- А что в этом такого? - удивился генерал-лейтенант в отставке. - Кому-то надо и за южно-американским сектором присматривать.... Не так ли? То-то же.... Чего это, Пашенька, ты так недоверчиво морщишься?
- Попахивает каким-то южноамериканским мелодраматическим телесериалом, - неопределённо передёрнул плечами Сомов. - Сплошные родственные связи, насквозь случайные совпадения, якобы неожиданные пересечения.... Странно это всё. Странно и весьма подозрительно...
- Абсолютно ничего подозрительного, странного и криминального, - многозначительно улыбнувшись, заверил Виталий Палыч. - Поясняю, так и быть, для особо-въедливых персон.... Итак, начало двадцатого века, Россия. В Смольном институте, предназначенном для девиц благородного происхождения, учились две родные сестры. Чему, спрашиваете, учились? Тому, что должны знать все образованные и интеллигентные люди: иностранным языкам, географии, основам классической философии, истории человеческой цивилизации и культуры, манерам приличного поведения, ну, и так далее, по расширенному списку.... Потом случилась-приключилась приснопамятная Октябрьская революция, и о благородном происхождении пришлось забыть навсегда. А сёстры вышли замуж за чекистов. Так, вот, получилось. Видимо, капризной Судьбе это было угодно. Старшая - за чекиста Громова. Младшая - за Крестовского.... Потом, уже в конце тридцатых годов прошлого века, супругов Крестовских отправили в далёкую Аргентину - в качестве резидентов советской внешней разведки. Естественно, что при этом они - по всем официальным документам - "превратились" в Сервантесов.... И что, спрашивается, странного и случайного, если прямые потомки тех родных сестёр, посещавших когда-то Смольный институт, до сих пор общаются между собой? Нет, боец Сомов, ты не молчи, как тот упёртый молодогвардеец.... Отвечай, когда спрашивает старший по званию!
- Ничего странного, подозрительного и случайного, - вынужден был признать Пашка. - Извините, экселенц. Погорячился.
- То-то же. Ладно, прощаю на первый раз. Так и быть.... Перехожу к Александру Романову. То бишь, рассказываю про его сложный и запутанный путь жизненный.... А вы, ребятки, не сачкуйте. Активней ножиками работайте, активней. И всю грибную мелочь откладывайте, пожалуйста, на мариновку. Маринованные грибочки - под холодную водочку - самое милое дело. Всем рекомендую. То бишь, только тем, кому уже восемнадцать лет исполнилось. Гы-гы-гы...
Глава восемнадцатая
Весенняя охота
Итак, Романов подал рапорт об увольнении из славных Рядов и - после окончательного выздоровления - вернулся в родимый Питер, в пустую, мрачную и пыльную "двушку": за время его долгих воинских странствий по ближнему и дальнему зарубежью отец с матушкой (почти одновременно), "переселились" в Мир иной.
Щедрая и справедливая Родина - при выходе на гражданку - выписала Саньке энное количество хрустящих денежных знаков. Много выписала? Мало? Трудно ответить однозначно на этот каверзный вопрос. По крайней мере, на серьёзный четырёхмесячный запой - с регулярными "выходами из-за печки" - хватило.
В один прекрасный момент деньги успешно закончились, вчерашние собутыльники, сообразив, что к чему, дружно разбрелись в разные стороны, а Романов - к собственному удивлению - чётко осознал, что прощанье с "армейским периодом" состоялось, и пора двигаться дальше. То есть, в жизнь штатскую, скучную и насквозь-мирную...
С трудоустройством, как и предсказывал покойный отец, никаких особых проблем и сложностей не возникло. Как-никак, отставной заслуженный "грушник", орденоносец с приличным боевым опытом, полиглот и всё такое прочее.
Уже через год с небольшим, сменив несколько второстепенных должностей, Санька возглавил "охранную службу" одного из питерских частных банков. Не последнего банка, но и не первого. Средненького такого, честно говоря, и - на первый взгляд - ничем непримечательного.
Хорошая зарплата, регулярные премиальные, высокий социальный статус, на совесть отремонтированная и со вкусом обставленная квартира, уважение подчинённых и окружающих. Да и Иван Иванович Николаев, единственный владелец банка, к Романову откровенно благоволил. То есть, включил его в закрытый перечень личных друзей-приятелей - регулярные совместные посиделки, выезды на рыбалку и охоту, пьяный банный трёп, податливые элитные проститутки...
Но вскоре произошло важное событие, в корне поменявшее Санькин мирный и устоявшийся жизненный уклад.
Это случилось в первых числах апреля месяца, под Всеволожском. Николаев пригласил на выходные в свой загородный дом.
В пятницу вечером они от души попарились в русской жаркой баньке, славно покувыркались с девчонками-профессионалками, а потом, уже ночью, усадив сонных барышень в такси, нарезались - различными импортными алкогольными напитками - до пошлого поросячьего визга.
Суббота, естественно, началась в мутных серо-жёлтых тонах. Голова отчаянно трещала и буквально-таки раскалывалась на части. Пальцы мелко-мелко и противно подрагивали. Во рту было нестерпимо кисло и сухо.
После классической пивной опохмелки (под вяленую рыбку, понятное дело), слегка полегчало, и повеселевший банкир предложил:
- Пошли, Санёк, прогуляемся немного. Подышим свежим апрельским воздухом. Заглянем - по дороге - к одному крутому человечку. Языками почешем...
На улице было хорошо - свежо, светло и звонко. Северная питерская весна ещё только робко стучалась в двери, на просёлочной дороге (очень хорошей и ровной), лежал плотный сизый снег, а с крыш - на солнечной стороне улицы - лениво капала первая капель.
Минут через двадцать пять дорога привела их к солидному полосатому шлагбауму, за которым располагался большой коттеджный посёлок. То есть, высоченный бетонный забор, шлагбаум, крохотная чёрно-белая будка охраны и, собственно, сам посёлок.
Банкир громко и солидно откашлялся.
Через полминуты шлагбаум плавно занял вертикальное положение, и широкоплечий охранник в комбинезоне защитного цвета, выбравшись из будки, вежливо предложил:
- Проходите, Иван Иванович! Всегда рады вас видеть.... Этот человек с вами? Хорошо, понял. И вы, мужчина, проходите.
Отойдя от шлагбаума метров на пятнадцать-двадцать, Санька, с любопытством покрутив головой по сторонам, спросил:
- Кто, интересно, живёт в этом милом и симпатичном населённом пункте?
- В основном, чиновники, депутаты, силовики всех мастей и уровней, - презрительно хмыкнул Николаев. - Ну, и их жёны, дети, внуки и прочие родственники. А также бизнесмены, обслуживающие весь этот вороватый и наглый сброд.... Понятное дело, что это их загородные дома, а в Питере и шикарные квартиры имеются.
- Почему же, Иваныч, твоя дача располагается на отшибе, а не здесь, среди жилищ таких значимых, важных и уважаемых (в официальном порядке), персон?
- Видишь ли, дружище, я человек совсем другой породы. Одиночка, так сказать. Один бизнес делаю. Один прибыль получаю, вкладываю и трачу. Лично отвечаю за все редкие деловые неудачи-проколы, а так же за всяческие нарушения действующего Законодательства.... А эти мутные деятели, ведомые природным инстинктом, наоборот, так и норовят сбиться в одну пошлую кучу. Зачем? Так им, крысам прожорливым, проще и спокойней сосуществовать. Присматривают друг за другом. Совещаются. Шепчутся. Общаются. Строят совместные долгоиграющие планы и изощрённые козни против общих врагов. Делятся наболевшими проблемами и текущими заботами. Каста, так сказать.... Нынче вся наша Россия - чётко и однозначно - разделена на касты. Нет больше никакого народа - единого и неделимого. Сплошные касты, кланы и сословия. Жаль...
- А откуда тебя знает тутошний охранник?
- Многие из здешних жителей являются постоянными клиентами моего банка. Открывают счета для своих фирм-однодневок. Деньги регулярно обналичивают. Валютку - тихим сапом - перебрасывают на Запад. Поэтому частенько приходится заглядывать к ним на огонёк, разговаривать, совещаться, ругаться, улаживать разные скользкие вопросы...
