Описывая этот случай, секретарь папы говорит: «Я не слышал, чтобы какой-нибудь другой глава церкви совершал такие противозаконные убийства — сам или чужими руками» [78].

Генуэзский корабль, на котором Урбан VI (и наш герой) направлялся в Геную, сделал остановку в Пизе. Папу встретил там Пьетро Гамбакорти, правитель города.

Слухи о пытках над кардиналами дошли и сюда, и он обратился к папе с просьбой оказать хоть какое-то снисхождение духовным лицам.

Урбан VI рассвирепел. Он приказал доставить к себе свои жертвы, заставил Коссу снова предъявить им обвинение в том, что они «заговорщики», «отцеубийцы» (они же намеревались отравить «отца» — папу!), нераскаивающиеся интриганы, превосходящие своими кознями самого сатану.

— Что вы можете сказать в своё оправдание? — спросил Косса.

— Мы невиновны! — последовал еле слышный ответ. — Мы ничего не сделали против святейшего.

Тяжёлое состояние арестованных не волновало Урбана VI, хотя все они напоминали скелеты, обтянутые кожей, и даже те, кому не вывихнули рук и ног, не могли шевельнуться, превратились в совершенных инвалидов.

— Уведите их на корабль! — приказал папа.

В Генуе дож передал папе письмо от английского короля.

«Кардинал Истона — мой подданный, — писал король Ричард. — Если он действительно думал отравить тебя, если ты боишься за свою жизнь — удали его. Отправь его ко мне. Я сам буду присматривать за ним…»

Урбан VI и слышать не хотел об этом. Но дочитал письмо до конца.

«Если же ты не пришлёшь кардинала ко мне, — продолжал Ричард, — значит, ты со мной не считаешься. А это заставит меня задуматься, не является ли законным папой Климент VII (второй папа), а не ты».

Урбан VI возмутился, но приказал освободить английского кардинала, чтоб не потерять из-за него влияние в Англии. Но из-за этого пяти оставшимся под арестом кардиналам досталось ещё больше. Урбан VI не отпускал их, несмотря на все просьбы, старания, увещевания и предложения знатных людей Генуи, где папа был гостем, освободить истерзанных людей.

Косса продолжал ежедневно ходить в тюрьму и по-прежнему, согласно указаниям папы, вёл «допросы».

Но вот однажды утром папу взбесило известие о том, что два его «министра»: кардинал Равенны и кардинал Пьетра-Молло — исчезли.

Урбан в ярости кусал губы.

— О волки! — кричал он. — О лисы! Это, наверно, они подстрекали генуэзцев требовать освобождения арестованных!

Вскоре пришли новые вести: оба кардинала, его вчерашние «министры», бежали во Францию к папе Клименту VII в Авиньон. Бежали, чтобы поддержать его противника!

Урбана VI чуть не хватил паралич.

— И этих змей я столько лет пригревал на своей груди! — кричал он.

Напрасно генуэзцы продолжали упрашивать его отпустить пятерых ставших калеками кардиналов и четырёх епископов.

— Балтазар, — ежедневно напоминал он нашему герою, — будь начеку! Они из кожи вон лезут, чтобы вырвать их у меня. В любую ночь они могут натворить что угодно!

— Не бойтесь, святой отец.

Как-то ночью была совершена попытка освободить кардиналов, но Косса не спал и предупредил бегство, убив в схватке двух человек.

— Не беспокойтесь, святой отец, — говорил он наутро папе. — Никому не удастся выкрасть их.

И действительно, повторные попытки генуэзцев освободить арестованных не увенчались успехом.

Но и жизнь Урбана VI в этом городе стала невыносимой.

Позвав однажды нашего героя, папа сказал:

— Косса, я уеду. Генуэзцы не дают мне ни минуты покоя своей чувствительностью. Найди два-три корабля с верными капитанами и незаметно ночью переправь на них заговорщиков.

Де Потте отмечает, что некоторые летописи рассказывают, будто пять кардиналов и четыре епископа — жертвы папы, которых он настойчиво таскал за собой, — оказались зарезанными или задушенными в генуэзской тюрьме. Но это необоснованное утверждение.

Когда Урбан VI, вынужденный покинуть город дожей, сел на корабль, пять кардиналов и четыре епископа были живы и заботливо доставлены Коссой туда же.

Урбан VI захотел лично убедиться, что их привели. Ему показали арестованных. Тогда он приказал:

— Возьмите девять крепких мешков, посадите в них кардиналов и епископов, а мешки завяжите хорошенько. А когда мы отплывем подальше, где-нибудь в глубоком месте сбросьте их в море.

И когда корабль удалился от Генуи, девять мешков были сброшены за борт. Это кажется невероятным, но таков был конец кардиналов и епископов Урбана VI [74, 78, 89].

Урбан VI в сопровождении нашего героя добрался до Лукки. Здесь ему пришлось задержаться. Дальше двигаться было нельзя. Все Неаполитанское королевство было охвачено волнением. Приверженцы папы, знатные вельможи, те же, которые помогли папе покинуть Ночеру, подняли восстание против Карла. Королю удалось ненадолго одержать верх, но вскоре он был убит.

Страсти разгорелись с новой силой. Король умер, но осталась королева, молодая вдова, единомышленница покойного. Что делать с ней? Послать ей анафему! Так и сделали. Папа лично направил королеве проклятие, длинное и напыщенное. Этим проклятием Урбан VI разделался не только с королевой. Он нанёс удар и по её сыну, наследнику покойного короля, а также по другим членам семьи своего врага.

Даже мёртвому королю Урбан VI не переставал мстить!

Все венценосцы должны были дрожать перед «наследником святого Петра».

— Собака, — говорил Урбан VI о покойном короле, — так ему и подобало сдохнуть, раз он не хотел подчиниться святому престолу. Никто не станет хоронить его. Ни в Венгрии, ни в Италии, во всем мире не найдется священника, который решился бы его похоронить [89]!

Урбан вторично послал проклятие вдовствующей королеве и наследнику. Все ухищрения папы были направлены лишь к одному — уговорить, убедить неаполитанцев сделать королём его племянника.

Папа издал буллу, в которой говорилось, что он, Урбан VI, является теперь единственным законным правителем Неаполитанского королевства. Но это никого не убедило…

Кроме племянника, у Урбана VI были ещё две племянницы, которые восемь лет назад ушли в монастырь, обрекли себя на вечное девичество. Тогда их дядя ещё не был богат. А разбогатев, Урбан VI забрал племянниц из монастыря и тут же выдал их замуж. Приданое они получили огромное. Каждой из бывших монахинь досталось по тридцать тысяч золотых дукатов «из имущества церкви». Случай этот не единичен. «Летопись Реджо» указывает, что Урбан VI часто конфисковал имущество церквей, монастырей и даже больниц, продавал его и присваивал деньги, полученные от продажи [74].

Урбан VI вынашивал планы больших завоевательных походов. Присутствие бывшего пирата, а теперь священнослужителя ещё сильнее разжигало его захватнические устремления. Были объявлены крестовые походы против Неаполитанского королевства, а также против «раскольников»-греков (в Византию), с целью помочь им вновь «обрести свет», утраченный ими много веков назад (из-за константинопольского патриарха Фотия).

Была издана булла, объявлявшая о конфискации Пелопоннеса (Ахейское княжество), формально принадлежавшего молодому королю Владиславу.

— Готовься, сын мой, — предупредил Урбан VI Коссу и начал собирать войско, чтобы ударить по венграм и французам.

Но Урбану VI не удалось осуществить свой план. Исследователь истории западной церкви Виореджо рассказывает: «Урбан VI собирался вновь обосноваться в Риме, но бог не соблаговолил разрешить ему этого. По дороге он упал с мула и по приезде в Рим вскоре умер».

Племянник Урбана VI, который надеялся только на помощь своего дяди, после смерти папы стал опасаться, что в Неаполитанском королевстве его могут схватить и повесить. Он препроводил свою монахиню в тот же монастырь, откуда выкрал её, взял жену и детей, нанял корабль, погрузил на него всё, что ему удалось награбить у своих временных подданных (одежду, деньги), и тоже решил вернуться в Рим. Но корабль потерпел крушение, племянник папы и его семья погибли, награбленное добро очутилось на дне моря.