Николай ошарашенно взирал на эскулапа.

   - Мой друг! - Вмешалась Мария Федоровна. - А можно, что либо, другое? Ни такое кардинальное.

   - Учитывая известные нам фаты. - Капитан разом обмяк и исподлобья взглянул на нее. - Мне рекомендовано не паясничать, а колоть. Но там тоже есть люди, а не профессура. Мне выдан набор для индивидуального программирования. В любом случае анализы дают смерть в 30, может 40 лет, и от ужасной боли. Половое созревание повысит его шансы, но не намного. Я рекомендую не заморачиваться, и колоть штурмовика.

   - Матушка! Объясни мне, что тут происходит? - Уже жалостливо проскрипел Николай. За все время он успел встать на колени перед постелью сына и гладил его руку. Алексей мужественно сжимал во рту стетоскоп и блестел слезами в глазах.

   - Встань сын! - Грозно рявкнула императрица мать. - У тебя есть шанс решить судьбу наследника. Судьбу России. Еще раз выслушай доктора и реши, что ты хочешь для сына, для себя и для страны доверенной тебе Богом. Встань и решай!

   - Ваше Величество! - Голос Капитана был вновь мягок и успокаивающий. - Ваш сын умрет. Есть шанс не только продлить его жизнь, но и сделать ее не просто полноценной, но многогранной. Вариантов несколько. Проверенный набор на 30 или 40 лет жизни, или сконструированный набор с неопределенным сроком.

   - Насколько неопределенным?

   - Пресловутые 30, 40 лет плюс 20 или 30 лет бонуса.

   - Вы хотите сказать, что мой сын проживет не более 50 лет.

   - Да он до четырнадцати не доживет. - Истерично прокричала Мария Федоровна и в испуге зажала себе рот.

   - Доктор! Валериану ее высочеству. Если у вас нет, у меня шестой ряд сверху и третий, либо второй ряд справа.

   - Господи! Простите меня, пожалуйста. Капитан! Доктор! Как вас там! Я не со зла. Пожалуйста, колите что угодно. Пусть он живет. - Княгиня упала на колени и самозабвенно зарыдала.

   - Маменька! - Николай бросился к матери. - Колите что хотите! Черт бы вас побрал. Он должен жить.

   - Папа! Ба! Доктор! Я действительно без укола умру?

   - Да малыш. - Капитан склонился над кроваткой.

   - А почему у меня есть выбор?

   - Да потому что выбор есть всегда. Можно стоять, а можно прыгнуть до небес.

   - Я хочу прыгать, но не до небес, а чуть ниже, чтоб не разбиться. И я хочу быть как все мальчики.

   - Хорошо малыш. Я исполню твое первое желание.

   Доктор взял ладошку малыша в свою руку и сжав ее в своей руке поцеловал.

   - Все! Хватит соплей! Малыш! Кляп в зубы! Доктор! Показания приборов!

   - Все показатели в относительной норме, эритроциты ниже нормы, но стабилизируются.

   - Колим следующий коктейль. Регенерация из набора штурмовика. Нейроускоритель в базовом режиме. Иммунный ускоритель в облегченном. Пищевод трогать вообще не будем. Единственный вопрос к родителю. Штабиста, ускоритель коры головного мозга колоть будем?

   - Решай сын! - Шепотом произнесла великая княгиня мать.

   - Сколько отнимет лет? - Просипел самодержец.

   - Либо несколько, либо все. Такой коктейль ни разу не использовался, данных нет. Компьютер дает 85 процентов успеха.

   - Колите.

   - Коллега! Я соберу коктейль, ваша задача ввести раствор в сердце, в левый нижний желудок. Я буду контролировать пациента.

   В последующие пол часа доктора то усыпляли, то пробуждали малыша. Вводили ему через катетер на руке или напрямую в сердце различные жидкости. При этом постоянно неслось озабоченное: "Мы его теряем", "Смотри ка! Ожил чертяка", "Пульс!", "Эритроциты!", "Все отмучался! Хотя нет. Работаем!".

   Отец и бабка, наблюдая эти издевательства, стояли на коленях и пытались молиться, вздрагивая от каждого вопля резвящихся эскулапов. Уже под утро, когда Питерское осеннее несмелое солнышко заглянуло в окно детской, довольные коновалы начали вынимать из спящего малыша многочисленные трубки. При этом они поминутно поздравляли друг друга. Собственно славословием они и разбудили не то от сна, не то от продолжительной прострации обоих Романовых.

   - Ну что, милостивые государи? Готовьте ордена и медали! Коллега! Пациент спит?

   - Как младенец!

   - Тогда скальпель! Прошу наблюдать. Исполняется впервые и пожизненно!

   С этими словами улыбающийся Капитан-Доктор полоснул скальпелем по руке спящего ребенка. Императорский доктор ловко зажал рану платком и вытянул хронометр.

   - Время! Пять утра 32 минуты и 40 секунд.

   Плохо соображая со сна, Николай мигом проснулся и кинулся к сыну.

   - Стоять! Ждем! Время?

   - Пять секунд. Кровотечение ослабло.

   - Двенадцать секунд. Кровотечение прекратилось. Убираю бандаж.

   - Двадцать четыре секунды. Края раны зарубцевались.

   - Тридцать три секунды. Все! Коллоидный рубец.

   - Сорок семь секунд. Рубец рассосался.

   - Ну и?! Ваше величество! Как вам работа? - Лейб медик Деревянко лучился самодовольством. А?! Ха! Теперь ни одна хворь, ни одна чертова рана, не страшна. Синяки - к черту! Гарантия сто лет.

   - Ну не сто. - Перебил его коллега. - Всего-то пятьдесят, а потом как бог даст.

   - Это чудо! - Великая княгиня покрылась слезами.

   - Если капитан Ку-хм. Эк-хм. Ук-хм. Короче если капитан берется за дело, то дело будет сделано, Сударыня!

   После бессонной ночи Капитан потребовал коньяку и утащил с собой коллегу. Перед этим он потребовал от отца соблюдения нескольких правил. Первое из них гласило: "Ни при каких обстоятельствах не давать кровь Алексея на исследования или сохранение". Второе правило обязывало Российский императорский трон кремировать тело Алексея Николаевича Романова в случаи его смерти в обязательном порядке. И третье правило: "Считать способ излечения Алексея дворцовой тайной. А дворцовые тайны должны оставаться во дворце".

   Полу живого доктора Деревянко нашли вечером, полуголого и пьянющего в одном из нежилых залов дворца. Следы Доктора-Капитана и его чемоданов растворились в анфиладах Зимнего Дворца.

   А вдовствующая императрица, великая княжна Мария Федоровна взяла на воспитание сироту. Сына героического капитана Русской императорской армии, изобретателя ручной гранаты, зверски убитого экстремистами Николая Степановича Лишина, маленького Бориса. Мать которого, не вынеся страданий, скончалась от болезни. Многочисленная родня готова была взять опеку над сыном героя, но Великая Княгиня сумела договориться и взяла опеку над ребенком. Бориска был всего на полгода старше наследника престола Российского.

   В год 1911, месяца июля, дня тридцатого во дворце Александрия, что трется краями о Петергофские фонтаны шли семейные празднования семилетия цесаревича. Взрослые степенно толкались у столиков с шампанским и снедью, немногочисленная детвора нарезала круги вокруг взрослых. Худощавый бутуз с шапкой подстриженных светло карих волос и пронзительной синевой больших выразительных глаз внимательно осматривал подносимые подарки. Вежливо благодарил и с новой надеждой дожидался другого дарителя. Его тайной мечтой был велосипед. Но так как он болен, маман запрещала ему его. Была надежда, что хотя бы сегодня ему подарят долгожданный ЛИСАПЕД.

   И вот оно случилось. Еще издали он увидел бабушку, за которой офицер нес целых два двухколесных велосипеда. Сорванной пружиной Алексей метнулся на встречу. Только подлетев к любимой бабушке, он увидел странное. Мария Федоровна вела за руку мальчика в таком же, как у него матросском костюмчике. Мальчик сначала попытался спрятаться за юбку его, Алексея, бабушки, но потом смело, хоть и не уверенно вышел вперед.

   - Знакомьтесь мальчики! Это Алексей, а это Борис.

   - Рад знакомству ваше высочество. - Пробурчал последний.

   Алексей, согласно навсегда запихнутым урокам вежливости, склонил голову в царственном поклоне. И мгновенно переключившись на долгожданный подарок, кинулся к бабушке.