Старенький светло-серый "Опель", подхватив на Малой Карпатской широкоплечего молодого человека, выехал по Софийской улице на Кольцевую трассу и постепенно, аккуратно перестраиваясь из ряда в ряд, влился в общий скоростной поток. Пашка сосредоточенно вертел-крутил автомобильную баранку, а Сашенция старательно развлекала испуганного котёнка всякими несерьёзными разговорами.

Через восемнадцать минут машина - перед синей "стрелочкой" с белой надписью: - "Токсово, 22 километра", - съехала с Кольцевой. За автомобильными стёклами замелькали, сменяя друг друга, современные высотные дома, элегантные коттеджи и скособоченные деревенские домишки.

- Ново Девяткино, - изредка поглядывая на дорожные знаки-указатели, комментировала непосредственная Александра. - Кузьмолово, Токсово, Ново Токсово.... Ага, свернули на узкую грунтовую дорогу. Куда ведёт этот извилистый и раздолбанный просёлок?

- В садоводческий массив, - откликнулся Сомов. - Наше садоводство - последнее...

Мало того, что садоводство было последним, так ещё и нужный участок оказался крайним, вплотную примыкающим к серьёзному, слегка заболоченному лесу.

"Опель", притормозив, плавно остановился возле покосившегося хлипкого забора.

- Прибыли к заданной точке, - торжественно объявил Пашка. - Десантируемся согласно штатному расписанию...

Дача Белова оказалась скромной - неказистая бревенчатая избушка средних размеров, покрытая чёрным допотопным рубероидом, древняя кирпичная труба, старые металлические бочки под стоками двускатной крыши. А, вот, сад был просто замечательным - аккуратно подстриженные кусты, ухоженные цветочные клумбы и старые фруктовые деревья с толстыми, тщательно побелёнными стволами. На некоторых яблонях, не смотря на третью декаду сентября, висели крупные желтобокие и красно-розовые яблоки.

- Какие шикарные декоративные многолетники! Вереск, гортензия, магнолия, барбарис, чубушник, - принялась восторгаться впечатлительная Сашенция. - Цвета листьев - просто закачаешься. Сплошное загляденье. Полный пастельный набор: фиолетовый, сиреневый, пшеничный, светло-жёлтый, янтарный, блёкло-изумрудный, нежно-лазоревый....Ой, беседка! Симпатичная такая, резная, густо-увитая тёмно-зелёным плющом.... А что это такое, рядом с беседкой? Неужели, деревенская банька? Здорово.... Он кто - Артём Белов? В том смысле, кем сейчас трудится?

- Не трудится, а служит. То бишь, до сих пор состоит в славных и непогрешимых Рядах. Кажется, возглавляет один из супер-секретных отделов доблестного российского ГРУ. Причём, специфика деятельности данного отдела напрямую связана с долгими и постоянными зарубежными командировками.

- Наблюдается чёткая нестыковка.

- Мяу, - поддержал из "переноски" Аркаша.

- Какая? - забеспокоился Сомов. - И в чём именно?

- Ну, как же. Человек занимает такую важную и ответственную должность, а его дача, отнюдь, не напоминает благоустроенный коттедж. Самая натуральная хижина и не более того.... Впрочем, милый, у нас и такой нет. Не смотря на то, что ты являешься подполковником российской полиции и возглавляешь УВД Фрунзенского района.

- В ближайшие полтора года мы будем пользоваться этой фазендой. То есть, изредка наезжать сюда в гости. Тёмный разрешил. Да и Палыч не против...

- Какой ещё - "тёмный"? - подозрительно прищурилась Александра.

- Прозвище такое, армейское насквозь. Артём - "Тёмный".

- А у тебя какое было прозвище?

- Конечно же - "Сом". Нравится?

- Ага, звучит.... Т-с-с. Говори, пожалуйста, тише.

- Почему? - перешёл на шёпот Пашка. - Что случилось?

- Ничего. Просто.... Тишина кругом - чуткая, строгая и удивительная. Практически абсолютная...

- И это - совершенно нормально. По-другому, просто-напросто, и быть не может.

- Почему - не может? - тревожно округлила глаза Сашенция.

- Поздняя питерская осень. Дачники и пенсионеры, испугавшись приближающихся холодов, разъехались по своим тёплым и благоустроенным городским квартирам. Не удивлюсь, если сейчас в этом садоводстве, вообще, никто не живёт. Кроме Виталия Палыча Громова и его верного кота, понятное дело.

- Ой, слышишь? Словно бы кто-то - длинно и печально - вздохнул.

- Она и вздохнула, поздняя русская осень, - печально улыбнувшись, пояснил Сомов. - Вновь навалилась осень. Гуляют дожди по проспекту. Капли стучатся в стёкла - таинственной чередой. И опавшие листья, унесённые ветром, к нам возвратятся снежинками - ранней зимой.... Всё, любимая, заканчиваем со слюнявой гражданской лирикой. И другие дела найдутся.... Ага, а вон и старина Палыч нарисовался. Готовься к знакомству...

Громко хлопнула дверь избушки, и на высоком крыльце появился пожилой человек в стареньком чёрном ватнике и классических кирзовых сапогах: чуть выше среднего роста, слегка полноватый, приземистый, лысоватый и морщинистый. Обычный такой деревенский дедушка. Что называется, среднестатистический. Только, вот, глаза у него были приметными: молодыми, быстрыми, любопытными и до полной невозможности ехидными.

- Приветствую вас, молодёжь! - басовито пророкотал старичок. - О, Сом! Привёз-таки свою наяду черноволосую? Приметная такая барышня, симпатичная, фигуристая и длинноногая.

- Что есть, то есть, - скромно потупилась Сашенция. - Краса и гордость Купчино. По крайней мере, так говорят. Причём, все...

- Вижу-вижу. А ещё умненькая и языкастая. Молодец, Пашенька. Козырную карту вытянул.... А это, значит, Горыныч-младший?

- Фёдор Горюнов, - невольно подобравшись, представился широкоплечий молодой человек.

- Громов Виталий Палыч, - в свою очередь отрекомендовался хозяин дачи. - Очень рад. Похож ты, Федя, на отца покойного. И лицом, и статью.... Говорят, писатель?

- Начинающий, Виталий Павлович. Хочу книгу написать про отца. И, конечно, про его боевых соратников. Вот, и к вам приехал - поговорить. Ну, и попросить - воспоминаниями поделиться.... Не откажете?

- Что ж я, зверь какой? - картинно удивился Громов. - Поделюсь, не вопрос. Под рюмочку, естественно. Какие воспоминания - без рюмочки? Так, ерунда полная и нонсенс голимый. Сейчас стол накроем, посидим, поболтаем.... Красавица черноволосая, поможешь старенькому дедушке с хлопотами хозяйственными?

- Не вопрос, - хмыкнула Санька. - Сейчас всё оборудуем. По высшему разряду. Как и полагается в таких случаях...

Через час они уже сидели в горнице-столовой, за накрытым столом. Так, совершенно ничего особенного: скромные салаты, варёная картошка, жареная свинина, бутерброды с сыром и ветчиной, водочка, красное сухое вино, квас "Никола". Ну, и дымящийся пузатый самовар самого антикварного вида, вокруг которого были расставлены чашки, блюдечки, сахарница и вазочки с конфетами-пряниками.

- Ну, за встречу, - поднимая наполненную рюмку, провозгласил тост Виталий Палыч. - И за друзей погибших.... Ох, и крепка, зараза. Даже слеза выступила.... Или же это я так постарел? Ладно, проехали.... Ты, Санечка, интересовалась, почему наша дачка такая скромная? Объясняю. На даче, по моим консервативным принципам-понятиям, обязательно должно пахнуть - дачей. То есть, печным дымком, лёгкой запущенностью, старыми бревенчатыми стенами и недавно вымытым деревянным полом, который, естественно, выкрашен в традиционный светло-коричневый цвет. Полосатые домотканые половички прямо-таки обязаны лежать везде и всюду. На стенах, естественно, обои "в цветочек". Никакой современной мебели, кафеля и пластика. Иначе это будет уже не русская дача, а дурацкий загородный дом, построенный-оборудованный по импортным образцам, лекалам и понятиям.... А ещё на русской даче должен - в обязательном порядке - присутствовать серый в полосочку кот. Вот, прошу любить и жаловать, - генерал-лейтенант в отставке указал рукой на широкую каминную полку, на которой возлежал, недоверчиво поглядывая на нежданных гостей огромными изумрудно-зелёными глазищами и громко постукивая шикарным длиннющим хвостом по каминной решётке, огромный дымчато-серый котяра. - Этого хитрющего индивидуума сокращённо зовут - "Кукусь". А полностью - "Кусяма Бен Ладен".