Вместо ответа морда как заорет:
– Вон отсюда!!!
И тут осторожненько вмешался Арвейн, напомнив:
– Господин мэр, собственно, госпожа ведьма пришла ко мне.
И как-то сразу стало неуютненько в этом кресле под сумрачным взглядом этого, с которым мы за город воевать начали…
– Колдану, – предупредила на всякий случай.
– Снимать не буду, – вставил свое слово Арвейн.
И глаза у морды дергаться перестали. Смотрелось ну очень-преочень жутко…
– И должен сказать, господин мэр, что в данный момент вы смущаете мою гостью, и…
Левая рука мэра метнулась к поясу… молниеносный бросок, который вообще для меня выглядел смазанной тенью, сверкнувшее в воздухе лезвие и вопль белого мага. Вопль! Мага!
– Заговоренная сталь, – возвращая ладонь на подлокотник кресла и сжимая его так, что несчастный заскрипел, прошипел зверская морда, – великолепно действует против магов. А теперь вон отсюда, развратница конопатая!
Что?!
И осознав, что мысли тут читать никто не умеет, озвучила потрясенное:
– Что?
Прорычав что-то достойное записи в моем блокноте, мэр хватанул меня за запястье, вытащил из кресла, после выволок из комнаты пригвожденного к стене и пытающего высвободиться мага и хамейшим образом закрыл дверь перед моим носом.
Обалдевшая черная ведьма не удержалась от устроения маленькой грозы и в новом месте обитания морды, после чего громко крикнула:
– Господин белый маг, я вас в чайной у фонтана подожду.
– Хорошо, госпожа ведьма, прибуду сию же минуту, – почему-то прохрипел Арвейн.
* * *
Когда выходила через первый этаж, слышала обрывки фраз: «Вот как господин мэр о белом маге заботится…», «Еще бы, лечение господина белого мага за счет мэрии идет, вы контракт читали?»…
Морда охамел! Нет, правда, причем окончательно. И я все понимаю – город у него теперь слегка темненький, солдаты краску отшкрябывают и сурово на меня поглядывают, местные жители к новым оттенкам домов привыкают, краску опять же, похоже, с мэрского склада вывеска уволокла, но все же!
В чайной госпожи Заварс мне сварили кофе, подали к нему несколько хрустящих печений и вежливо попросили больше не пить. Присмотревшись к чайной, ранее сверкающей золотым тиснением на вывеске, а ныне пугающей беспросветной черной матовостью, решила, что да, больше не стоит.
Спустя четверть часа появился сияющий двумя внушительными фингалами господин белый маг. Еще у мага не было зуба… Но в общем и целом выглядел Арвейн восхитительно.
– Магическая сталь, – присаживаясь, пояснил он, – магия восстановится минут через двадцать.
– Охамел морда, – вздохнула я.
– Да, характер непростой, – миролюбиво согласился господин маг и крикнул: – Уважаемая, мне зеленый чай и полный завтрак.
Все было подано на белом подносе, который сильно контрастировал с моим черным, но пиетет и все такое – уважаю. Госпожа Заварс, подав, наклонилась ко мне и шепотом спросила:
– А за что вы его так, госпожа ведьма?
– Это не она, это мэр, – пояснил за меня Арвейн.
Госпожа Заварс ойкнула и умчалась к другим посетителям, делиться новостями.
Мы же с магом мирно позавтракали, я так вообще второй раз и потому с ленцой, а белый с явным аппетитом наворачивал и яичницу из шести яиц, и бекон, и колбаски, и помидорки, и подкопченную рыбу, и все пять булок, и масло, и пирог, поданный к чаю, и…
– Начинаю понимать, почему у вас столь экономичный регламентированный наряд для соблазнения ведьм, – протянула я.
– Мм-м? – Арвейн удивленно приподнял бровь, над которой зрела внушительная шишка.
– Так вы, видимо, все гонорары проедаете, – пояснила для непонятливых.
Маг рассмеялся, заказал себе еще пирога и, отставив поднос с горкой косточек, оставшихся после рыбы, пояснил:
– Я мужчина, мужчины едят много. А вы, как я понимаю, никогда не жили с мужчиной?
Вспомнила озверевшую когтисто-волосатую морду, который минут за пять сожрал балык, коего мне хватило бы на неделю как минимум, и загадочно ответила:
– Вы не правы.
Ну серьезно, мэр же у меня ел, значит, практически мы жили вместе… минут десять.
– Вот как? – в голубых глазах мага заплясали смешинки. – Ну что ж, мы еще вернемся к этому разговору, а сейчас позвольте узнать, Аэтелль, что же привело вас в мою комнату сегодня утром? Учитывая, что вы заявились в повседневном наряде, меня терзает любопытство.
Достав блокнот и перо, я перешла к серьезному:
– Откуда вы так много знаете про черных ведьм?
Арвейн прищурил заплывающие глаза и с отнюдь уже не впечатляющей отсутствием зуба улыбкой произнес:
– Я не хотел бы об этом говорить с вами, Телль.
Прищурившись, пристально посмотрела на мага. Так, а что я о нем знаю? Вспоминаем сияющие доспехи, наличие оруженосцев, чрезмерную осведомленность и слова Люсинды о том, что она не сумела с ним справиться даже вблизи своего источника…
– Орден? – Я сумела задать вопрос недрогнувшим голосом.
Хотя должна признать – вопрос страшный. Орден Света был создан более сорока лет назад и стал причиной того, что многие ведьмы поспешили покинуть столицу и укрыться в глухих непролазных чащобах, лишь бы не встречаться с его адептами. И стало как-то неуютно под этим более чем серьезным взглядом мага…
– Телль, давайте не будем об этом. – Арвейн нервно улыбнулся. – Скажем так – я клянусь Светом никогда не причинять вам вред, и тему закрываем.
Неприятный холодок прошелся по спине, замерев где-то на уровне сердца. Жутко, если честно, вконец жутко. И тут я вспомнила об одном моменте:
– Но мэр вас уделал!
Хмыкнув, Арвейн пояснил:
– Господин мэр застал меня врасплох. И ко всему прочему у него имеются свои козыри в рукаве, которые любого мага низводят до уровня простого смертного. Он ловец.
Ловец?!
Час от часу не легче!
Теперь у меня задергалось веко… Основательно так. И сразу появилось желание переехать куда-нибудь в ту самую глушь непролазную, такую, чтобы никто и никогда…
– Телль, да вы побледнели, – попивая чай, заметил маг.
– Да, знаете ли, есть от чего, – ответила я, махом выпивая весь кофе.
Но после не удержалась от вопроса:
– И вы, маг, работаете на ловца?!
– Я работаю на королевство, – холодно произнес Арвейн. – Что-то еще?
Поежившись, перешла к более важному вопросу:
– Как вы думаете, от чего погибла Мадина?
Заметно расслабившись, маг, глядя мне в глаза, спокойно ответил:
– Ее выпили. Судя по землетрясению и кровавой луне, пили несколько дней, при последнем глотке ведьма попыталась сопротивляться, но силы были не равны. Насколько я понял из рассказов местных жителей, госпожа Мадина Моргенштейн увлекалась экспериментами. Видимо, не рассчитав силы, ведьма вызвала демона, объяснить столь дикую смерть чем-либо иным я не могу.
По правде говоря, я поначалу тоже думала о чем-то подобном, мы, черные ведьмы, любим риск и часто из-за него гибнем, но то, что я обнаружила в домике…
– Мадина никого не вызывала, – тихо сказала я, начиная черкать рваные линии в блокноте. – Она была в повседневном платье, испекла булочки и, оставив записку, что скоро вернется, умчалась кому-то их относить…
– Что?! – изумился Арвейн. – Вы уверены?
– Абсолютно. – Перо невольно вывело символ смерти.
Мы некоторое время сидели молча, но затем маг тихо произнес:
– В Бриджуотере нет иных членов ордена, ко всему прочему в случае кары смерть была бы иной, а вашу коллегу выпили. Кто-то в Бриджуотере.
Посмотрев на него, заметила, как начали разглаживаться ссадины и, собственно, спадать синяки. Подумала об услышанном, сделала предположение:
– Неинициированный белый маг?
Слышала, что они без обучения становятся ненормальными.
– Я бы ощутил белый источник, – серьезно заявил Арвейн.
Вот как, то есть не просто член ордена, а и вовсе ищущий. Тьма, а какой был приятный и спокойный городок.
– Что ж, – я достала несколько монет, положила на стол, – вы мне очень помогли, спасибо.
