- Я хотел, как лучше, - сказал Урземин и только тогда Эрземия вспомнила его имя: он сын Сатземина с которым у её отца не лучшие отношения. Она повернулась, чтобы уйти домой, но вдруг почувствовала, что не может двигаться, словно заключённая в тугой кокон. Она поднялась в воздух и понеслась в направлении белого корабля, а Урземин летел сзади, уставившись тёмными зрачками своих глаз в её глаза. Возмущённая происходящим, Эрземия напряглась и разорвала путы, сковывающие её тело. Освободившись от чужой воли, она тут же с головой погрузилась в воду, но чья-то рука схватила её за волосы и потащила вверх. Она только успела схватить глоток воздуха, как на её лицо обрушился удар и она, от неожиданности, потеряла сознание.
Двадцать миллиардов землян внезапно застыли в движении, ясно и отчётливо понимая, что происходит, но не имеющие возможности что-либо изменить. Застыли в небе самолёты и птицы, остановилась вода в реках, волны вздыбились в океане, да так и остались, и ветер не полоскал замершие и развёрнутые флаги. Сознание не покидало ни одного человека, и каждый видел застывшую картинку мира. Пока они замерли, многим пришлось пересмотреть фундаментальные основы мироздания.
***
Корабль Урземина мчался на север с огромной скоростью, рассекая голубые воды Первичного океана. Он походил на плавучий остров, поражая воображение своими размерами и видом, но ещё больше удивлял функциональностью. Урземина не держал команду, если не считать его старшего брата Хаземина. Кораблём Урземин управлял единолично, так как оказалось, что его средство передвижение создано из живой управляемой субстанции, которая подчинялась только его командам. Видимо, Урземин сделал исключение для неё, так как, стоило ей выйти на палубу, как прямо перед ней вырастала кучка экзотических пальм, которые прикрывали её от жгучих лучей звезды по имени Ра, освещающей Перию. Если Эрземия желала отдохнуть, ей услужливо сооружали деревянное ложе, покрытое мелкой густой травой. Улёгшись на мягкий ковёр, она могла безмятежно любоваться Первичным океаном. Эрземия мысленно благодарила живое сообщество за их мелкие услуги, и ей казалось, что её слышат и чувствуют. Иногда ей чудилось, что тонкие полотнища парусов, изгибаясь под набегами ветра, шепчут ей: "Приятного дня, Эрземия!" Вероятно, она хотела чужого сочувствия, поэтому придумывала себе то, чего не существовало.
Её поражал порядок следования дней и ночей на Перии, но если учитывать, что планета представляет собой вращающийся тороид, то удивляться нечего. Однажды утром, когда она вышла на верхнюю палубу, то чуть не упала от увиденного - прямо над головой находился бублик планеты Перия. Снизу он расширялся до горизонта, а поднимаясь ввысь, ссужался. Было такое ощущение, что он не выдержит и обрушится на голову. Его поверхность, кое-где прикрытая белыми облаками, оставалась голубой от цвета бесконечного и единственного Первичного океана. Только редкие зелёные островки выделялись на этом фоне. Если обобщить, то можно сказать, что Перия - планета воды.
Недаром некоторые из представителей анимо предпочли воду океана вместо суши и поднимались из глубин только в случае экстренных событий. Так как для обмена информацией анимо нет надобности встречаться с другими анимо, то такие события происходили единожды в период, когда наступал день Пан-перия. В этот день все только созревшие к тому времени анимо получали благословение от старейшин. Только тогда все водные анимо покидали глубины океана.
Её не покидала мысль о том, что её жизнь здесь кажется странной и ненастоящей. Эрземии чудилось, что она играет какую-то роль в мире анимо, а как только проснётся, то окажется в другой реальности. Такое необоснованное отрицание свое жизни на Перии она объясняла отсутствием в её памяти воспоминаний о прошлой жизни. Странным казалось и то, что из памяти стёрлось не только её исчезновение, но и предыдущий этап жизни на на Перии. Её казалось, что с ней случилось что-то ужасное, отчего память услужливо вычеркнула неприятные моменты. А, может, все вокруг врут, и у нее не было прошлого? Может, у неё есть только настоящее?
Если бы не то что её похитили и избили, Эрземия получала бы только удовольствие от путешествия. Несмотря на статус пленницы и огромный синяк под правым глазом, Эрземия решила, что не будет строить из себя буку, а если подвернётся удобный случай, то улизнёт от Урземина.
Причиной того, что Эрземия прекратила попытки одолеть Урземина, стала всё та же живая управляемая субстанция. Когда она, после того, как пришла в себя, принялась швырять в Урземина огонь - перед ней поднялась живая стена, которая, корчась в предсмертной судороге, защищала своего хозяина. Памятуя о том, что она должна беречь живое, Эрземия оставила своё желание уничтожить Урземина, который подло прикрывался невинной жизнью. Она не знала, с какой целью её похитили, но убедилась, что Урземин не собирается её убивать, тем более что убить анимо невозможно. Урземин пытался с ней несколько раз заигрывать, но она безапелляционно посылала его подальше. Урземин, в ответ, супил брови и говорил:
- Тебе лучше не сопротивляться, всё равно будешь моей!
Первое время она хотела связаться с отцом или матерью, но не смогла, так как её симпоты болтались в пустоте и не находили Аирземию и Кеерземина. Так как она ничего не помнила из прошлого, то подумала, что на Перии существуют информационные "ямы", в которых пропадает симпотная связь. В последующие дни связь не появилась и она заподозрила другое: ей показалось, что её блокируют растения. Такой вывод она сделала потому, что как-то перехватила симпоты Урземина, который общался с кем-то, по-видимому, со своим отцом, Сатземином. Почувствовав её симпоты, Урземин оборвал общения и недовольно уставился на Эрземию своими буркалы.
Она любила плавать в бассейне, наполненном забортной водой и любопытными жителями океанской фауны. Больше всего ей нравилось играть с дельфинами, которые постоянно сопровождали корабль. Одного из них она очень полюбила и исподтишка принялась его видоизменять и делиться с ним своими знаниями. Такая маленькая тайна забавляла её, а поумневший дельфин скрашивала её одиночество бесконечными расспросами на дельфиньем языке, который ей пришлось изучить.
Эрземию по-прежнему интересовал вопрос о том, куда они направляются. Карта Перии, которую она, вместе с другими знаниями, получила от Чикземина, ничего ей не говорила, тем более что форма планеты в виде тора немного путала воображение. Если сказать точнее, то Эрземия хотела знать не место, куда они направлялись, а с какой целью они туда шли. Если бы Урземин хотел её убить, то он бы это сделал в любом месте, тогда зачем везти её так далеко. "В тюрьму!" - откуда-то из глифом выскочило слово. Она не знала это слово, но понимала его смысл. "Как же я сразу не догадалась, - думала Эрземия, - убить меня невозможно, так как моё тело вечное, а изолировать на какое-то время - без проблем. Знание того, что ей грозит тюрьма, не испугало Эрземию, а даже облегчило душу - будет время подумать обо всём остальном. Она зашла в свою каюту и только тогда поняла, что ошиблась. "Каюта Урземина!" - подумала она и принялась шарить по огромному помещению, уставленному вычурной деревянной мебелью. Эрземия, не испытывая никаких угрызений совести, заглядывала в разные комоды, выдвигая ящички, но ничего интересного для себя не заметила. Открыв ящичек под зеркалом, она сунула руку вглубь и наткнулась пальцами на что-то металлическое. Эрземия вытащила предмет на свет, и в её руках оказался перстень со странным серебристым стёклышком. Она воровато сунула его себе в волосы и быстро покинула каюту. С повеселевшим лицом Эрземия поднялась на палубу, где увидела Урземина, который с удивлением разглядывал её радостную физиономию. Он хотел пустить свои симпоты в её глифомы, но Эрземия поставила тёмную стенку, закрывшись наглухо.
- Почему такая весёлая? - подозрительно спросил он и Эрземия ответила: - Погода хорошая!
