Зашкаливая демонстрировали гордыню в первую очередь были обособленно живущие эльфийские рыцари. Их звали темным кланом даже сами эльфы, однако не сгорали желанием воевать с ними, если можно было обходиться без этого. От них людям не было ни чего хорошего, если попасть под их власть. Только тяжелая работа и рабство как альтернатива, ну ещё изгнание или смерть. Правда слава Богу и они воевали в основном с разбойниками. Но идеология войны в них была таковой, что когда они умудрялись перебить банды мародеров, то иногда все же начинали воевать и просто с соседями. Так сказать их интересовал процесс и что бы их обслуживали, те кого они завоюют.
И если с остальными мы воевать не стремились, ну тупят и не сотрудничают с нами, да и шут с ними, то этим один раз показательно всыпали. Маги, желающие сохранить светлые расы, позвавшие нас к себе в помощь не возражали против этого. Даже наоборот, не смотрели безучастно, а помогали нам.
Были среди этих эльфийских темных рыцарей, очень рослых и сильных воинов конечно и свои предводители. И лидеры эти были с титулом, и со своей, замкнутой только на себе идеологией. Они связывали свои рода отбирая по силе и доблести и не иначе. Их было сложно или почти невозможно в этом разубедить. В результате такого отбора мастерство и сила их были очень велики. Их предводитель Гаутвист, был огромен и силен на столько, что ему не желал бросать вызов ни один из эльфов их объединенного клана темных рыцарей. Носить такие доспехи от которых рикашетит пуля выпущенная из старого советского карабина СКС, само по себе говорит, на сколько силён был этот эльф. Роста в нем было примерно метра два. И в пластинчатую броню он был закован полностью. Это было жуткое зрелище, и он такой был не один.
Эльфов было трое, они степенно спускались к берегу в доспехах и шлемах. Точнее только трое вышло к реке впадающей в море чуть больше чем в десятке километров от этого места ниже по течению. Остальные конные эльфийские воины стояли не спешиваясь на вершине холма у берега реки, от них до воды не было и ста метров. Один был вооружен огромным рекурсивным луком, за спиной у него были два больших колчана со стрелами. а на поясе у него висели секира и изогнутый меч. Второй был вооружен мечем с корзинчатой гардой и щитом и копьём. А последний вышел с огромным, крестообразным, двуручным мечем, это и был их предводитель. На поясе у него было одноручная булава, кинжал и кривой нож. Щит и копьё он оставил притороченными к седлу.
Они медленно и властно шагали втроем, что бы было видно, что вышли они не просто так, а показать свою силу и применить власть. Их взмыленные кони оставшиеся с остальным отрядом на лесистом холме, тяжело дышали утомленные скачкой. Однако они все таки опоздали. Потому, что все те, кто хотели отбыть с этого берега, где появились эти рыцари, своей мрачной конной кавалькадой, уже погрузились на корабли. К тому же груз масла, похожего на оливковое, уже тоже был загружен. Последние пассажиры и охранники каравана садились в две шлюпки, которые не собирались более возвращаться на берег. Оба корабля ждали на рейде с грузом и переселенцами. Мрачный рыцарь и с ним пара таких же спешившись уверенно пошли к шлюпкам, расстояние позволяло уверенно стрелять из арбалетов и луков. Союзники и земляне поспешно отступая уже почти загрузились в них, когда все услышали скрип поднимаемого забрала и голос напоминающий трубный гул.
Когда мы переходили в этот мир, маги всем передавали знания трех языков. Обычного эльфийского, наиболее здесь распространенного, исключая редко попадающиеся диалекты. Азы человеческого, обычного, разговорного, торгового языка, без научных терминов, со средним словарным запасом. И конечно всеобщий, который был смешан из разных эльфийских диалектов и человеческих слов с лёгкой примесью гномьего, в области наук. Знания у колонистов и ученых при этом конечно были разные и не все понимали каждого местного жителя. Поэтому этот диалект они поняли с трудом. И то, что охранники, стоящие на берегу с СКСами поняли им не понравилось. Людям из страны победившей фашизм не может быть по нутру такое. Он говорил о людях как о собственности, и говорил им её вернуть. А получил пулю вместо ответа. И сделано это было в тот момент когда один из трех по его команде поднимал лук. Делали они это все медленно и властно.
Выстрел оборвал этот спектакль, предводитель эльфийских рыцарей дернулся и лучник не получив приказа стрелять выстрелил сам. Но видимо из-за звука выстрела, он немного сбило прицел и стрела не попала ни в кого. Пара охранников с СКСами отработала по нему, несколько раз попав ему в шлем и лицо. Предводитель с изумлением оглядывал себя и раздраженно мотал головой. Его мощная кираса была помята, пуля скользнув по ней ушла в кольчугу на правой руке, рука заметно болела и похоже была вывихнута. Отходим сказал своим трубным голосом эльф, у них неизвестная магия. Эльф знал что говорил, отступить с поля боя в этом клане разрешалось только уступая магам. Иначе это позор и клан разойдется по своим домам и не будет в походе с этим предводителем. А если из за трусости в бою кто-то погибнет по вине потерявшего мужество то виновника ждет и смерть или изгнание.
Они отступали вдвоем, лучник уже пал сраженным тремя пулями в голову. Но отойти дать им не пожелали. СКСы прострелили таки вожака подставившего спину начинавшего было бежать наверх к своим. Пытавшийся его прикрыть мечник со щитом в руке получил несколько пуль в щит и тот повис у него на раненной руке. Они еле стояли на ногах и шатаясь и качаясь от боли ковыляли вверх, к спасительным деревьям. В лодках тоже не зевали, и даже раскачиваясь на воде прикрывали отход своих. Печенег рубанул очередью по конникам стоящим на краю холма и дожидающихся команды предводителя, пули звучно ударили в крайние деревья и латы эльфов. С ними был маг, и он отразил магическую атаку, магов эльфов. Те не были особо сильны в магии, в основном развивая свои воинские навыки. К тому же от стрельбы немного растерялись, но попытались ослепить стрелков, наслав чуть синеватую темноту на пространство меду лодками и холмом. Однако у них не получилось, маг союзников рассеял этот морок и спокойно послал в них несколько ледяных комьев размером с ведро.
Это окончательно сломило нападавших и они с недовольством стали отступать, и лишь трое из них, рискуя жизнью под обстрелом, поддержали предводителя помогая ему сесть в седло. Он кричал от боли и не смог этого сделать. Тогда его просто перевесили через седло, а его лошадь повели под узцы подальше от края. Но в последний момент и она получила пулю пущенную сзади в угон, вдоль всего туловища и сильно рванув сбросила ношу. Предводитель мрачных рыцарей со стоном упал высоко подброшенный брыкающейся лошадью, не вдалеке от того места где с простеленной вместе со шлемом головой рухнул один из его помощников. Этот был один из тех троих, что пытались помочь своему господину сесть в седло. Пуля выпущенная из печенега убила его наповал, пулеметчик как раз успел соскочить с лодки на берег и твердо стоя на ногах уверенно сразил его. Больше ни кто из эльфийских рыцарей, а было их двадцать и еще три десятка слуг с ними, не пытался даже выглядывать вниз с холма. Они лишь собирали раненных и оружие, да ловили испугавшихся лошадей, стараясь убраться от столь сильного противника как можно быстрее.
На земле в зоне видимости остались лежать лишь лучник и прострелянный щит одного из трех спускавшихся к лодкам на берегу. Все это максимально быстро было затащено в лодки и союзники вместе с россиянами отчалили без потерь. А с одного из кораблей, разнеся крайнее дерево в щепки прилетела свинцовая в железной оболочке сто миллиметровая болванка. Она пройдя сквозь древесный ствол, разорвала нагруженную лошадь, на которой было одно тело рыцаря и куча вооружения собранного со всех близлежащих убитых. Затем пробила ещё одно дерево и выйдя из него отрекашетив от большого валуна ударила в древесный ствол на высоте примерно семи метров, снеся толстую ветку. И наконец-то немного помятая болванка, покувыркавшись в воздухе, грохнулась возле ног сидящего прислонившись к камню раненого эльфа. Того самого, одного из трех, что сразу вышел с предводителем! Он прикрывался от пуль щитом и с пробитой кирасой и раненой рукой смог отступить с берега со своим господином, потеряв свой обитый сталью и бронзой щит, когда прикрывал предводителя. Он сохранил этот снаряд и показывал его в последствии всем в своем замке, а так же гостям. И даже возил этот "трофей" с собой к соседям, что бы напоминать о том, какому сильному противнику был вынужден уступить господин представлявший в тот момент клан владеющий их полуостровом.
