«Женевьева, вы там?» спросил рыцарь. Ее имя резким звуком прорезало тишину коридора, и мужчина замер, вздохнув. Это то самое место. Если бы он являлся кем-то другим.

«Бэрен?» мужчина услышал ее голос через деревянную дверь, что разделяла их, и звук имени, его настоящего имени, был настолько долгожданен, хотя он и не осознавал этого ранее. «Что вы хотите?» спросила девушка.

«Я хочу войти», ответил Бэрен, раздражаясь глупому вопросу. Он явно понимал, что стоит в длинном коридоре, куда выходят двери всех комнат и любой желающий мог услышать его. В первую брачную ночь. Находясь вне спальни жены. Как она могла так поступить с ним? Конечно. Девушка понимала, как это выглядит со стороны. Женевьева что специально оскорбляла его?

«Я приказала выделить вам большую спальню, и туда отнесли уже ваши вещи», проговорила она из-за дубовой двери, за которой скрывалась будто за щитом. Неужели девушка так боялась, что пряталась в комнате? Или она считала себя настолько выше его, чтобы открыть эту несчастную дверь?

«Это очень предусмотрительно с вашей стороны», процедил Бэрен сквозь сжатые зубы. «Но я предпочитаю спать со своей женой».

Тишина за другой стороной двери стала просто оглушающей, бесконечно длинной.

«Я и вправду не думаю, что это мудрое решение», наконец, произнесла девушка. Женевьева сделала паузу, а его кровь потихоньку начинала закипать. «Я хочу уверить вас, что вы не должны чувствовать себя обязанным выполнять все супружеские клятвы. Вы можете вернуться к себе и претворять в жизнь ваши обязательства».

В данный момент самым неотложным долгом, который Бэрен планировал осуществить - это стремление уложить свою невесту в постель, все его сомнения были сметены ее абсолютным отказом поговорить с ним наедине, не говоря уж об уважении к супружеским правам. Может быть, другой человек, с иным прошлым и согласился бы с ней, подумал Бэрен сердито. Но нет. Лишь взглянув на нее, любой мужчина отреагирует именно так, если, конечно, он не слеп и не глух.

«Пока моя обязанность - это быть здесь с вами», сказал Бэрен. «Или вы хотите, чтобы ваш сюзерен подверг законность нашего брака сомнению?»

Она снова замолчала, обдумывая его слова. «Он не посмеет», ответила Женевьева, наконец. «Акатор не решится расспросить вас обо всем. Вас, близкого соратника короля».

Это было верно, конечно. Акатор являлся мелким арендатором с несколькими маленькими земельными владениями. Он не попытался бы оспорить законность брака одного из самых известных рыцарей в стране, человека, обладающего большим числом людей и значительным количеством земли. Женевьева просто проявляла упрямство и гордость. Эта комбинация приводила его в бешенство.

«Откройте дверь, Женевьева», почти проревел Бэрен, терпение рыцаря, казалось, на исходе.

«Это не было частью нашей сделки», огрызнулась она.

«Но и так мы не договаривались», прокричал Бэрен. Он мог бы взять топор и выломать дверь, конечно. На войне он бы так и поступил, но у него не было никакого желания делать это здесь. Среди тех людей, которые помнили, кто он и откуда. Вместо этого Бэрен развернулся и пошел вдоль коридора, затем спустился вниз по лестнице, встретившиеся ему слуги тихо зашептались, обсуждая, как их высокородная леди отвергла мужчину.

Вся эта ситуация походила на второсортный рассказ трубадура, но в балладах жестокая дама, насмехающаяся над рыцарем, который любил ее, всегда находилась замужем за кем-то еще. Ни в одной из тех историй, насколько Бэрен знал, не было супруга, который уходил, отвергнутый женой. И он не собирается оставлять это как есть, решил рыцарь мрачно.

Бэрен старался обуздать чувства, которые угрожали сокрушить его, так же как и воспоминания, которые требовательно пытались вырваться наружу. Мужчина сосредоточился на том, чему его учили, как выиграть сражение, которое началось пару часов назад.

На небе взошла луна, которая освещала стены замка так ярко, что Бэрену был не нужен факел, кроме того, он не хотел привлекать к себе излишнего внимания. Некоторые рыцари считали, что вся их сила заключается в умении владеть копьем и мечом, но мужчина обнаружил, что его главным оружием теперь является отнюдь не сталь, а острый ум.

Но не одна Женевьева так умна. Бэрен сам все постигал в своей жизни. Было время, когда он стремился слушать истории других, потом учился писать и читать, так же как и большинство других рыцарей. Но на этом мужчина не остановился. Он моментально прочитывал каждый трактат о рыцарстве, как и любую другую книгу, которую мог найти, тренировал свою смекалку. Наблюдая за сражениями, учился тактике и стратегии боя. И теперь чувствовал себя полностью уверенным. Он пошел к восточной части замка, по шагам измеряя расстояние до окон комнаты жены.

Женевьева оставила гореть свечи в спальне, чтобы, вероятно, заметить любое вторжение или девушка просто сторожит двери. Но вместо того, чтобы защитить себя, она помогла ему, показав местоположение своих покоев. Бэрен стоял под ее окнами и мрачно улыбался, он мысленно оценивал расстояние от земли до подоконника.

Мужчина, конечно, мог использовать веревку с топором на конце, чтобы тот зацепился за каменный выступ. Но такое вторжение Женевьева бы заметила. И тогда была бы вероятность того, что она скинула веревку со стены и если повезет, то без него. Девушка, наверное, не желала убить новоявленного мужа, но что помешает ей просто травмировать его, а Бэрен не хотел получать какие-либо ранения. Посмотрев еще раз, он подумал об использовании лестницы или другого орудия, пригодного для осады, но это также заметят со стороны.

Отклонив подобные мысли, Бэрен внимательно присмотрелся к каменной стене и начал обдумывать, как подняться наверх, замечая каждую выбоину и трещину. Через пару минут он приблизительно прорисовал в уме маршрут. Путь, конечно, был сложен, но с его опытом и умение, потом такая цель оправдывала все средства.

Словно ребенок, карабкающийся на свое первое дерево, Бэрен внимательно изучал все каменные уступы, думая, как остерегаться падающих камешков, находить точки опоры, чтобы забираться выше и выше. Бесполезная трата времени, но его подгоняла страсть, а умение и опыт дадут силы закончить путь.

Бэрен приблизился к стене и в темноте спящего замка начал искать первый выступ, за который мог бы ухватиться. Человек сам создает свою судьбу, да, и чем это спрашивается не доказательство этой мысли. Если бы Бэрен подумал о падении, то точно бы упал. Этот урок рыцарь узнал, будучи ребенком, и усвоил навсегда. Он никогда не представлял себя падающим, терпящим неудачу и неизменно боролся, не испытывая сомнений и терзаний, всегда, пока не приехал сюда. Сегодня.

Бэрен откинул эти мысли, так как должен был полностью сосредоточиться на том, что делает. Он давно уже не карабкался по стенам или горам, его земли больше пологие, а значит у него уже не та сноровка, что раньше. Но, тем не менее, мужчина вполне быстро поднимался по стене, почти непринужденно подтягивался на руках, цепляясь ногами за камни. Былое мастерство возвращалось к нему с каждым новым движением. И когда Бэрен, наконец, достиг окна, то почувствовал что-то, сродни триумфу, непревзойденному и неповторимому, которого он не испытывал даже после многих побед в сражениях.

Подобравшись, рыцарь остановился, но не услышал ни Женевьевы, ни слуг. Очень хотелось бы верить, что его жена была одна в комнате. Он замер, но ненадолго. Подтянувшись в последний раз на руках, рыцарь перелез через подоконник и оказался в комнате.

Хотя свечи и горели в спальне, Бэрен не увидел здесь свою жену. Наверно, она в постели? Дальнейшее развитие этой мысли гарантировало поток горячего желания, который охватил все его тело, лишая воли и силы мыслить связно и разумно, поэтому он сконцентрировался на осмотре комнаты, передвигаясь по ней бесшумно. Спальня казалась меньше, чем ему запомнилось, и Бэрен даже на секунду засомневался, туда ли попал. Конечно, та большая, роскошная комната, которой она была во времена его юности, сейчас совершенно не напоминала это простое и полупустое помещение.