– Я рад за тебя, Коржаков, что ты уже определился в этой жизни и знаешь будущее, – ответил Гусельников. – Ну, я пошёл. Всего хорошего.
Савва всё время стоял рядом и не вмешивался в разговор. Во время последней тирады Андрея он с большим усилием сдержал смех и очень удивился своей реакции. В чём дело? С каких это пор слова о боге и вере начали вызывать в нём подобные чувства? И, самое удивительное, что Савве было совершенно не стыдно за них.
Дочитав книги Нелюбова, Савва уже две недели мучился внутренним противоречием: он ясно осознал, что готов принять теорию эволюции, но совсем не готов отказаться от бога. Как, как объединить два учения без ущерба для себя, своей души и веры? Очень смутно Савва помнил, что говорилось в школьной программе о креационизме: будто бог создал основные виды живых существ, и те развивались далее не за счёт мутаций и естественного отбора, а направляемые исключительно волей бога. Такое положение вещей Васильева, понятное дело, в сложившейся ситуации не устраивало. Неужели эволюционизм настолько далёк от христианства, что совершенно невозможно их непротиворечивое взаимопроникновение? К Нелюбову с таким вопросом идти было бессмысленно. И отец Иона уже не внушал былого доверия. Так к кому же обратиться за разъяснением и советом? Ответ пришёл сам собой: стоит поговорить с университетским преподавателем богословия протоиереем Димитрием Ключевским, известным среди студентов своими прогрессивными взглядами на христианство.
Отец Димитрий, полный, черноволосый мужчина в очках и с небольшой бородкой, с радостью согласился обсудить дилемму Саввы. Выслушав Васильева в своём светлом и тихом кабинете, преподаватель улыбнулся:
– Прежде всего, сын мой, хочу успокоить твои волнения: теория эволюции нисколько не противоречит православному христианству. Кто бы что ни говорил, в «Библии» не написано ни слова против эволюции, а есть лишь её подтверждение. Существует несколько взглядов на текст священной книги. Одни считают, что каждое слово в ней продиктовано богом и есть истина. Другие – что бог посылал людям лишь видения, а те записывали, как понимали. Я придерживаюсь второго мнения. И думаю, что «Библия» во многом метафорична, а метафоры следует интерпретировать должным образом. «Ищите, и найдёте; стучите, и отворят вам».
Например, Шестоднев. Глупо было бы трактовать шесть дней творения, как шесть реальных земных суток. Вспомни: «у господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день». Здесь с научными данными никаких расхождений нет: чему равен каждый день творения, знает лишь сам господь. А наука пытается только в первом приближении это определить. Ведь «непостижимы судьбы его и неисследимы пути его!»
При непредвзятом чтении Писания невозможно не заметить, что в книге «Бытие» возникновение жизни представлено как эволюция по повелению божию. Ведь не написано: «И создал Бог траву». Но «и сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву». Таким же образом возникли и животные. «И сказал Бог: да произведёт вода пресмыкающихся... да произведёт земля душу живую по роду её, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их». Бог не скульптор, вырезающий статую из пассивного камня. Он дал лишь толчок, а природа уже сама исполняла его волю. В нашем мире ничто не происходит мгновенно, потому и этот процесс был длительным и постепенным. Для господа «тысяча лет, что день вчерашний». Это и есть эволюция, сын мой.
– А как же человек? – воскликнул Савва. – Неужели вы поддерживаете эволюционистов?
– Здесь всё несколько сложнее, – начал богослов. – Своим телом человек родом из животного мира, что не противоречит науке. Однако в какой-то момент антропогенеза он был наделён душой и именно с этого момента стал человеком. Библейская история его начинается с поселения в Эдем. «И насадил господь бог рай в Эдеме на востоке, и поместил там человека, которого создал». Как видишь, Эдем был создан позже человека и лишь тогда, когда господь «вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою». У бога возникло справедливое желание защитить своё совершенное творение от дикой природы с её борьбой за существование. Потому был насажен рай в Эдеме. А еврейское слово «ган», что переводится у нас как «рай», происходит от глагола «ганон» – «защищать». Поэтому правильнее следует переводить его словом «огород», то есть как огражденное и защищенное место. Внутри этого огорода был самый настоящий рай: не действовали законы эволюции, хищники стали травоядными, а человек – бессмертным. И только своим грехом человек снова оказался во внешнем мире, снова стал смертным, и законы дарвиновской биологии стали его законами. Как видишь, сын мой, религия и наука могут идти вместе, рука об руку, не страшась и не враждуя.
– Я и подумать не мог, что всё так просто, святой отец! Как вы ловко привязали одно к другому! Выходит, единственное, что разъединяет нас и дарвинистов – это вера в бога? Но можно ли как-то доказать его существование?
– Зачем, сын мой? В бога надо уверовать. Только так возможно прийти к спасению. Да и разве само существование окружающего мира не является доказательством существования бога? Ведь кто, кроме него, был способен создать всё это? – и отец Димитрий рукой описал в воздухе полукруг. – Можно ли верить в опариновский бульон? Это равноценно вопросу: «Может ли ураган, кружа по свалке, собрать из мусора боинг?» Ведь яснее ясного, что даже за миллионы лет этого не случится. Можно обосновать данную мысль и сугубо научно. Самовозникновение высокоорганизованной жизни из неживой хаотичной материи невозможно, поскольку такой процесс противоречит одному из фундаментальных законов физики – Второму началу термодинамики. Которое гласит, что упорядоченная система всегда стремится к беспорядку, и напротив, никогда беспорядок не может упорядочиться сам по себе. А эволюционисты пытаются перекроить основы физики, являясь при этом ярыми последователями официальной науки! Абсурд! «Левая рука твоя не знает, что делает правая».
Протоиерей снял очки, тщательно протёр салфеткой стёкла и снова водрузил на нос.
– Надо заметить, сын мой, что ещё в 1802 году Уильям Пейли объяснил всё более чем понятно. Представь, что ты в чистом поле нашёл часы. Возникнет ли у тебя мысль, что часы сформировались сами по себе, в результате случайных взаимодействий молекул? Разумеется, ты подумаешь о часовщике. Но Вселенная неимоверно сложнее часов. Даже живая клетка намного сложнее. Очевидно, что и Вселенную, и жизнь на Земле создал «часовщик» с неизмеримо более мощным разумом, чем создатель простых часов. Бог есть, сын мой. И это – непреложная истина.
– Спасибо вам, святой отец, что примирили меня самого с собой, – горячо поблагодарил Савва. – Я уже не знал, что и делать. В предатели себя чуть не записал. Спасибо вам.
– В любое время буду ждать тебя для общения. И в горести, и в радости приходи, – отец Димитрий перекрестил Савву. – Благослови тебя господь!
В приподнятом настроении шёл Васильев по университетскому коридору. Вот идеальная система мироздания! Ничего лишнего в ней нет, и ничего иного не требуется. Пошатнувшийся было окружающий мир вновь обрёл устойчивость. Жизнь снова заиграла красками, а Савву охватила такая лёгкость, что хотелось бежать, бежать и радоваться всему в этой жизни.
В десять часов предновогоднего вечера Савва и Андрей стояли у подъезда, ожидая такси. В свете фонарей кружили снежинки, под ботинками хрустело, а мороз уже начинал пощипывать щёки и нос. Друзья собирались провести эту ночь в общежитии ЦЕФУ на праздновании Нового года у одногруппника Саввы – Тимофея Сысоева. Должна была собраться небольшая компания из трёх парней и пяти девушек, однако Савва не постеснялся пригласить ещё и Андрея, а тот, в свою очередь, девушку из его группы – Катю Пантелееву, за которой друзья пообещали заехать на такси. Коржаков специально надел форму дружинника с красной повязкой на рукаве, чтобы покрасоваться перед женской половиной общества, и теперь, приосанившись, стоял на тротуаре, всматриваясь в темноту домовой арки. В руке он держал пакет с бутылкой вина и большой коробкой конфет, остальные припасы были уложены в рюкзак, что висел на спине Саввы.
