Потом нырнула и попыталась открыть железную дверь в полу пещеры.

Но увы, усилия под водой впрок не шли. И у Зуры не было дыхания, чтобы сказать хоть одно заклинание. Да и знала она их немного. А обычный силовой толчок…

Она толкала дверь сырой магией, пока у нее не кончился воздух, потом всплыла на поверхность, жадно глотая сырую затхлость пещеры. Дверь либо была заблокирована магией, либо с той стороны ее запирал хороший железный засов, против которого, как известно, нормального приема нет.

Следующим проектом Зуры были выяснить, можно ли забраться по стенам.

Переводя дыхание она оплыла свою пещеру (та оказалась совсем небольшой) кругом, тщательно ощупывая стены настолько, насколько доставали ее руки. Она искала хоть что-то: выступ, трещину, за что можно зацепиться и карабкаться дальше… Тщетно: трещины, конечно, были, но ухватиться за них сумела бы только муха.

Да что ты будешь делать.

Лин сказал ей: ничего не делать, и в особенности никаких глупостей. Что этот придурок мог понимать под глупостями? Сам-то… Уверял, что придет за ней. Трижды ха. Таким заверениям Зура не поверила бы и в детстве. Как мог спасти ее Лин, когда против него были не только рядовые воины морского народа, но и маги? Такие, как он, прекраснодушные книжники, могут обещать что угодно. Будто одни их желания способны что-то изменить. Может быть, и способны: Зура знала, что вся магия завязана на волеизъявлении и силе мыслей. Но настоящий мир не таков, и чужая воля не подчиняет его, словно бессловесную воду. Лин, должно быть, забыл об этом, прожив столько лет отшельником на крошечном острове. Или никогда и не знал.

Это даже если считать, что Лин в самом деле рассчитывал спасти ее.

Прислонившись к стене, Зура успокоила биение сердца — ничего, ничего, отставить панику, это не родная жаркая степь, но так быстро ты не замерзнешь — и припомнила всю ситуацию, которая так быстро завершилась ее пленением в каменном мешке. Показалось ей или нет, что Лин сразу понял, о каком таком (кстати, о каком?) обычае говорили вождь и его дряхлая спутница?

Зуре очень редко казалось что-то: воину без наблюдательности не жить, а дожила же до зрелых лет. Значит, она была права. Лин и в самом деле что-то предвидел. Можно допустить, что Зуру взяли в заложницы, чтобы вынудить Лина сделать что-то, связанное с их миссией и с разговором, который Лин вел с вождем, надо думать…

И если Зура действительно заложница, и если Лин действительно знал заранее, что она может оказаться в таком положении (конечно, знал!), то можно допустить (нельзя не допустить), что именно по этой-то причине он и взял ее с собой. Не то чтобы ему не нужен телохранитель среди морского народа, просто Зура в этом качестве бесполезна.

Итак, он ее попросту подставил. Чтобы она сгинула в этой ловушке. Именно поэтому Майя, союзница Лина, за нее не вступилась и не помешала воинам морского народа ее схватить.

А Антуан? Его-то вообще где дикие ветры носят?

Дойдя до этой мысли, Зура развернулась и стукнулась лбом о гладкий камень, придерживаясь руками. Несильно — сотрясение мозга ей сейчас совсем не улыбалась. Возможно, потом и придется разбить себе голову о камень, чтобы не мучиться утоплением, но это Зура решила оставить на совсем крайний случай. Еще неизвестно, что мучительнее…

«Дура ты дура, — свирепо подумала она про себя. — Учит тебя жизнь, учит, а ты ничему так и не научилась!»

Ей следовало куда подробнее расспросить Лина обо всех его делах. Похрен, что у воинов-наемников это не принято, похрен, что задаток взяла, — все равно расспросить. Дело-то исключительное. Чего он планирует добиться визитом к морскому народу. Кто он вообще такой, прах его побери. Для чего он все это затеял…

Ладно, ее подвела благодарность. Все-таки не каждый день ей спасали жизнь люди, которые не мечтали получить ее в плен и содрать с нее выкуп. И — чего греха таить — Лин ей понравился. Улыбочки эти его, очки, залысины, то, что он звал ее «акай»… Знала она таких книжников: порой капризные, порой склочные, но часто безобидные, а иные и вовсе благородные… Ей показалось, и этот такой.

Зря. Не бывает благородства, только выгода. Не бывает безобидности — только неумение ударить.

И свой выкуп, если подумать, она Лину все равно заплатила. Может, ее служба еще и подороже обернется, чем если бы он взял деньгами.

Да. Куда уж дороже. Если она потеряет тут свою жизнь…

Но она не потеряет. Никто не спасет — но ей и не надо. Зура с детства сама за себя. За двадцать лет не пропала — и теперь не пропадет.

Зура оттолкнулась от стены и в два гребка отплыла на середину помещения. Что терять время! Она начнет сейчас, пока этот гребаный холод еще не высосал из нее все силы. Начнет… и будет отдыхать, рассчитает магию, сделает все правильно, четко и точно. Ее жизнь зависит от этого. А значит, магия не подведет, не может подвести.

Она подняла руки вверх, работая ногами, чтобы не пойти ко дну, переплела пальцы в нужном жесте и толкнула вперед, вкладывая точно отмеренное количество силы.

Импульс ушел куда нужно. К сожалению, Зуру оттолкнуло отдачей, и она ушла чуть дальше и вниз, чуть не нахлебавшись соленой воды.

Отфыркиваясь, она всплыла на поверхность и увидела в стене напротив маленькую выемку, над которой курился дымок.

Что ж… меньше, чем она рассчитывала, но лиха беда начало. А потом, если сделать приличный уступ, на нем можно будет отдыхать…

Он подняла руки второй раз, запрещая себе сомневаться.

Зура плавала в середине пещеры лицом вверх, раскинув руки и ноги. Здесь, в световом пятне, вода была или казалась почти теплой. Как на грех, сейчас солнце в небе скрывали легкие облака. Небо отсюда, со дна залитой водой рукотворной (или чем они там творят, эти гребаные рыбы) пещеры выглядело серым, невесомым, словно накидки, подбитые горностаевым мехом… Вечереет. Скоро солнце скроется совсем.

Эх, а хорошо бы сейчас такую накидку. Не потому что теплая — не так уж Зура и замерзла. Просто она была бы сухой. Эта дерьмовая соленая вода ей уже вот где. И одежда неприятно липла к телу. А уж сапоги она сбросила давно, они валялись где-то на дне.

Хорошо, что пока не хотелось пить. Прошло всего-то часов пять. Правда, знающие люди говорили, что можно выжить, если пить морскую воду понемногу — по глотку, по два…

Вряд ли Зура всерьез начнет страдать от жажды. Скорее, она уморит себя, пытаясь выбить себе ступеньки.

Пока ступени поднимались только до трети стены, где-то в рост Зуры над уровнем воды. Нечего было и думать, чтобы дотянуться с последней до края отверстия в потолке, повиснуть на руках и выбраться наверх. Нужно еще как минимум столько же. А сил не осталось.

Простая, «низшая» магия — та, для которой нужны браслеты, серьги или еще хер знает какие тилидиевые украшения с прибамбасами — тем хороша, что ею владеют многие. И учиться много не надо. Так, поупражнялся несколько недель или месяцев, смотря у кого сколько таланта, и все, готов боец.

Другое дело стихийные маги, вроде Лина: они встречаются редко, учатся долго и вообще в целом не от мира сего. Выдумали себе какое-то равновесие, целую философию, живут в беломраморных башнях (если говорить о Тервириене или столице империи, городе Ронельге)… Нет, простецкая магия, та, которая дала возможность Зуре одной стоить целого десятка отъявленных вояк, совсем не такая. Она не обрушит ни на кого волну, не подымет ураган и не заставит землю парить в облаках. Она просто толкнет, ударит с силой и на расстоянии; может быть, если кто-то очень искусен, позволит ненадолго отвести глаза или заморочить голову…