— Или подписать свой дурацкий обходной, — погрустнел я, вспомнив, зачем вообще шел. — Давай с речкой потом, у меня тут еще дела образовались.

— А я с тобой тогда, — решила Алиса. — Тебе же к этим, к Самоделкиным? Я их подгоню, чтобы побыстрее. У меня это получается.

С этим не поспоришь, в умении доводить людей до полуобморочного состояния у Алисы определенно талант.

— И в музыкальный кружок еще, — добавил я. — Там какой-то Мика меня, как выясняется, сильно ждет.

Алиса прыснула со смеху.

— Какой-то Мика? Мика… ха-ха-ха… не могу. — Она посерьезнела. — Вообще-то, да. Это очень страшный и суровый тип, настоящий забияка, и на глаза ему без нужды лучше не попадаться. Но бояться нечего, я пойду с тобой и постараюсь тебя защитить.

В ее тоне мне почудился подвох. Наверняка этот Мика уже ушел, или спит, или наоборот — парень добрый и дружелюбный. Поглядим.

Я сделал приглашающий жест и поднялся.

— Тогда идем.

***

Шли мы, в основном, молча. Удивительно, казалось бы, учитывая темперамент Алисы, да и мою общую живость характера. Но я продолжал бороться с мыслями о нереальности этого места, а Алиса… Алиса думала о чем-то своем.

В результате я сошелся сам с собой на формулировке «это реальность, но что-то с ней не так», и успокоился. И даже несколько повеселел. Так всегда бывает, когда из состояния неопределенности приходишь к какому-то конкретному решению. Пускай даже решение из рук вон плохое.

— Красотища вокруг, — одобрительно заметил я в конце концов, чтобы не шагать в тишине и дальше. Хотя и впрямь было хорошо, летний день сверкал, шумел и искрился, по левую руку скрывался за пригорком радостный, залитый солнцем пляж, справа скучно серело укрытое лиственной тенью здание административного корпуса.

— Ничего, — согласилась Алиса. — Только скукотища жуткая, аж зло берет.

— А ты сколько здесь уже? — не без умысла поинтересовался я. Алиса задумалась.

— Ну, эта смена началась дней десять назад… А я тут еще с предыдущей… Так что… недели две, наверное?

— Давно, — помог я ей с задачей.

— Давно, — с облегчением согласилась Алиса. — Уже и счет почти потеряла. Я же говорю, на стенку уже лезешь от тоски.

— Надеюсь, на шведскую, — удачно пошутил я и одобрительно покосился на гибкую, без единого грамма лишнего веса, фигурку девушки.

Дверь в кружок «Сделай сам» Алиса открыла с ноги. Чего-то подобного я ожидал, поэтому зашел внутрь только минуты через полторы, опасаясь травмировать свою хрупкую подростковую психику. И правильно, в общем, опасался.

— Ты на меня бочку не кати, жестянка, понял! — заканчивала Алиса светскую беседу с одним из ребят, находившихся в комнате — рослым вихрастым блондином несколько слащавого вида. В двадцать первом веке его наверняка назвали бы метросексуалом. Как его называли тут, было пока неясно, но судя по тому, как он переругивался с Алисой, могли и погрубее приложить.

— Я ничего не качу! — парировал он, жестикулируя изо всех сил. — Но из-за тебя на нас Виола уже какой день волком смотрит. Она-то думает, что это мы все выпили, потому что мы тебя сдавать не стали, промолчали.

— Вот и молодчинки, вот и умнички, что промолчали, — промурлыкала Алиса, нехорошо улыбаясь. — И будете молчать, потому что я тоже могу чего-нибудь сказать про вас, и то, что я скажу, очень не понравится ни вам, ни Ольге Дмитриевне, ни вашей обожаемой Виоле. Мы понимаем друг друга? Компренегро?

— Угу, — сказал блондин и сглотнул. Да и вообще, как-то он слишком побледнел за последние секунды.

— Поняли, — проронил второй паренек, которого я раньше вообще не заметил, из-за общей захламленности комнаты. Этот тоже был белобрысым, плюс носил очки, и в целом напоминал кого-то из старых советских комедий. Афоню какого-нибудь. Сидел он тихо как мышка, и только ковырялся в какой-то железке отверткой.

— Славненько, — оценила Алиса. — Значит, договорились. Пока, мальчики!

Она послала им воздушный поцелуй и направилась к выходу. То есть туда, где как раз и стоял я.

— А, вот еще! — воскликнула Алиса, останавливаясь. Кудрявый парень вздрогнул, а тихий почему-то втянул голову в плечи.

— Вот этому человеку срочно нужно подписать бегунок, — показала на меня Алиса. — Он очень торопится… ну, то есть это я очень тороплюсь, а он со мной. Намек понят?

Оба Самоделкина активно закивали.

— Здрасьте, — с готовностью поддержал я разговор.

Кудрявый буквально выдернул у меня из рук листок, что-то там намалевал и всучил обратно. Времени это заняло что-то около трех с половиной секунд.

— Вот и все, а вы боялись, — обрадовалась Алиса. — Все, бамос, а байлар, монсеньор! Байя кон диос, тачос! — И с победоносным видом удалилась, крепко ухватив меня под руку на манер светской дамы.

— А я и не знал, что испанский знаешь, — сказал я Алиске на улице.

Та фыркнула.

— Самоучителей и разговорников начиталась — это не значит знать язык. Но вообще я бы хотела, конечно, куда-нибудь на Коста Дорада, Коста Брава или Плайя дель Соль. Или в Кастилию, Андалусию… — она мечтательно зажмурилась, катая на языке мягко звучащие слова, точно камешки на ладони.

Улыбнулась. Открыла глаза.

— Ну, а пока мы здесь — буду продолжать съезжать с катушек от скуки, в этой смене это несложно.

— Мне же еще нужно было в этот клуб записаться, — вспомнил я. — Но теперь, наверное, уже не стоит?