Алек Шерман повторял про себя, что сегодняшний вечер станет поворотным пунктом в его жизни. Открыв дверь, он вошел в тускло освещенный подъезд, где слабо пахло капустой и мастикой для натирания полов. В кармане его лежала коробочка, в которой на голубом бархате покоилось обручальное кольцо со сверкающим бриллиантом. Он долго искал нечто подобное, пока один приятель, случайно увидев такое кольцо в магазине, не направил его по верному следу. Бог с ними, с деньгами, но перед таким камнем чистой воды не устоит ни одна девушка.

Поднимаясь на третий этаж, Шерман, как и всякий мужчина, гадал, чем же его будут кормить. Нона как – то сказала, что она превосходно готовит, но Алек не очень доверял ее словам. До того как он встретился с ней и влюбился без памяти, у него было много девушек, и все говорили примерно то же самое, но когда доходило до дела, молодой мужчина неизменно жалел, что не пригласил гостеприимную хозяйку в ресторан. Но Ноне он почему-то верил. Даже если пища, приготовленная ею, будет совершенно несъедобной, он не изменит своего решения жениться. В ней было что-то, от чего кровь воспламенялась в жилах, а сердце замирало от восторга. Он уже не представлял жизни без нее.

Шерман постучал в дверь квартиры на третьем этаже. Пока ждал, еще раз поправил галстук и одернул пиджак. Немного удивленный, постучал еще раз. За дверью не слышалось ни звука. Он нажал на звонок и трезвонил до тех пор, пока ему не стало ясно, что в квартире никого нет.

Шерман бросил взгляд на часы. 7.40. Может быть, ее задержали в институте? Тревожные мысли приходили на ум. Он поспешно начал спускаться вниз, перепрыгивая через три ступеньки. На двери одной из квартир висела табличка: «Мисс Этель Уотсон, домоуправляющая».

Поколебавшись, он подошел к двери и позвонил. Дверь открыла невысокая, смахивающая на птицу женщина с холодными, недружелюбными глазами и плотно сжатым ртом. Ее волосы были зачесаны назад и собраны в пучок. Черное неряшливое платье висело на ней словно на вешалке, а на плечах, несмотря на жару, болталась грязно-белая шаль. Посетитель не вызвал у нее симпатии.

– Молодой человек… чего вы хотите?

– Я только что стучал в дверь квартиры мисс Джакси, – сказал Шерман. – Мы договорились встретиться в 7.30. Вы не знаете, где она может быть?

– Ничем не могу помочь, – отрезала миссис Уотсон.

– Вы не слышали, может быть, она ушла?

Миссис Уотсон криво улыбнулась:

– Я же сказала, что ничего не знаю!

Шерман понял, что зря теряет время. Нужно было позвонить в институт. Возможно, Нона задержалась именно там.

– Благодарю… Извините за беспокойство, – сказал он и, пройдя по коридору, открыл дверь парадного. Сев за руль «Понтиака», он уже собрался было нажать на стартер, как Киган, прятавшийся на заднем сиденье, ударил его дубинкой по голове.

Это был удар профессионала – Киган всегда знал, как лишить жертву сознания, но не убить. Осторожно прислонив бесчувственное тело к дверце, Киган сел за руль и включил двигатель.

Силк, видя, что «Понтиак» тронулся с места, медленно двинулся следом, повторяя все маневры идущей впереди машины. Направо, потом на малой скорости вниз по переулку и остановка на пустыре. Оглянувшись, Силк вышел из «Тандерберга» и, подойдя к «Понтиаку», посмотрел на дело рук Кигана. Вдвоем они потащили безжизненное тело Шермана в густые заросли кустарника.

– Смотри не убей его, – предупредил Силк. – Сделай так, чтобы он провалялся в госпитале добрых две недели.

– Знаю, – огрызнулся Киган. В то время как Силк возвращался к «Тандербергу», он отвел ногу и сильно ударил Шермана в лицо.

Усевшись в машину, Силк глянул на часы. Было без нескольких минут восемь. Сдвинув шляпу на нос, он расслабленно откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.

Через несколько минут вернулся Киган. Тщательно вытер ботинки о траву и скользнул за руль.

– Норма, – сказал он, заводя мотор. – Как минимум две недели этот парень не причинит нам никаких хлопот. Куда теперь?

Силк восхищался Киганом. Тот умел бить так, что жертва оказывалась на волосок от смерти, но все же выживала, хотя и не без труда.

– Куда теперь? – повторил он, возвращая шляпу в исходное положение. – В городской суд. Пойду туда один. Нет нужды мелькать обоим. Судебные заседания длятся до девяти часов, я вернусь на такси.

– Как скажешь, – равнодушно ответил Киган, посылая тяжелую машину вперед.

В десять Силк возвратился в отель «Бельведер» и поднялся в лифте на верхний этаж в пентхаус Линдсея. Он нашел его на террасе, рассматривающим далекие огоньки внизу и молодежь, все еще купающуюся в теплом, залитом лунным светом море.

Линдсей повернулся, услышав, как по красно-белому мрамору террасы Силк печатает шаги:

– Ну?

– Все произошло так, как вы и велели. Сделано чисто, никаких неприятностей. Она проведет неделю за решеткой, да еще и уплатит двадцать пять долларов штрафа. Судья – старый толстый педик, который ненавидит девушек. Он только раз глянул в ее сторону и тут же влепил максимальный срок.

– Шерман?

– Он даже не знает, кто на него напал. Сейчас в госпитале. Сломана челюсть, четыре ребра и прекрасное сотрясение мозга. Будет жить, но очухается нескоро.

Линдсей вздрогнул. Он не любил подобного обращения с людьми, но успешно работать на Радница по-иному было нельзя.

– Вы прекрасно справились с заданием, – сказал он, мельком глянув на галдящую толпу на пляже. Он завидовал молодым. Как легко им живется! – Эта девушка… Когда она отбудет срок, привезите ее сюда. Да, пошлите кого-нибудь на ее квартиру и соберите необходимые вещи, а также заплатите за аренду на пару месяцев вперед… поручите это какой-нибудь женщине.

– Все будет сделано в лучшем виде. – Силк выжидательно глянул на Линдсея. – Еще что-нибудь?

– Не сейчас.

Линдсей вытащил из кармана пачку пятидесятидолларовых банкнотов и протянул Силку.

– Все начнется тогда, когда девушка будет у нас, – сказал он. – Все детали обсудим в конце недели.

– О'кей. – Силк глазом измерил толщину пачки, удовлетворенно кивнул и покинул пентхаус.

Линдсей еще постоял какое-то время на террасе, наконец ему надоело смотреть на веселье внизу, и он пошел в кабинет. Усевшись за стол, в который раз перечитал все указания босса. Когда Линдсей брался за какое-нибудь дело, оно поглощало его целиком. Сумасшедший ученый и четыре миллиона долларов! Пожалуй, это самое сложное дело из всех, которые он выполнял для Радница. Впервые в его голову закралась беспокойная мысль – а вдруг операция закончится провалом?

Шейла Латимер была рабыней Кигана. Прошлым летом она участвовала в конкурсе «Мисс Флорида» и, без сомнения, могла бы победить, если бы согласилась переспать с двумя-тремя членами жюри.

Чету Кигану всегда нравились красивые создания. И на любой местный конкурс красоты он смотрел, как лиса на курятник. Он сразу выделил Шейлу Латимер. Высокая, прекрасно сложенная блондинка с большими голубыми глазами и полными, чувственными губами. Глядя на нее, никто бы не подумал, что она девственница и что сама мысль о сексе повергает Шейлу в трепет.

Киган встретил Шейлу в маленьком баре. За исключением бармена, здесь никого не было. Шейла пыталась утешить себя мыслью о том, что могла бы победить на конкурсе, будь главная претендентка менее доступной. Держа в руке стаканчик с кока-колой, Шейла горестно размышляла об этом.

Киган присел рядом. С девушками он вел себя мило, непринужденно и естественно. Его внешность, прекрасные манеры, доверительность, с которой он разговаривал, заинтриговали Латимер. А когда он сказал, что Шейла была лучшей из всех девушек на конкурсе, она почувствовала к новому знакомому искреннюю симпатию. Они разговаривали на отвлеченные темы еще примерно минут десять, но Киган всегда был нетерпелив. Ухаживать, говорить комплименты, дарить цветы и делать тому подобные вещи, медленно подбираясь к цели, – все это не для него. Нет, Киган воспринимал отношения двоих предельно просто. Девушка либо хочет, либо не хочет – все как дважды два.