- Получается, что в любой точке твоего жизненного пути: на вершине или у подножья или в середине, когда возникают какие-то сложности, человек может быть уязвим, и он может принять такое негативное решение...

- Представьте себе, что вы друг такой звезды. Как трудно дружить с человеком, который совершает невероятный полёт. Трудно быть другом Гагарина. Ты понимаешь, что рядом с тобой полубог. Как преодолеть в себе зависть, как ходить с этим комплексом неполноценности рядом, потому что на этой шкале ты не космонавт? Ты можешь быть кем угодно, но проблема людей, которые совершили невероятное достижение, - они обречены на одиночество. Нужно перестраивать окружение, чтобы подстраховаться, сходить к психологу, который бы помог справиться с каким-то непониманием. И так далее... Мне хотелось бы поговорить про детские суициды, поскольку взрослые люди - здесь мы можем только разводить руками, почему он не обратился к психоаналитику. А ребёнок, мы отвечаем за него. Родители, бабушки, дедушки... Мы должны так окружить ребёнка, чтобы он мог обратиться к любому человеку, кто рядом. Хотя бы этих ответственных нужно назначить. Здесь приходится бить в набат и говорить о том, что детский суицид так помолодел, что даже специалисты не очень понимают, как с этим справляться. Потому что не готовы к тому, что начинают кончать жизнь самоубийством дети 9-11 лет. Это всё-таки не подростковый суицид на почве несчастной любви, демонстративный суицид, когда тебя не понимают, когда гормоны играют, когда, взявшись за руки, сигают с высоток. Это всё было. Но что делать с этими маленькими детьми, которые только пошли в школу, и для них жизнь уже стала невыносимой? Что это за история? Про это говорить очень больно. Здесь все средства хороши для того, чтобы предотвратить несчастье. Сегодня я говорю родителям, что надо быть рядом. Как только дети начинают учиться, им надо объяснить, что существуют такие телефоны доверия как скорая помощь, пожарная, милиция и так далее. Очень скоро им нужно давать телефон службы доверия, чтобы они знали, что в крайнем случае можно позвонить.

- Эти телефонные службы эффективны?

- Да. Они делают свою работу. Они же ставят задачу более широко: помочь ребёнку сформулировать свою проблему и в ней разобраться, хоть с кем-то поговорить. Любой разговор удерживает, по меньшей мере, на сутки. А сейчас суициды... Случай недавно: одиннадцатилетний мальчик застрелился от неразделённой любви. Думали, что это несчастный случай... А оказалось, девочка подталкивала его к этому поступку... Может быть, он рассчитывал, что травматический пистолет его только ранит, он пострадает, все это увидят, но он останется жив...

- Что в этом случае делать? Папа и мама должны были проконтролировать, с кем он общается? Но если ребёнок узнает, что его контролируют, он же может среагировать на такой контроль и непонятно, к чему это приведёт. Где найти эту золотую середину между контролем и свободой?

- Контроль - это наша русская проблема, потому что мы во всём видим выход: закручивать гайки. Помимо контроля есть ещё много всяких совместных занятий и способов проводить время с ребёнком. В данном случае он оказался в полной изоляции. Родители были разведены. Папа изредка приходил. Вообще говоря, это комплекс беспризорности. Он никому не был нужен. Суициды совершают дети, у которых семья не амортизирует любые неприятности. Дети переживают этот комплекс беспризорности как трагедию... Всё это какая-то невнятная суета, но до такого отчаянного шага доходят мало кто. Как правило, это отсутствующие родители. И причём, от момента, когда ребёнок чувствует себя брошенным и ищет любви где-то на стороне, рано насмотревшись телевидения, наслушавшись радио, думает, что любовь с кем-то, - это выход, он ищет на самом деле семью, а не любовь девочки. И когда ему отказывают в очередной раз, этот промежуток проходит год-два. Проблема накапливается... Так не бывает, что он пришёл 1 сентября, посмотрел, что не с кем дружить, и застрелился. Нет, проблема накапливается. К девяти годам, если дома тебя никто не ждёт, кроме бабушки, которая вечно болеет, стонет и не знает, как вы будете завтра жить, ничем не интересуется, потому что она старый человек, хорошо, что она кушать приготовит. Вот в этом случае, конечно, проблема нарастает. Нет противовеса.

- Меня удивило, что это нужно было показывать по телевидению, но показывали кадры с камеры видеонаблюдения, как в супермаркете женщина бьёт своего сына за что-то...

- На карту не пришли деньги пособия...

- Такого рода отношение может подтолкнуть ребёнка к крайним действиям, например, уйти из дома?..

- Тема ухода детского, она ведь связана не только с уходом из жизни. Они уходят из нашей жизни, они бегут. Побеги так же помолодели, как и суициды. Конечно, это реакция на одичание в семье, в том числе... грубость высказываний ужасная... такую маму надо изолировать немедленно... поэтому такое одичание и озверение в семьях происходит. Одна из причин - неготовность к материнству молодых мам, готовность к успеху, готовность к карьере... Ложные установки, они создают ненужные ожидания... Поэтому дети начинают раздражать. Воспринимаются как обуза. Мы можем видеть хорошо одетую женщину, это не подзаборные люди, но при этом она ведёт себя так, что ребёнка нужно отнимать немедленно...

- Вы полагаете, что если отобрать ребёнка и поместить его в учреждение...

- Нет, я так не думаю. Если можно сохранить её психику, то нет. Речь идёт о такой мере предупредительной... Иметь возможность осадить мамашу хотя бы на время... Я вмешиваюсь... Я обращаюсь к маме, чтобы она хотя бы на публике держала себя в руках... Нет контроля совсем...

- А вы считаете, что мама не может прикрикнуть, шлёпнуть?

- Может... Но ребёнок со слабой психикой, он уже инвалид. Он уже понял, что он ничто. Психолог знает, что наращивать самооценку с таким опытом, когда такая мать тебя ни во что не ставит, это бросать камни в пропасть. Это большая работа. За одну секунду мама может это сделать. И близкие люди в этом случае гораздо более опасны, чем чужие. Мы этого не понимаем, потому что нам кажется, что добро от родителей, а все остальные опасны. Когда мы вырастаем, мы вспоминаем, что самые опасные... Вспоминаем какие-то обиды, которые нам родители нанесли, родители заботящиеся, любящие. Мы можем их простить, а обиды остались. Именно там произошёл слом... Он пришёл, чтобы радовать этот мир, а его в самый подходящий момент огрели какой-то фразой, не били, не выгоняли, но нечто подобное совершилось. Об этом нужно помнить. Поскольку эта тема большая, я могу порекомендовать книгу "Как спокойно говорить с ребёнком о жизни, чтобы он потом вам дал спокойно жить". Это огромная тема. Она начинается с разговора о том, что такое жизнь, как вы видите эту жизнь. Кто-то считает, что это смена чёрных и белых полос: то везёт, то не везёт. Кто-то управляет своей жизнью и помогает детям... Кто-то считает, что жизнь - это война, и вообще надо уметь постоять за себя, переживают, что ребёнок не даёт сдачи, отправляют его учиться рукопашному бою, потому что впереди война, и это пригодится...

- А если родители говорят, что всё замечательно. Всё хорошо. Всё здорово и стараются от всякого негатива ребёнка оградить. Это ведь тоже, наверно, неправильно? Это создаёт партию мира...

- Это тоже подлость другого рода... Мы в Советском Союзе так росли. Мы думали, что росли на улице. А нас опекали с утра до вечера сотни глаз. А потом сказали: вы взрослые, идите в жизнь. И тогда началось обдирание кожи. Ты выходишь в жизнь. Тебя никто не ждёт, с тобой не церемонятся. Переход такой резкий. Надо быть честным. Хождение по светлой стороне улицы у взрослого человека тоже иногда... Мы говорим: я не хочу думать, не порти мне настроение. И я не хочу видеться с этими людьми... Это приводит к тому, что проблема запускается. Человек может веселиться, изображать веселье, но от этого жизнь не станет проще. И потом мы сталкиваемся с этими петрушками. Когда они уже до онкологов доходят, настолько всё запущено. От одних уходят мужья или жёны, они говорят, что не понимают, отчего он ушёл. Ну, как ты не знаешь? Нет даже почвы для разговора. Явно, что проблема - он ушёл. Само счастье - это я. А он ушёл...