Место во втором ряду.

Ночной разговор.

Песня 1963.

Марк Фрадкин. В. Лазарев.

Звёзды. Огромные. Близко-близко. Сижу, прислонившись спиной к скале. Через полотно рубахи шершавая неровность впивается в кожу. Руки и ноги растянуты кожаными поясами, привязанными к, вбитым в камень, кольями. Она осознала себя, почувствовала своё тело. А потом уже "включились", заработали остальные органы чувств. Ей стало прохладно, совсем холодно. И запах. Еле ощутимый аромат. Трудно различить в слабом, чуть заметном потоке воздуха что-то... от моря, сбрасывающих листву деревьев, перезрелых фруктов. Прекрасное, нежное, щемящее воспоминание - вот оно, где-то рядом. И пронизавшая всё тело боль! Почти рвущиеся от напряжения мышцы, перекрутившиеся сухожилия, вывернутые в суставах кости - страшно, больно, но... Ужас, леденящий холод угрозы, неумолимая опасность существованию исходят от двух непонятных, размытых, колышущихся в равнодушном свете звёзд, фигурах. Она не может, или не хочет разглядеть их? Но, возможно... Она заставила себя закрыть глаза. Веки подчинились неохотно, медленно. Что произошло? Она утратила способность управлять собственным телом? Почему! Зачем! Это они сделали это! Блеснула, разорвала мозг своей очевидностью догадка. Вспомнила...

Весна. Прекрасная, как, наверное, все вёсны на свете, промелькнула незаметно. Хрустально звонкой прозрачностью воды, чистотой, запахом, даже, как будто возрождающейся синевой цвета море, светлые, невесомые ночи, ароматы просыпающихся растений и земли слились в одну сверкающую череду впечатлений и восторгов. Хотелось что-то срочно делать, куда-то торопиться. Мурка исчез и днями не возвращался. Милку она отпустила с привязи - что может быть лучше для козы, чем свежая, только что "проклюнувшаяся" трава, молодые, нежные побеги кустарников. В какой-то из дней на окраине сознания возникла мечта \ желание о дальнем путешествии. Захотелось попасть туда, откуда ветер приносит незнакомые пряные ароматы, волнующие, будоражащие запахи. Но и эта мимолётная мысль исчезла не оставив следа ни в планах, ни в действиях, ни в укладе повседневной жизни. Нет, эти дни пронеслись яркой кометой, разорвав, начавшую укрепляться и затвердевать, поначалу, чуть заметную цепочку, череду гнусного настроения, разочарования и тоски. Она уже побывала там, в засасывающем ужасе бесцельного, бесцветного существования. От него, решительно отказавшись от прошлого, сбежала сюда, в новую для неё, естественную, натуральную жизнь. И, конечно, никогда не пожелает себе вновь оказаться там, где так легко потерять, возможно, так и не найдя никогда, свою сущность. Весна позволила Иле душевно и физически "встряхнуться", вновь обрести свежесть чувств и желаний. Её глаза, душа, все чувства вновь обратились навстречу жизни. Какие бы сюрпризы она - эта волшебная, прекрасная жизнь и не преподнесёт ей, она справится. Была уверена Ила. Она больше не позволит никому и ничему лишить её душевного покоя, заставить чувствовать себя, как ... (очень долго искала Ила это сравнение) ... как протоплазма! Вот так! Обидно. Зато - честно!

Теперь Ила чувствовала себя достаточно сильной и решительной, готовой продолжить полу отшельническую жизнь, в ставшей почти обыденной обстановке - в окружении скал, моря и ... тишины. Она не ожидала, что сухое, жаркое, изнуряющее испепеляющим, почти незаходящим солнцем, лето окажется гораздо труднее, в смысле климата, чем холодная, сырая, ветреная зима. Но и с этим Ила справилась. Она начала вставать ещё раньше и занималась всеми хозяйственными делами, требующими пребывания на воздухе с утра, стараясь в обед - самое знойное время, вообще, не выходить из дома. Жаркие полдни Ила проводила за плотно зашторенными окнами, наслаждаясь сумраком и прохладой каменного дома. Её сожители Мурка и Милка были с ней в этом полностью солидарны. Но жара не могла заставить Илу отказаться от привычного распорядка дня. Она была уверена, что чёткое и неотступное следование продуманным и разумным правилам позволит не только не разбазарить её время, но и не даст скатиться в вялую топь самокопаний и разочарований. Занятия и заботы Илы в это лето были самыми обыденными, хозяйственными. Необходимо было кое-что исправить, кое-что переделать. Те добавления и исправления, которые ей хотелось внести в свой дом, сообразуясь с опытом прошедшей зимы. Пришлось ходить в селение чаще, чем хотелось бы. Но, не всё она могла сделать или исправить сама. Да и кое-какие материалы и инструменты пришлось заказывать по почте. Помогла в этом Всемирная сеть, которой сейчас Ила и пользовалась, в основном, для хозяйственных целей. Её обширная, в прошлом, переписка с "внешним миром" ощутимо сократилась. Во-первых - лето. Многие заняты летним отдыхом. А, главное, интерес к ней самой, острота новости об её неординарном, кое-кого даже шокировавшем, поступке стёрлась, отступила. Её заменили, заслонили многие и многие другие, более актуальные "свежие" события. Конечно, прошёл год. Почти - год! Илу не огорчило сокращение так называемого "общения". Отвечать на стандартные, обязательные вопросы стало давно уже скучно, если не признаться себе, что попросту - незачем. Не отвечать же, она, ну, никак, не могла. А вот переписка с теми немногими, по-настоящему дорогими ей людьми, доставляла Иле искреннее удовольствие, не оставляла осадка сожаления о бездарно потраченном времени.

Хотя для Илы это был первый опыт, первое её лето в этом месте, но по еле уловимым признакам, даже и не сверяясь с календарём, становилось понятно, что лето вот-вот закончится. Ну, что ж... она успела завершить все намеченные хозяйственные работы. В доме у неё порядок. Сама она прекрасно провела время. Много плавала, ходила. Никогда у неё не было такого разнообразия - спасибо Родице - всяких овощей, ягод, и фруктов. Чувствует она себя здоровой и бодрой. Чего же лучше? И зима, и осень будут прекрасны! Ила с энтузиазмом и оптимизмом предвкушала будущее. И тогда случилось это. Она, с начала, не насторожилась, не распознала, не поняла ...

Они пришли под вечер. Пара. Парень и девушка. С рюкзаками, в походных, тяжёлых ботинках. (В них шли долго - почему-то обратила именно на обувь внимание Ила) Попросились переночевать. Почему она ничего не почувствовала, не заподозрила? Видимо, слишком хорошее, благостное было у неё настроение. Ну, а почувствуй она что-то? Что изменилось бы? И изменилось бы? Всё свершилось бы раньше. Могли пострадать и Мурка с Милкой. А так... Возможно, им удалось... Они успели сбежать.

Ила впустила молодых людей, предложила умыться, поесть. Постелила на улице, под тяжёлыми, с туго натянутой кожицей от переполняющего сока, гроздьями на редкость "уродившего", винограда. Но пока - вечер длинный - поговорили. Ребята рассказали, правда, как-то не очень внятно (и это не насторожило Илу) откуда и куда путешествуют. Ила же, с гордостью поделилась похвалой Родицы: " Такого винограда, как у неё, Илы, даже у самой Родицы давно не было." Обычный, так, ни о чём, разговор малознакомых, случайно повстречавшихся людей. И, просто, между прочим, не меняя выражения лица: - А что с вашей дорогой?

Спросила девушка.

- Дорогой? Какой дорогой?

Не поняла вопроса Ила.

- Ну, вот с этой.

Повторяя движение в воздухе, ставшего длиннющим, указательного пальца юноши, осветилась, запетляла, угасая за поворотами, дорога в посёлок.

- А что с дорогой?