Утро. Если взглянуть на часы, то можно увидеть числа. 7:50.

Раздался сигнал. И загорелась цифра под номером пять.

Он слегка поднял голову, затем начал печатать ещё в более ускоренном темпе.

Он хотел успеть дописать сегодня.

Он и так часто откладывал печатную машинку, подаренную отцом ему на одиннадцатилетие.

С тех пор прошло шесть лет. А машинка, уже не такая сияющая, но такая же верная, как раньше, служила ему без перебоев и ошибок.

По ночам, когда все уже спали, звук щёлканья доносился из-под его двери. Тусклая лампа угасала лишь перед рассветом.

Его костлявые пальцы лихо передвигались по горам букв. Вот, он уже залез на букву "Э". Затем, пальцы делают размах до буквы "Н". Затем ищут следующую букву. Где же, где же она? Вот же. "Д". И, напоследок, падают на букву "И".

"Энди".

Он написал своё имя.

- "Всего лишь буквы - подумал он, - или же специальная команда внутри его разума, и разума тех, кто его знает. Команда, которую набирают печатные машинки внутри них, когда они обращаются к нему. Он, заслышав её, тут же оборачивается.

Пот бежал по лбу Энди. Ему некогда было вытереть его. Его короткие рыжие волосы закрывали часть этого лба. Иногда, он находил секунду, чтобы почесать их, или провести по ним рукой.

Он посматривал на газету, лежащую неподалёку, на столе, рядом с фотографией миловидной девушки.

Он вспоминал всё, что ему рассказывали о том, как он оказался здесь, и между тем, думал о том, что сейчас печатает.

Он помнил, как однажды нашёл в столе отца, эти самые, старинные пожелтевшие газеты.

- Папа, что это значит?

- Это было началом чего-то ужасного.

Старая, пожелтевшая фотография, на которой был изображён симпатичный мужчина, с доброй улыбкой. Его, слегка показавшиеся зубы, ослепляли всю выцветшую, как и то время, газету.

"Загадочная смерть Алана Уиспера" - гласил заголовок.

Ниже стояла дата.

"*066 год".

- "Не так уж и давно это было - подумал Энди - А всё так сильно изменилось..."

"По словам очевидцев, 27 марта, тридцатитрехлетний Алан, владелец бара "Уиспер" по непонятной причине, скончался. Молодой человек по имени Билл Нельсон был свидетелем этого события.

- Я задыхаюсь - прохрипел Алан, схватившись за горло. - Нечем дышать.

- Тогда я подумал, что это всего-навсего какая-то шутка, розыгрыш - рассказывал позднее Нельсон. - Поэтому, не сразу бросился на помощь. Я пригрозил ему пальцем, мол, не нужно так шутить. А потом, смотрю, он упал на землю. Я подбежал ближе. Пощупал пульс. Пульса нет. Сердце не стучит. Сам Алан не дышит. Тогда бар уже закрывался, и кроме нас с Уиспером никого не было.

"Точная причина смерти не установлена".

"Есть предположение, что его отравили вредными веществами - говорили санитары".

Возможно, они просто отказывались верить в другое .

- "Неужели, тогда они ещё ни о чём не догадывались?" - думал Энди, продолжая печатать. Машинка гулко переходила на новую строчку.

"*071 год".

"15 июля в небольшом поселении в сельской местности, носившем название Джипси-Холл, от нехватки воздуха погибло 15 человек. Этот день официально объявлен днём траура".

- "В то время целые толпы журналистов нахлынули в этот городок - Вспоминал Энди слова отца, который смотрел в глаза интересующемуся сыну. - Тогда разразился крупный скандал по всему миру".

Энди прекрасно помнил те глаза. Отец. Его уже нет. Но даже после смерти, он всегда был здесь, в этой печатающей машинке, которую подарил сыну, в глазах Энди, которые как две капли воды были похожи на его глаза.

Энди взглянул на небольшое зеркало, висевшее рядом со столом. Его глаза уходили в те, другие глаза из отражения. Они уносились в водовороте его водянисто-голубого взгляда, туда, вдаль, за это железное море, которое окружало его со всех сторон.

"Оно" так же казалось Энди вестью от отца. Он посмотрел на пол, в тёмный угол от его кровати. "Оно" ведь тоже сейчас дышит, как и Энди. Так же вдыхает и выдыхает. Так же изменяется со временем, как и он, живёт.

"*089 год. Зима".

"Нехватка кислорода".

"Тысячи людей по всему миру гибнут от того, что природа больше не выделяет кислород в атмосферу.

Что это?

Бедствие, возникшее в результате техногенных причин? Либо гнев природы".

- Человек всегда считал, что может одержать верх над природой. - Вспоминал Энди слова отца. - Он пытался её поработить, причиняя ей ужасную боль. Он и не пытался найти гармонию с ней. И однажды природа отомстила. А началось всё с самого простого. Людям нужно было просто перестать мусорить. Но они не могли. Это было как наркотик. Начнёшь. И вот уже не остановиться. И вот затем всё это переросло в глобальные загрязнения. Люди отравили природу настолько, что она стала просто непригодной для жизни. Тут не только кислород, тут всё на свете исчезнет.

"Май *089".

"Кислорода практически не осталось".

"Людям предложены специальные кислородные маски. Губернатор поселения Джипси-холл сам продемонстрировал одну из масок на себе".

"Но и их запас очень ограничен".

- Повсюду только и говорили, маски, маски - говорил отец. - Знал бы ты, сколько они стоили. Они и на этом решили делать деньги. И как после этого их ещё называть? А? Люди часами стояли в очередях только чтобы получить эту маску. А тут им говорят "Извините, у вас мало денег", "но это всё, что у меня есть" - ответите вы, а они вам "нам очень жаль". Как можно говорить такое, когда твоя жизнь висит на волоске? Бедные, бедные люди. Они, замертво, падали на землю. Многие, так и не дождавшись своей очереди.

"*091".

"Выход найден".

"Человек не должен погибнуть окончательно".

"Нас осталось слишком мало".

"Команда под руководством Роберта Джеймсона создаёт так называемые "кислородные бункеры", убежища, в которых находятся огромные запасы кислородных баллонов. Уже создано убежище EDCT-E001.

- Как же помню. Толпа людей бросилась в это убежище. Я, твоя мама, и ты, двухгодовалый ребёнок в это время стояли снаружи.

- "Давай умрём вместе? - сказала она. - Я не буду препятствовать воле природы. Но ребёнок. Он не в чём неповинен. Он не должен расплачиваться за грехи остальных людей. Мы должны сохранить его".

- "Эмили, скорей, укроем его в убежище. Быстрее. Отдадим его на воспитание кому-нибудь.

-"Только не отпускай мою руку, прошу. Только не отпускай..."

- "Не отпущу, Эмили. Эмили? Что случилось? Эмили?! Очнись, милая".

- "Всё хорошо. Не беспокойся. Кислородная маска показывает, что воздуха осталось ещё на три минуты".

- "Нам хватит. Вот увидишь, мы ещё столько сделаем за эти три минуты".

- "Поцелуй меня".

- "Некогда, Эмили".

- "Прошу. Хотя бы один раз".

- "Хорошо".

Я снял с неё эту злосчастную маску. Я уже и забыл, что у каждого человека есть своё собственное лицо. Как же прекрасна наша истинная красота. Я поцеловал её. И этот был самый прекрасный момент за все эти годы. Мне хотелось остаться здесь навечно. Если бы не это пищание, доносившееся из маски, которая находилась в моей руке. Писк означал, что кислорода оставалось ровно на одну минуту.