Жан дал длинную очередь по немцам, что пытались обойти их справа, со стороны Старого Монаха и, израсходовав весь боезапас, бросил пулемет и, отстреливаясь короткими очередями из автомата, побежал к обрыву.

- За мной! Не отставай! - крикнул он Александру. - Здесь осторожно! Склон сыпучий!

Они спрыгнули со скал на склон, что отделял пропасть от плато, и прижимаясь к самым скалам, цепляясь руками, за выступы камней, пробирались к тропе. Пулеметчик с вышки уже не мог достать их, пули свистели над головами, улетая в пространство.

Но когда они добрались до того места, откуда, по словам Жана, должна была начинаться тропа, Жан пришел в ужас, - тропы не было. Начало ее было взорвано, и теперь на этом месте остался только отвесный склон, уходящий в пропасть.

- Черт! - вскрикнул он. - Проклятые боши взорвали вход на тропу! Теперь мы в ловушке!

Это была та тропа, по которой Гаральд много веков назад собирался спускаться в долину, та, перед которой путь ему преградил камнепад. Вторая, та, что показал Гаральду старый монах, начиналась ближе к вершине, у сосны, Жан знал о ней, но путь к этой тропе преграждали три ряда колючей проволоки под током, да и пространство до самой вершины простреливалось с вышки.

- Теперь нам конец, - сказал Александр, - что ж, примем последний бой.

Немцы прекратили огонь, они поняли, что эти двое никуда от них не денутся, и спокойно шли к обрыву. Александр и Жан заняли позиции в местах, где высота скал позволяла вести огонь стоя, а выступы давали возможность укрыться от ответного огня. Немцев оставалось не так и много, человек десять, и можно было держать их, не допуская к обрыву, пока хватит патронов. Подпустив атакующую цепь поближе, Александр дал короткую очередь из автомата, двое упало, остальные залегли, с вышки ударил пулемет.

Когда пулемет смолк, Александр услышал урчание автомобильного мотора, снизу на перевал поднимался грузовик.

- Они вызвали подкрепление, - крикнул он Жану, - долго нам не продержаться! Бей короткими, прицельно, экономь патроны.

Немцы больше не поднимались в атаку, - ждали, пока грузовик с солдатами доберется до перевала. Александр и Жан тоже не открывали огонь, высунуться для прицельной стрельбы не давал пулеметчик на вышке. Грузовик вполз на перевал и остановился. Жан приготовился открыть огонь, не дать солдатам выпрыгнуть из кузова и перегруппироваться, но в кузове людей не было, там были ящики со взрывчаткой, которую ждала охрана лагеря, чтобы взорвать заключенных вместе с подземным заводом.

- Александр! Это не подкрепление, это ящики со взрывчаткой!

- Прикрой меня! - крикнул Александр, вынимая гранату.

Жан выпустил длинную очередь в сторону вышки, Александр метнул гранату в грузовик.

- Ложись! - крикнул он.

Они вжались в скалу, распластавшись по ней, укрываясь от взрыва. Взрыв был ужасной силы, он снес с перевала все: и пулеметную вышку, и немцев, и бараки, и ограждения из колючей проволоки. Только стена скал спасла Жана и Александра от удара взрывной волны, камни и клочья земли посыпались на них. Несколько минут они не могли слышать друг друга, и когда способность различать звуки вернулась к ним, Александр, поднимаясь и отряхиваясь от засыпавшей его земли, сказал:

- Нам повезло, что подрывники поспели раньше подкрепления.

- Кажется, подкрепление тоже скоро будет здесь, - ответил Жан.

Где-то внизу, по серпантину, шла колонна машин, звук моторов, пока еще слабый, отдаленный, доносился до перевала.

- Надо уходить в горы, скорее, - ответил Александр.

- Далеко уйти не успеем. Бежать со своей ногой я не смогу. Там, у вершины, сосна, видишь? За ней тропа, еще одна, может, хоть она сохранилась.

- Идем, - согласился Александр.

Взрывная волна, изуродовав крону сосны, все же не смогла вырвать ствол, прочно вросший корнями в скальную породу, но тропы, по которой когда-то смог пройти Гаральд и провести лошадь, не было, вход на нее был подорван, от нее остался лишь крутой склон, усыпанный мелкими камнями, а через три метра, там, где тропа делала поворот за скалу, метров в трех от обрыва, виднелась небольшая площадка.

- Нужно добраться туда, - показал рукой на площадку Жан.

- Склон крутой, сыпучий. Тут не пройти.

- Всего три метра, Александр, всего три метра! Вот что. Держи. - Жан вытащил из-за пояса рукопись и предал Александру. Потом разделся, снял с себя полосатую лагерную одежду, оставшись в одном нижнем белье.

- Давай нож, - сказал он.

Александр достал нож, висевший у него на поясе. Они разрезали на длинные куски одежду Жана, скрутили их, прочно связав между собой. Получилась "веревка", длины которой хватало, чтобы преодолеть опасный склон. Конец "веревки" они привязали к стволу сосны, и Жак, ухватившись за другой конец, осторожно ступил на сыпучий склон. Шаг, шаг, еще шаг, камни при каждом движении сыпались из-под ног, но ему удалось добраться до площадки.

- Тропа есть! - радостно крикнул он. - Держи!

Он бросил конец "веревки" Александру, и тот, поймав ее, спустился на площадку к Жану.

- Идем, - сказал Жан.

- Погоди, нужно сначала уничтожить следы.

Александр прицелился в ствол сосны, и короткой очередью перебил "веревку", полосатой змеей скользнула она по камням, улетая в пропасть.

- Все. Теперь можно идти, не опасаясь погони.

Они шли вниз по тропе, той самой тропе, что когда-то, много веков назад спасала далекого предка Жана, Гаральда, от преследования тамплиеров.

Вошли в замок. Здесь было все, как прежде, еще до того, как Жан, лейтенант ВВС Франции, улетел в далекий Алжир к генералу де Голлю, чтобы продолжить борьбу с немецкими оккупантами.

- Неплохое гнездышко! - заметил Александр. - Богато живешь!

- А как же? Бывший граф, все-таки.

- Граф... В исподнем! - засмеялся Александр, вид Жана в одном нижнем белье с автоматом на шее развеселил его.

- Граф.., - со смехом повторил он, - а почему бывший? Что? От титула своего отрекся?

- Не отрекался. Только титула у меня никогда и не было. Это предок моего брата графом был, род наш с острова Руян, из Арконы, когда крепость пала, его ребенком сюда вывезли, граф де Гир и усыновил его. А когда брат, или точнее, кузен моего предка отсюда ушел, спасаясь от тамплиеров, предок мой остался за замком присматривать, все ждал, что брат вернется. Но не вернулся, говорят, куда-то на Русь ушел.

- Так ты из славян? Земляк! Если верить нашему семейному преданию, то предки мои в далекой древности с острова Руян еще с Рюриком пришли! Мы с тобой варяги, лейтенант! - Он дружески хлопнул Жана по плечу и запел. - От скал тех каменных у нас, варягов, кости...

- Варяги! А откуда знаешь, что я лейтенант?

- Я ведь разведчик, все-таки. Мне все знать положено.

И тут он снова рассмеялся. Рассмеялся задорно, весело, впервые за то время, которое его знал Жан.

- Да, я же ведь, оберкапо! - говорил он, продолжая смеяться. - У меня все ваши личные дела были! Досье на всех! На каждого!

Его смех заразил и Жана. Он тоже смеялся, смеялся впервые с тех пор, как очередь немецкого летчика подожгла мотор его "яка". Они смеялись, покатывались со смеху и не могли никак остановиться. Все нервное напряжение долгих лет суровой жизни, полной опасностей, что подстерегали их на каждом шагу, разрешилось этим неудержимым, веселым смехом.

Смех прервался так же неожиданно, как и начался. Какой-то странный звук раздался из спальни, дверь открылась, на пороге возник немолодой, небритый, обросший многодневной щетиной, что еще не успела превратиться в бороду, человек в форме солдата вермахта. Жак и Александр мгновенно вскинули автоматы.

- Не стреляйте! Не стреляйте, господа! Прощу вас, - взмолился он, повторив эту фразу три раза: по-немецки, по-русски и по-французски.

- Я не враг, я мобилизованный, дезертир. Мне только нужно переодеться и немного поесть, и я уйду.

- Откуда Вы тут взялись? - спросил Александр, опуская оружие.