. Вы что будете — чай или кофе?

«Все понятно, — подумала я, — старая как мир пьеса, игра в „доброго“ и „злого“ следователя… Однако они знают, как меня зовут, значит, это не ошибка, не трагическая случайность, значит, им именно от меня что-то нужно… но что им может быть нужно от меня? Денег? Да у меня почти ничего нет, я теперь вообще безработная и почти что бомж».

— Кофе, — ответила я вслух, неожиданно почувствовав, что действительно очень хочу кофе. Чашечку хорошего, настоящего, крепкого черного, как ночь, кофе по-турецки.

— Нет, Вахтанг, но она еще смеет угрожать нам прокуратурой! — продолжал кипятиться «злой следователь» с лицом порочного ангела. — Да по ней самой срок плачет!

— Успокойся, Макс, успокойся, — повторил Вий, которого, как выяснилось, звали Вахтангом. — Мы поговорим с Натальей Сергеевной и разберемся во всех недоразумениях… Светлана, вы слышали? Принесите нашей гостье кофе!

Только сейчас я заметила секретаршу, бледную и тихую, как мышка, которая сидела сбоку от стола шефа за офисным столиком с компьютером и факсом. Она вскочила и исчезла в соседней комнате, откуда донеслось негромкое звяканье посуды.

— Присаживайтесь, Наталья Сергеевна, — Вахтанг показал мне на вращающееся черное кресло. — И простите, что пришлось таким способом пригласить вас для разговора… просто у нас очень мало времени, а мы хотели задать вам несколько важных вопросов.

Я хотела огрызнуться, но передумала и вместо этого выжидающе уставилась на Вахтанга. Я руководствовалась при этом простым правилом: во всех сложных и спорных ситуациях лучше как можно больше молчать и слушать, что тебе скажут — авось что-нибудь прояснится.

Вахтанг снова опустил свои тяжелые темные веки, и на мгновение в кабинете наступила тишина. Мне отчего-то снова сделалось страшно.

На пороге появилась Света с металлическим подносиком, на котором дымилась чашечка кофе и сверкала серебряная вазочка с печеньем.

Я поднесла кофейную чашечку к губам и испытала легкое разочарование: кофе оказался растворимым.

Удивительно, как человек в моем положении может обращать внимание на такие мелочи, но это действительно меня огорчило.

— К сожалению, нам с вами не довелось познакомиться прежде, — снова заговорил Вахтанг, подняв веки и уставившись на меня глубоким, гипнотизирующим взглядом, — Роман отчего-то не хотел…

— Роман? — удивленно переспросила я. — При чем здесь Роман? Вы что — знаете Романа? Откуда, интересно?

— Вот забавно! — протянул Вахтанг, и на губах его действительно заиграла легкая улыбка. — Как бы, интересно, мы могли не знать Романа, если мы с ним вместе работали?

Я удивленно огляделась по сторонам.

— Как — работали? Роман работал здесь? В этой фирме?

— Конечно, — Вахтанг переглянулся со своим кудрявым коллегой, как бы недоумевая. — Это фирма, в которой работал Роман Васильевич, акционерное общество «Уникорн»…

Я растерялась. Если это действительно фирма, в которой работал Роман, то все меняется…

— Почему же вы тогда не пригласили меня по-человечески? Почему понадобилось так хватать на улице?

— Я же говорил вам, — Вахтанг страдальчески поморщился, — мы очень спешим… у нас есть к вам очень спешные вопросы… а вы могли не откликнуться на наше приглашение, и это вполне понятно — вам сейчас может быть совершенно не до нас, не до наших проблем…

— Вахтанг, что ты так с ней нянчишься! — вскрикнул голубоглазый Макс. — Да мы ее в две секунды расколем! Не таких кололи!

Вахтанг недовольно покосился на своего темпераментного коллегу и снова перевел выжидающий взгляд на меня.

Я быстро допила кофе, который после реплики Макса показался мне совершенно безвкусным, и сказала:

— Ну, так какие вопросы вы мне хотели задать?

— Как получилось, что вы не были в одной машине с Романом Васильевичем?

Я начала сбивчиво рассказывать Вахтангу о том вечере, о нашей ссоре, и вдруг осеклась:

— А почему вас это так интересует? Какое отношение все это имеет к вашей работе?

— Здесь мы задаем вопросы! — истерично взвизгнул голубоглазый херувим. — Твое дело отвечать!

— Макс, Макс, не заводись! — прикрикнул на него Вахтанг.

— И извольте обращаться ко мне на «вы»! — строго добавила я.

— Да ты что — не видишь? Она же явно тоже в деле!

— Не думаю, — поморщился Вахтанг, — и вообще, фильтруй базар… я хотел сказать — думай, что говоришь!

— Извини, извини, — пробормотал Макс, краснея, — погорячился…

— О чем это он? — спросила я. — О каком деле он говорит? Что значит — я в деле?

— Не обращайте внимания, Наталья Сергеевна, — Вахтанг снова опустил веки, — продолжайте, расскажите все об этом последнем вечере…

— Что значит — последнем? — встрепенулась я. — В каком смысле последнем? Роман жив, и он выздоровеет…