Гарди взбеленился, хотел, было высказаться, принял ее замечание за издевку – дескать,

он не умеет обращаться с утюгом в отсутствие жены. А вышло другое. Оказывается, он

оставил утюг включенным, и если бы не был таким тупым и самоуверенным, послушался

будущей прорицательницы или выяснил, что она имела в виду, то квартира бы не сгорела.

Никто этого не понял тогда, кроме Тэда. А Тэд промолчал. И сделал выводы. Он отвез

девушку в опустевшую ее квартиру, своим платком вытер ей слезы, сказал, что завтра

придет и ей не нужно ни о чем беспокоиться, поцеловал в мокрые губы, оставил на столе

деньги и ушел.

Виктория не любила Тэда, хотя, что это такое – любовь? Совершенно не понятно. Да

любила ли она кого-нибудь! Сейчас ей было двадцать пять, ему – тридцать. А тогда… Он

ей только нравился, замечательный друг, каких не часто встретишь, помогал ей деньгами,

а они у него водились всегда. Он говорил, что работает на какой-то государственной

службе, может быть в Федеральном Бюро по Расследованию особо опасных преступлений

или что-то вроде этого. Отдавалась она ему страстно, но редко: он всегда был занят каким-

нибудь очень срочным делом. Иногда присылал дорогого клиента по своей работе, оплата

которого могла прокормить ее целый год и обеспечить затраты на одежду и украшения.

Кроме того, ей не приходилось бояться рэкетиров: Тэд хорошо платил телохранителю,

следящему за ее домом и за каждым ее шагом. Впрочем, она почти никуда не выходила из

дому, и Дорош мог в любое время ожидать сигнала ее маячка, спокойно ходить с

радиотелефоном в супермаркет и наблюдать за ней с окон своей квартиры, когда она

«заряжалась» по утрам в лоджии. В этом пока что и складывалась вся его работа

телохранителя.

Практически Виктория феноменально помогала Тэду справляться с заданиями, почти

невыполнимыми простым смертным. Вначале это страшно удивляло коллег по работе,

раздражало и даже настораживало Гарди. Все неофициальные попытки узнать у Тэда

источник его немыслимо уникального осведомителя, проходили тщетно. Рискуя своим

положением, Тэд, в конце концов, откровенно поставил условие – либо так, либо никак,

объяснив при этом, что личной жизнью он обязан своему безымянному помощнику и

должен сохранять его спокойствие для дела. Насчет личной жизни он конечно приврал.

Слишком ценны были те услуги, которые Виктория приносила Фирме. После этого

заявления Виктория была негласно «зачислена на должность тайного агента со штатным

финансированием под кодовым знаком Т-2». Понятно, имелось в виду его имя «Тэд» с

учетом порядкового числа.

23

Он, безусловно, пришел к Виктории по делу. Он был уверен – приблизительно она уже

знала, о чем пойдет речь. Ей достаточно было увидеть его и обмолвиться с ним каким-

нибудь словом. По этой причине общаться с ней было очень легко и приятно. Не

приходилось дотошно объяснять тактику, достаточно осветить цель и причину.

Наконец, Виктория появилась в дверях кухни, неся перед собой маленький поднос. Тэд

смотрел на подрагивающую упругую грудь, не нуждающуюся в поддержке какого-либо

бюстгальтера, любой из них выглядел бы недостойной ее тела деталью, несчастной

тряпкой, да она его и не носила. Тэд подумал о том, что все это сейчас некстати и,

усмехаясь добродушной усмешкой, машинально взял из рук Виктории поднос. Стояли

стаканчик «Или» чего-то крепкого белого, глиняная чашечка парующего кофе и на

расписном сервизном блюдце лежало два бутерброда с ветчиной. Виктория опустилась на

расписную с вышитыми буддистскими знаками циновку, уютно устроилась в позе «Лотос»

напротив Тэда.

– Ты права, дорогая. О деле. Я приведу тебе очень ценного клиента. Оплата высокая.

Отнесись к нему особо.

– Ты вчера с ним встречался?

– Да.

– Но он иностранец, не так ли? Чем он расплачивается?

– Он из России. Все будет зависеть от результатов нашей с тобой работы.

– Тэд, я не о деньгах. Мне просто интересно с ним поговорить.

– Я знаю. Тебе нужно заглянуть поглубже, чем обычно. Может быть, не в одну и не в

две встречи. Меня интересует его истинная цель приезда и что будет потом.

– Когда вы придете?

– Завтра.

– Мне переставить клиента?

– Придется. А кто у тебя сейчас?

– Твой Томас. Сегодня последняя встреча. Завтра ты можешь его забрать.

– Не спеши. Как он тебе понравился?

– С ним все нормально. Теперь смотри сюда…

Виктория пристально посмотрела в глаза Тэду. Не моргая, он остановил свой взгляд на

ее переносице. Хотя очень хотелось, не торопясь, опуститься ниже на кончик ее носа,

поцеловать его, затем сделать то же самое с ее страстными губами и ртом, скользнуть по

подбородку, гладкой шее, войти между двух лишающих рассудка упругих бархатистых

прелестей, затем ниже и ниже… о, Господи! Тэд ощутил наготу своих желаний и еще

каких-то непонятных чувств, приятный холодок, будто его грудь распахнули в знойный

день и подставили дуновению свежего воздуха. В памяти невольно возникла встреча на

вокзале аэропорта с Евгением из России…

*

Рано утром Евгений звонил с аэропорта прямо ему домой. Сказал, что будет ждать Тэда

возле касс до упора, что у него есть выгодное «дело», в первую очередь для него, для

надежного друга. Точнее сказать, от родственной структуры в СССР его Фирме он привез

хорошо оплачиваемую работу.

В кассовом зале Тэд узнал Евгения сразу, издали, по фигуре, по манерам, характерным

только одному субъекту и еще черт знает по каким признакам, неведомым любому мало-

мальски натасканному сыщику. Он стоял недалеко от окошка кассы, высокий и плотно

сбитый, с острым проницательным взглядом широко расставленных глаз, торчащих из-под

мятой кепки, похожей на ту, что видел в Москве на плакатах с изображением вождя

пролетариата с поднятой рукой. Правда, рукой, в отличие от вождя, Евгений держался за

металлический косяк кассового помещения у себя над головой. Да, это был он, Евгений, у

него такая привычка держаться за что-нибудь у себя над головой.

24

Тэд вспомнил московский транспорт – в короткие дни командировок запомнилось

самое простое, что осело в памяти – массовый всплеск рук пассажиров, держащихся за

полированную металлическую трубу над головами, как молчаливый единый человек,

едущий куда-то в неведении, в виде бесчисленных теней, уходящих и растворяющихся в

тумане пыльного вагона. Глядя на Евгения издали и, вспомнив пассажиров, Тэд подумал о

друге смешное – не один ли он из них, отщепенец клана, случайно выпавший из

советского трамвая на дорогу?

Они обнялись, хлопнув друг друга по предплечью, словно проверив себя на былую

прочность, для вежливости спросив друг у друга о здоровье и успехах, пошли, не

сговариваясь в привокзальный ресторанчик. Естественно, Тэд хотел угостить своего друга,

но тот категорически инициативу взял на себя. Тогда Тэд удивился:

– Неужели советский человек стал капиталистом?

Евгений скромно пожал плечами:

– Ну… бывают же исключения.

– Это интересно, – не поняв, все же заметил Тэд.

Евгений усмехнулся, но резко погасил усмешку и поднял свою рюмку:

– Давно мы не виделись, Тэд!

– Год назад. А ты неплохо владеешь языком.

– Приходится по службе постоянно на английском…

– Конференция?

– Как всегда. Но самое главное… Впрочем, давай вначале за очередную встречу.

Они выпили. Тэд немного рассказал о работе, о самом житейском, на вопрос Евгения

ответил, что пока холост и вряд ли женится, поскольку Виктория, которую безумно любит,

едва ли вторая существует для него в природе.

– Ничего, старина. Все образуется. Лучше послушай, что я тебе сейчас расскажу. Я