Я снял свою бригантину и попросил Олега, зацепить её за экзу, если не трудно, принести в лагерь и отдать нашим, они кинут на мои сундуки в палатку.
- Не смотри на меня так Олег, - говорил ему я. Она тяжелая и не догоню я в ней ни кого, только обузой стану.
Тот кивнул.
И хорошо, что на вечер, когда становится прохладно, с собой в вещмешок я положил полушерстяную зеленую с серым узором водолазку. Её и нацепил вместо бригантины, под броник так сказать. И мы попрощались со всеми и резвенько ушли, с нашего картофельного поля за следопытами Форосом и Эскелем. Они уже посмотревшие все следы, сказали, что обнаружили столько крови от раненного снайпером орка, что спокойно гарантируют его скорую смерть или плен. За ним морпех все же повел Олега и моего снайпера Колю. Мы пошли за здоровым, именно он может донести весть о нашем уютном лагере на побережье.
Мы шли уже медленнее, разглядывая путанные следы в высокой траве и посматривая нет ли засады. Орк пока не стрелял, хотя он должен явно быть лучником, мы не досчитались минимум двух луков у убитых орков. По дороге я вспомнил о бинокле и мы с пулеметчиком Артемом по очереди оглядывали окрестности, если эльфы останавливались поискать след. Менялись специально, два лучше чем один, глаза за день на солнце у обоих устали, и за мыленным глазом нам его было легко проглядеть.
До ночи мы его не догнали, хотя скорее всего просто упустили, и даже немного перегнали и он стал петлять. Мы вернулись немного назад и остались на ночь в развалинах старого, предгорного селения. Старинные постройки среди высоких холмов вблизи небольших скал были давно необитаемы и разрушились. Обрушенная башня, была высшей точкой на местности, хотя и стала ниже вдвое, и завтра станет наблюдательным пунктом. В ней кстати были следы беглеца, однако мы спугнули его и он двинулся дальше. Наверняка засядет где-то рядом и постарается подобраться к нам ночью. С наступлением сумерек мы прекратили погоню. Мы смогли чуть чуть отдохнуть этой ночью и дежурили разбившись по двое, один эльф, один россиянин.
Расцвело и появилась надежда, что зубы перестанут стучать, солнце должно помочь отогреться, как же оно меня радует. Но пока ещё зябко и сыро, зато всё вокруг лучше видно чем ночью, когда встали здесь лагерем, хотя ночь была довольно светлая, сильно светили звезды и хватало света луны. Рядом виднеются обломки башни в которой мы прятались и каменные стены половины дома, совсем развалившегося от времени, крыш не было ни одной, всё старое. Вокруг были и другие развалины, их обветренные останки были почти полностью погребены землей и травой. Это селение было давно покинуто, но из этого строительного материала, мы смогли бы собрать что-то новое, подумалось мне.
Эльфы пошли осмотреть окрестности и просили их прикрыть или, если получится отвлечь орка на себя, им хотелось взять его живым и допросить. Мы сказали, что придумаем как это сделать и периодически показывались над обломками башни, следя за местностью из развалин, осторожно меняя позицию, но заметно для посторонего взгляда.
Эта тактика, хоть и коряво, но увенчалась успехом когда окончательно расцвело. Мы увидели нашего беглеца в бинокль, он был на вершине поросшего травой холма, когда Эскель и Форос были как раз под ним. Орк заметил их и уже готовился пустить стрелу. В бинокль тогда смотрел я и успел дать ориентиры пулеметчику, и Артем с кромки разрушенной, древней башни из своего РПК длинной очередью поразил цель. Я сразу дал отбой и сказал ему что он попал и что не надо добивать. Попадание было с расстояния примерно двухсот пятидесяти метров, зачет.
Эльфы взяли его ещё живого, и смогли заткнуть его рану и успеть допросить. Я видел все в бинокль, естественно мы сразу ни куда не пошли, а наблюдали. Выжить гаду надеяться не чего, и товарищей перед которыми стыдно рядом нету. Зная упорство эльфов и их ненависть к этим головорезам я легко догадался, что орку будет не сладко и просто стал следить за окрестностями. Мы не видели этого, это был форсированный допрос на месте, за то слышали как он визжал. А потом они его добили и вернулись к нам с трофеями. честно отвалили нам серебра, а мы тоже в свою очередь честно поделили поровну между собой. Мне достался один серебряный слиток и три крупных монеты.
Потом наши следопыты сказали, что это не все, что он с собой нес, нет ещё минимум одного лука и нескольких кошелей с ценностями и возможно чего-то ещё. И что они на столько хорошие охотники, что по следу найдут его тайники, и что если мы согласны терпеть голод и трудности, то они поделятся с нами.
Мы согласились, точнее я настоял. Сказал Артему, что хочу коней, свой дом и пашню, и как вот эта башню, только целую, и корабль под парусами ещё хочу. Он улыбнулся и спорить не стал, хотя я видел, что сперва он хотел возразить. Тогда я добавил: ещё хочу женится, и детей, таких же ловких охотников и воинов как Эскель и Форос. Те по очереди улыбаясь пожали мне руки, и мы сьев последние крохи из того, что было и запив их последними каплями поднялись на последний, мучительный рывок.
Мы искали не долго, больше боялись, что не найдем и умрем с голода. Допрос орка показал опытным эльфийсим воителям, что его отряд собрал со своих мертвецов павших от огнестрельного оружия очень серьёзное количество награбленного. При том выбирали-то наверняка самое дорогое и лучшее. Он отказался сказать, где всё спрятал и был убит, но он сказал им что они из оставшихся после штурма форта. А этого было достаточно, а ещё больше они прочитали по его глазам. Живые грабители всегда обирают убитых. Мы нашли пять кинжалов и лук, и колчаны без стрел, их было два. Один дорогой и красиво украшенный, явно женщина украшала для мужчины воина, этот эльфийский. Другой проще, людской сделанный мануфактурой. Таких много, из крепкой, крашенной, коричневой, чуть красноватой, промасленной кожи с деревом внутри на донце и на половину забит кошелями снятыми с убитых орков.
Мы стали очень богаты в этот день, разделив всё на нас четверых. А когда дошли до нашего лагеря, я чуть не орал от восторга , что закажу себе построить собственный порт, маяк или парусник, что даже ещё не решил что именно мне надо. Кое как сдержался и не показав, что принес закрыл в самом тяжелом своем сундуке. Там к дну был прикреплен большой, металлический ящик и в нем, в маленьком сейфе я оставил свое добро, а ключи повесил на шею. Что-то аналогичное было у всех, куда без сундуков-то? Мы же ведь тут сиротки, переселенцы, а если война и битва за урожай то ещё и колонисты. Артем тоже не расхорохорился, а успев пожевать что то наскоро сразу пошел спать в свою палатку.
Однако хочу остановиться на том, что мы обсудили с Эскелем по пути к дому и что полностью подтвердил его дальний родственник Форос. Оказывается их знатный для меня, так как я ни чего в этом не понимаю, и бедный по местным меркам род был очень заинтересован в сотрудничестве со мной. Как им показалось с человеком нужным и храбырм и достаточно созидательным в душе. К тому же накануне сказавшем в их присутствии то, что по их мнению должен был говорить и думать настоящий мужчина.
Посмотрите как эти храбрые и без преувеличения великие люди, то есть эльфы меня поняли. Ну прямо эльфийский Кавказ.
Хочу коней: сказал, не коня, а коней, не одного, а много, что важно. Это говорит о том, что человек хочет не только себе, но и сыновьям и родственникам. Ну или хотя бы это значит человек думает о роде, не только о своем настоящем но и будущем. Сможет спокойно состариться и жить с родными, пенсий-то тут заметьте нет.
Хочу землю, или как я сказал пашню: значит за неё надо сражаться и жить в союзе с соседями! Что бы победить, надо быть многочисленным и сильным. Только тогда, можно свою землю удержать.
Ну а хочу дом и семью, тут уже и пояснять не чего. Если ты к этому придешь и осилишь, если твой род не погибнет и не загнется. Значит ты не дурак и не пьяница и не перекати поле. Ты мужчина, но стараться надо всю жизнь. Сколько бы судьба не косила иди и ищи тех, кто будет рядом с тобой, строит что-то крепкое, что будет прирастать и останется после тебя.
