Глава 2

Открываю очи, и где-то я уже видела этот цветок, должно быть тети Зинина очередная подначка нам, на время когда ее племянница приезжает, которой лет пять и, разумеется, такому малому ребенку будет интересно узнать что скрывают эти самые ярко-розовые цветочки, по словам Зины - ядовитые. Справа как всегда: любимый стул для вещей, обычно поленившись, я не доношу их до шкафа, офисный стол и собственно компьютер служат тем самым шкафом для одежды. Мама настоятельно просила убрать его из моей спальни, мол, это вредно. А мне наоборот, как-то легче на душе. Осматриваю руки и одежду - со вчерашнего дня я так и не переоделась, все осталось на месте; короткие домашние шортики, желтая майка с надписью: я люблю Египет и удивительно милые носочки с кошками, в которых я бы никогда не позволила себе появиться при посторонних (Костя не считается). Стоит вспомнить, что вчера стряслось. Нет, не стоит. Ко мне в квартиру нагло пробрались, трогали меня, без разрешения и, в конце концов, сейчас психи наглые особо? На кухне вкусно пахнет блинчиками. Слюни выдают мою голодную сторону и как в "Том и Джерри" лечу по аромату свежей вкуснятины. Довольно громко лечу. Пролетела мимо ванной и завернула на кухню. Там меня ждал сюрприз. Если мою челюсть не держали мышцы и кожа, она точно бы отвалилась. В мамином фартуке у плиты велась кулинарная передача с шеф-поваром который меня вчера отнес. Он ловко хватал подсолнечное масло и цедру. Вспыхнуло пламя как в настоящем ресторане. Моя прическа из "прямых волос" превратилась в "афро". Этот псих мне еще и подмигнул. Яростно сжимаю кулаки. Кровь прилила к лицу и ушам. - Проснулась? - спросило недоразумение. Неуверенно киваю. Вообще лучше не просыпалась. Совсем. - Тебе с чем, с клубникой или черникой? Какая разница? Сажусь на свободный стул, голову прячу в ладонях и всхлипываю. - Ну что опять? - раздраженно развернулся странный, не знаю как его. Поднимаю глаза и всматриваюсь ему в лицо. Такое правильное и красивое. - Знаешь, а я должна подпрыгивать от радости? Ко мне ворвались, трогали, теперь хозяйствуют на маминой кухне! - не сдержала больше слез, просто надоело. Тип потупил взор и уже спокойнее, сел рядом. - Прости. Неловко получилось. Я не хотел пугать, - нежно касается моих волос, по коже носятся мурашки. - Не-не т-т-трогай меня, - отлично, теперь заикаться начала. Не то, что было неприятно, даже наоборот. Но это определенно не нормально когда первый встречный делает такие достаточно интимные движения. - Как прикажете, - он послушно убирает свою руку. - Можно имя? - уж очень прямолинейно спрашиваю я. - Конечно. Роланд. Теперь странных имен не хватало! Мало того; вторжение на частную собственность, вид достаточно открытой женской фигуры (шортики смущают) и все остальное... - Нина, - коротко бросаю и захватываю в плен блинчики, поливая их клубничным вареньем. Роланд усмехается, присоединяясь ко мне с абрикосовым повидлом. Голод заставляет забыть обо всем. Даже об очень приятной компании по большому счету преступника. Когда я удовлетворила свои питательные потребности, и разум стал приходить в норму, спросила: - А где моя мама? Роланд скривился. - Ты же большая девочка. И что? Я хочу знать, где моя мама! - Успокойся, она заехала в банк. - Как? - чувствую внезапную слабость. - Так, я сказал ей, что ты в отключке. И я твой парень. Ну не наглость, скажите? Безразлично смотрю в потолок а потом как упаду головой об стол с очень тяжелым выдохом, больше похожим на стон. - Нина, ты чего? - забеспокоился Роланд. - Кирдык мне, вот, - глотаю очередную слезу я. Вновь домашний телефон разрывается звонком. Бегу как ненормальная, покидая кухню с психом, и вовремя хватаю трубку. - Ниночка, ты как? Звонит Лидка. Наверное, очередной раз гулять позовет. - Никак, - буркнула и ощутила пальцы, массирующие мою шею. Такие холодные и отстраненные движения. Психи, однако, еще и бесшумные. Трубка выпадает из рук и Роланд тихо шепчет: - Ответь. Почему в его голосе звучит угроза? Не держит ли он меня в заложницах? - Алло, алло... - Да, Лид, извини. Представляю расстроенную физиономию подруги с этим вечно-скучающим взглядом, от которого из окна хочется выброситься. - Пойдешь гулять? - радостно спрашивает она, будто не замечая пятиминутного молчания. Роланд обнимает и опять говорит: - Ответь. Смотрю на него непонимающе, отчего он заметно злится. Психи злые, никто не спорит. - Д-да, - неуверенность в моем голосе слышна даже по телефону. Гулять с Лидой, как я поняла уже, намного лучше, чем остаться в собственной квартире заложницей. - Отлично, целую. В час на Красной площади возле собора. Лидка сбросила быстрее, чем я успела закричать: спаси меня, пожалуйста! - Что говорит? - ослабил объятия Роланд. Тут я просто не выдержала, сорвалась: - Слушай ты, как тебя, Каннибал Лектор, Фредди Крюгер? Прежде чем заваливать в квартиру к одинокой девушке и трогать ее так невозмутимо, будто она твоя собственность, подумай, чем тебе это обернется?! Последнее прокричала. Роланд страшно так на меня посмотрел, затем последовал не менее страшный ответ: - Ничем. Бледнею, обмякла прямо у него на руках. Под глазами заметны мешки, а сердце бешено стучит. - Ты убьешь меня? - сглатываю и не смотрю ему в глаза. Тихий шепот: - Нет. - Изнасилуешь? - Мимо. Спокойнее стало как-то, псих добрый попался. - У меня отец в полиции работает. - Врунишка, - Роланд прижимается ближе и уже почти нависает надо мной. С учетом, если он больше моей хрупкой фигурки минимум в два раза. Слышу стук его сердца и, не отдавая отчет о своих действиях, сама прижимаюсь к нему, удерживая руку. Не знаю, что в тот момент на меня нашло. Роланд опять вдыхает мой запах, хотя запашок ничего так, два дня не мылась. - Нина, останься здесь, со мной. Все! Уже не в какие ворота не лезет. Вырываюсь из обьятий и бегу в свою комнату, громко захлопывая дверь. Дверь у нас так не закрывается, поэтому прижимаю полотенце в раму. Мое дыхание сбилось, пульс ускорился. Шагов не слышно. Слава Богу. Одеваю вещи поскромнее, перевязываю русые волосы заколкой и прислушиваюсь к звукам снаружи. - Нина, - протянул Роланд. - Тебе плохо? Его волнительный тон заставил ответить: - Мне плохо. От твоего присутствия! За дверью - молчание. Я нажимаю на ручку и быстро выглядываю. Неужели ушел? Захожу в гостиную тот же результат. Как он смог испариться из запертой квартиры? - Роланд? - окликаю, наперевес со сковородкой. Но единственное что слышу - поворот ключа в замочной скважине. Мама пришла уставшая с двумя белыми пакетами из продуктового магазина. Кидаюсь ей на шею, целую, обнимаю. - Доча, ты блинчики печь научилась? Густо заливаюсь краской. - Нет. Ко мне заходили. Мама подняла одну бровь. - А это не тот молодой человек сказавший, что ты его девушка? Я уверенно киваю и рассказываю все, кроме объятий, странных перемещений и его наглости. - Я так и знала, - хлопнула в ладоши мама. - А такой галантный был, красивый... Ладно, Нинуль, пойдем кушать. - Мам, я поела, пройдусь, там повидл стоит и черничное варенье. Мама вздыхает и уходит на кухню. А я надеваю тонкую ветровку, джинсы, на всякий случай и шапку с помпоном. Выскакиваю на лестничную площадку и несусь по лестнице, так как лифт не работает. И без проблем оказываюсь на свежем воздухе. На площадке, в деревянной песочнице копошатся малыши. Няньки сидят на скамеечках рядом и лузгают семечки. Я незаметно обхожу женщин и устремляюсь в метро. Хорошее месторасположение нашей квартиры, так это: близкое метро, мамина турфирма и "Магнит". Смотрю на часы; без пяти два. Лида меня убьет! В метро еще сколько ехать. Дошла до остановки и уселась на свободное место, рядом читал газету пожилой мужчина с тростью, стремительно заглядываю к нему в газету, хотя знаю, это неприлично и сердце останавливается: Взрыв на испытательном полигоне в котором погибло десять человек (все ученые) произошел в 19:15 по Московскому времени. Выжившие признаются, что спас их человек телепортировавшись в горящее здание и обратно - он же не известен. Полиция ставит под сомнение существование данного феномена и отрицает слова ученых... После этой короткой статьи, словно ее только сейчас написали светилась запись: Нина беги! Тру глаза и снова смотрю - ничего нет. А в окне Его лицо; парня с малиновыми глазами назвавший себя Роландом. Я резко отпрянула. Старушки рядом посмотрели на меня с подозрением. Невольно содрогаюсь от мысли, что он следит за мной. Но зачем? Кому нужна девочка из семьи со средним достатком, зарабатывающая на хлеб в турфирме? В вагончик заходят попутчики и садятся сздади. Возможно, что именно Роланд спас ученых, но как? В жизни не поверю что при помощи умения телепортироваться. Тогда почему я думаю именно о нем? Боже, все так запутанно. Мой выход. Мелочью отдаю кондукторше за проезд и вот я в другом уголке Москвы. Уверенно шагаю и смотрю вокруг: листочки распускаются, птички поют, кругом любовь... Тошнит прям. Солнце сегодня тоже, как говорит мама, летнее. Оно греет меня своими лучиками не давая замерзнуть. Около Собора Богоматери на Красной площади вижу Лидку, одетую в маечку и джинсы с разрезами, она помахала мне рукой и поцокала следом. Я тоже побежала, и вскоре мы обнялись. Лида первой отпустила и радостно потрепала меня за щеку. - Нинка, какой ты красавицей стала! - А раньше кем была? - бурчу как бабуся. - Ну... ребенком совсем. А сейчас все есть. Второй раз за день краснею, я сразу поняла, к чему клонит Лидка. - Пойдем в кафешку, кофе попьем или поедим, хочешь в "МакДоналдс"? Киваю. Живот, достаточно давно потреблявший блинчики, не откажется от лишних чизбургеров. Лида порылась в сумке и достала карточку: - Ромка мне все оплатит. Ромка - Лидин жених, который постоянно отсутствует дома, но по Лидиной шубе и разговорам, вижу, у него не маленький счет в банке. - О'кей. В "МакДоналдсе" все было заполнено до предела, но мы умудрились найти свободный столик, правда с крошками, но их тут же убрали. Моя подруга заказала себе мороженое и пирожок с вишней, я же не отказала себе в: картошке фри, двух стандартных гамбургерах, куриных ножках и коле. Мама за такой рацион точно бы убила. Лида вытерла помаду с губ и тихо спросила: - Нин, у тебя парень появился что ли, гляжу на шее засос. Трогаю. И в самом деле. Только этого не хватало и как теперь выкручиваться? - Да, мы расстались, - вздыхаю. - Он сказал, что я ему не подхожу. - Глупости, - кинула салфетку Лида. - Но ты не обращай внимание, уверена, с твоими модельными данными скоро появиться новый. Трижды краснею. Уже за модельные данные или как бабушка меня летом капустой откормила. - А на юрфаке что? - пытаюсь перевести тему я. - Ни-че-го, - по слогам произносит Лида. - Михаське новый проект дали, а мне ничего. - Подожди, дадут, - успокаиваю подругу, массируя ей пальчики. - Куда уж, - она отводит глаза. - Мы с Ромкой в Лондон уезжаем. Они что все сговорились?! - А когда? - выдыхаю с тихим стоном и отпускаю руку. - Завтра, - ответила Лидка. - С утра. Всегда мечтала туда попасть. С детства рисовала Биг Бен в раскрасках и тетрадках. - Пойдем, может у тебя получиться? Отрицательно мотаю головой. С таким заработком лишний раз в Египет не слетаешь, какая там Англия. - Жаль, - вздохнула Лида. - Мне пора. На этом распрощались. Оказывается, очень быстро наш невероятно вкусный обед превратился в невероятно вкусный ужин. За стеклом ресторана светились уличные фонари, горели фары машин. Оставляю официантке деньги и снова тороплюсь в метро. Там людей просто нереально много. Но, тем не менее, я без проблем добралась до собственного района, как заметила пропажу любимого шарфика. Желтого, с вязаными узорами. Его мне подарила бабушка на восемнадцатилетние. Терять жалко. Порылась в карманах, так ничего и не нашла. С горя села на скамейку и тихо заплакала. - Нина, - тихий голос заставивший меня вздрогнуть. - Подними голову. Поднимаю. На одном из фонарных столбов в порывах ветра треплется мой шарфик. Что он делает так высоко? - Помоги, - шепчу я. Вязка срывается и летит прямо мне в руки. Судорожно хватаю и бегу, куда глаза глядят, как чувствую, что тело немеет, ноги подкашиваются. Хватаюсь за скамейку и тяжело, словно в тисках, дышу. - Прошу, Нина, больше не делай так. Какие психи все-таки наглые! Молчу. Пусть знает. - Ты мне дорога, - все говорит Роланд (а кто же еще?). - Вы меня с кем-то путаете, - оборачиваюсь и не застаю никого. - Нет. Ты моя, Нина. - Нет, - передразниваю. - Я не твоя Роланд. Его дыхание становится другим, будто он вовсе не дышит, но все же я осмеливаюсь задать вопрос: - Ты кто? На что спокойно отвечают. - Маг. Тихо стону. - Не делай так, - резко обрывает Роланд и страстно целует меня в губы. Ощущение, будто с головой окунают в Атлантический океан или пускают в космос. Это неземное чувство. Как-то раз Костя меня поцеловал, но это в подметки не годится Роланду. Его прикосновения заставляют тело гореть и просить еще, он будто выпивает губами и не отдаст никому в этом мире. Я пьянею от него. - Роланд... пожалуйста... не надо, - срывающимся голосом говорю я. - Прошу. Он отпускает, но делает это с такой неохотой, которую можно сравнить лишь с сильной любовью. - Я не удержался, это ты меня прости, - над самым ухом шепчет Роланд. Тут я словно просыпаюсь и даю ему звонкую пощечину. Парень держится за больное, в это время я выскальзываю и со всех ног несусь в подъезд. Дурацкий домофон! Никто не берет, а ключи у мамы. Икаю и оседаю с ужасом, видя, что происходит. Роланд создает вокруг себя ветреную воронку, причем настолько мощную, что Америке не снилось. Он словно бог со светящимися малиновыми глазами. Деревья трясет в немыслимой схватке со стихией. Окна квартир заметно напряглись. Нужно остановить это безумие! - Роланд! - кричу, вряд ли тихий голосок можно услышать посреди рознящего хаоса. Но он услышал и остановился. Давление стало нормальным, вихрь развеелся, успев прихватить за собой пару кошек, и теперь они как в гнезде сидят у меня на голове. Снимаю одну за другой и быстрым шагом направляюсь к магу. - Ты меня напугал, - топаю ногой. - Прости, не хотел, солнце мое, - ласкающая интонация развеяла возмущения капризной девочки. - Пожалуйста, - снова оказываюсь в объятиях. - Не подходи больше, я боюсь. За что себя уважаю так это за честность. - Чем я так испугал? - поцелуй в висок. Не могу ответить. Просто не могу. После увиденного. - Всем, - чуть не плачу, а он целует каждый мой пальчик. Это безумие? Это безумие! - Мне нужно время, - спокойно заявляю и выпутываюсь из объятий. - Жду, до завтра. Не соизволив обернуться, я набираю на домофоне номер своей квартиры. Тревожный голос мамы: - Доча, чего так поздно? Оборачиваюсь, а он смотрит. - С Лидкой задержалась, - вру, и дверь открывается. Лишь сейчас заметила выронившего какие-то пакеты рослого мужчину с открытым ртом и задравшим голову вверх. Роланд беззастенчиво подмигивает. На черном ночном небе светиться малиновая надпись: спокойной ночи. Мило. Улыбаюсь и громко закрываю тяжелую дверь. В моей коварной головке уже зреет план, как приструнить этого безумно влюбленного и результат не заставит себя долго ждать.