Сейчас у Дианы был именно такой случай.

Незаметный человек в незаметном костюме, таких тысячи крутятся каждый день среди слуг, поставщиков, торговцев… Поклонился, пробормотав что-то невразумительное, и замер в ожидании. Диане вдруг стало интересно, насколько он осведомлен о ее собственных делах.

– Догадываешься, зачем я тебя позвала?

Конечно, осведомлен, и куда лучше даже Аннет!

– Мадам желает получить сведения о герцоге Орлеанском.

Голос, как и весь вид, ничего не выражал, Антуан бесстрастен во всем, иначе и быть не могло.

– Ну, и что ты скажешь?

– Герцог действительно сильно изменился после пребывания в испанской тюрьме, стал замкнутым, нелюдимым. Любит лошадей, увлекается рыцарскими романами и вооружением, но мадам это ни к чему.

– И на что я должна обратить внимание при перевоспитании этого королевского отпрыска?

– На его любовь к лошадям и страх перед придворными.

– Почему страх?

– Он неловок, а потому боится оказаться смешным. Вместо того чтобы учить герцога галантности, на него просто махнули рукой. Если ребенка несколько лет сначала держать под охраной, запрещая разговаривать на родном языке, словно бросив, а потом выставить посмешищем из-за того, что он язык забыл, то он обязательно замкнется в себе. Мадам должна помнить маленького принца, которого отправляли вместе с братом в плен вместо отца. Мадам тогда погладила ребенка по щеке и успокоила, сказав, что еще обязательно встретится с ним…

Диана даже замерла. Как же она могла забыть такое?! Конечно, когда принцы уезжали вместо короля Франциска в тюрьму к Карлу, чтобы там дожидаться, когда их выкупят, ее действительно тронул несчастный вид мальчика, и она, не задумываясь, просто погладила его по щеке, сказав какие-то ласковые слова…

– Кто мог это запомнить?!

– Сам герцог. Ему нужно помочь почувствовать, что о нем заботятся, что он нужен, поверить, что ловок и умеет себя держать среди придворных. А еще исправить варварское произношение, которое появилось после общения с испанскими солдатами, охранявшими принцев.

– Интересно, почему у Франциска не появились эти проблемы, ведь они были вместе?

– Не все люди одинаковы, мадам…

– Благодарю. – Диана протянула толстенький кошелек Антуану, тот ловко принял оплату, так же ловко спрятал, но у самой двери вдруг обернулся:

– Мадам должна быть осторожной с герцогом. Такие люди влюбляются один раз на всю жизнь. К тому же возраст юноши…

– Что?! – расхохоталась красавица, но за всезнающим Антуаном уже закрылась дверь, он умел исчезать так же, как кошельки в его руках, – быстро и незаметно.

Диана прикинула, сколько лет Генриху, получалось не больше тринадцати, значит, она на двадцать лет старше! Мальчик может в нее влюбиться?! Это смешно! Но в глубине души Диана вдруг почувствовала, что сама эта мысль ей льстит, красавице не хотелось чувствовать свой возраст, а потому поклонение юноши будет весьма кстати.

Что ж, Ваше Величество, вы сделали мне прекрасное предложение! Я стану наставницей для ненужного вам Генриха и превращу его в одного из самых галантных кавалеров двора, а там посмотрим, не позавидуете ли вы собственному сыну!

Позже она еще раз позвала Антуана спросить, на ком собирается женить Генриха король Франциск. Ответ был весьма странным: на флорентийке, наследнице рода Медичи.

– Но ведь Медичи – купцы?!

– Не совсем так, к тому же ее мать французская принцесса крови. И еще девушка – племянница папы Климента, и за ней дают, кроме большого приданого, целых три города – Милан, Геную и Неаполь. В нынешнем положении это стоит родословной.

– Она стара, некрасива?

– Нет, она юна, как и сам герцог, но красотой и впрямь не блещет. Однако умна и приветлива.

Диана с изумлением почувствовала укол ревности, но тут же осадила сама себя: она что, собирается ревновать дурнушку из купеческого рода к своему мальчику?!

К этому времени Генрих уже был «ее мальчиком».

Мать юный герцог Орлеанский просто не помнил. Зато время в плену снилось ему и по ночам, иногда он просыпался в холодном поту от страха перед охранниками. Когда король Франциск уезжал на войну с Карлом V, претендовавшим на честь называться императором, никто и подозревать не мог, чем все закончится. Французский король Франциск сам называл себя королем-рыцарем и был таковым, его вызов на личный поединок испанский король Карл, которому, кроме самой Испании, принадлежали по наследству земли Нидерландов и еще много чего, самого противника только насмешил. Карл нанес Франциску сокрушительное поражение, но не на рыцарском турнире, а в бою. Мало того, французский король был ранен и попал в плен.

По всем правилам Франциск мог быть выкуплен, а на то время, пока собирался выкуп за короля, его могли заменить сыновья, Карл потребовал обоих мальчиков, чтобы привязать французского короля наверняка. Мальчиков действительно отправили к Карлу V, который сначала определил их под опеку своей сестры Элеоноры, вдовы португальского короля. Помимо договоренности о замене короля на его сыновей по подписанному позорному Мадридскому договору, Франциск обязался еще и жениться на Элеоноре. Никто не спрашивал согласия самой вдовы, но, увидев бледных маленьких принцев, страшно перепуганных необходимостью жить вне привычного окружения, Элеонора немедленно согласилась на этот брак и первое время опекала мальчиков от души, видя в них своих будущих пасынков.

Поначалу в плену проблемой было только незнание испанского, но когда выяснилось, что король Франциск не очень торопится выполнять обещанное, прежде всего выплачивать огромный выкуп, Карл взъярился, и условия содержания принцев резко изменились. Никакие уговоры будущей французской королевы Элеоноры не помогли. Теперь дети содержались не в замке под ее опекой и приглядом, а под охраной попросту в тюремных условиях! Охрана совсем не говорила по-французски (либо не находила нужным этого делать), и принцы вынуждены были спешно осваивать испанский. Старшему Франциску, способному к языкам, это давалось легко, а вот младший Генрих страшно страдал, а выучив наконец проклятый для него испанский, просто забыл свой собственный.

В памяти бедолаги Генриха навсегда остался тот пасмурный день 17 марта 1726 года, когда их обменивали на отца. Никому из собравшихся на берегу реки Бидассон придворных не пришло в голову пожалеть маленького Генриха, если и качали головами сокрушенно, то по поводу старшего – дофина Франциска. Только одна дама, заметив несчастного мальчика, которому шел всего-то шестой год, подошла и ласково погладила малыша по щеке, успокаивая. Это так врезалось в память Генриха, что эта дама – Диана де Пуатье мадам де Брезе – навсегда осталась для него самой прекрасной.

Король-отец не торопился выплачивать долг за сыновей не потому, что не любил их, у него просто не было средств, и мальчики вернулись домой только через пять лет. В плену старший из братьев Франциск часто болел, и маленький Генрих страшно боялся остаться в случае его смерти в одиночестве.

Не легче оказалось и возвращение: мальчик просто не понял слов отца при встрече – и потому, что забыл язык, и потому, что разволновался. Франциск обиделся на сыновей, хотя обижаться бы должны они… Старший постарался выправиться, а вот у младшего так и остались проблемы и с общением, и с поведением на людях. Это не слишком беспокоило короля, ему достаточно было дофина Франциска, младший Генрих герцог Орлеанский, «запасной» для французской короны, особым вниманием великолепного короля Франциска избалован не был.

Но пришло время и второму сыну выходить из тени, и теперь его понадобилось перевоспитывать. Вот для этого и привлек прекрасную Диану король Франциск. Он схитрил, на поручении этой хитрой миссии даме настояли две другие женщины – сестра короля Маргарита Наваррская, жившая после смерти супруга вместе со своей дочерью при дворе, и его фаворитка Анна д’Этамп. Выбрать именно Диану королю посоветовал всезнающий Антуан!