В Океании женщины были более свободными. Так что самым удивленным в тот миг был ее брат, но он промолчал, потому что Лундес опередила его, обратившись за разрешением к хозяину замка. Что Рифус мог сказать после того, как Валард кивнул, позволяя ей говорить?

– За этим столом, в этом замке сегодня собрались великие люди, великие эльфы – высшая каста, достойная самых великих почестей и надежд. Ко всем вам я отношусь с особым уважением. Именно так я всю свою жизнь уважала моего старшего брата и защитника – Рифуса Эверли, – Лундес намеренно не назвала его королем. – Мое мнение о многом переменилось. Я, может, не могу быть королевой, и прав у меня немного, но я не слепая и не глухая и оскорблений не потерплю даже из уст моего брата…

Рифус неотрывно смотрел на нее, но продолжал молчать, видно, очень хотел услышать, в чем она его обвинит. Зато по залу пошел ропот. Собравшиеся переглядывались. Фредрик же мрачно смотрел на Лундес снизу вверх, ведь она стояла, в то время как мужчинам не позволила подняться.

– Клевета! – заявила она, сверкнув глазами в сторону брата. – При мне ты вежлив и ласков! Ты клянешься в верности и любви, а на деле при всех этих уважаемых людях оскорбляешь меня в мое отсутствие! Хочешь оскорблять, так делай это при мне, чтобы я могла дать тебе достойный ответ на твои низкие слова!

– О чем ты говоришь? – выдохнул Рифус. Он был бледен, но при этом не желал кричать на нее. Теперь все смотрели на него.

– Принцесса, – громко обратился Валард. Она медленно обернулась на правителя графства и еще раз склонила голову.

– Да, граф?

– В чем вы обвиняете вашего брата?

– Я объясню, – заверила она. – Мой брат рассказал вам историю о Хискале, о миражах и о том, что его сестра после этого сошла с ума, не так ли?

Рифус обомлел.

– Не так ли, дорогой брат?!

– Я лишь сказал…

– А я лишь говорю, что я не сумасшедшая! – перебила она. – Как ты можешь порочить мою честь?

Рифус, наконец, поднялся из-за стола:

– Вот видишь, ты действительно не в себе. Ты добиваешься скандала? Ты добилась его. И сейчас тебе лучше уйти отсюда.

– И скрыть от остальных правду, позволить тебе опять выставить меня ненормальной? – какое-то время она твердо смотрела в его глаза, а затем обернулась в сторону Фредрика и Карнелия:

– Граф, барон, вы ведь верите мне? Вы ведь почему-то не решили с ходу, что я безумна? Скажите, что вам известно о городе и призраке в пустыне?

– Откуда же нам знать, принцесса? – полюбопытствовал Фредрик, ничуть не изменившись в лице. – Нас там даже не было.

– Да, это верно, но мой спутник, который тоже был там, в пустыне, рассказал вам, вероятно, то же, что могу рассказать и я. Скажите нам, что Джасфер… Трифон вам рассказал?

– Мглистый маг? – тут же вмешался Рифус. – Тот самый, что бежал из тюрьмы? Так это ты его отпустила?!

– А в чем его вина? – парировала Лундес. – В том, что он якобы ограбил меня, убил, расчленил и закопал в песке?

Брат ТАК смотрел на нее, что, казалось, вот-вот разорвет на части этим самым взглядом. Но главное, ответить на ее откровенный выпад ему было нечем. Ведь ему действительно не в чем было обвинить Трифона. Его сестра была жива.

Лундес пояснила:

– Мой брат ненавидит мглистых магов. Вот и вся вина Трифона. Он мглистый маг.

– Он обманщик и вор, а еще охотник за магическими артефактами! – твердо огласил «заслуги» Трифона Рифус. Глянув на Фредрика, он добавил: – Что бы он ни рассказал вам, не думаю, что вы готовы поверить в это.

– Граф? – протянула Лундес, ожидая от стража особой реакции. «Ну же, – думала она, – пусть он перестанет молчать».

– Он сказал… – Фредрик на миг замер, затем продолжил, когда убедился, что все взгляды были обращены на него. Это ему было и нужно. – Он сказал, что вы намеренно избежали официального приема у султана Хискала, что предпочли убежать в пустыню с ним.

Лундес вскинула брови, все же оценив стройный шаг противника. Ведь еще недавно граф просил эльфийку не оглашать тему города при всех, не привлекать к ней всеобщее внимание, а она из-за давления Фавластаса поступила иначе, устроила целый скандал. И потом Трифон преуспел. Так что граф, отлично относясь к ее брату, поддержал его, выставив Лундес еще и опороченной. Еще бы! Как она теперь выглядела в глазах всех этих людей и эльфов высших принципов? Избалованной принцессой, которая, едва оказавшись без опеки брата, сбежала с первым же вором, да еще и мглистым, в пустыню, чтобы оказаться с ним наедине?

– Прошу вас не упускать деталей, – серьезно попросила она. – Про призрачный город и императора. Мой летающий корабль столкнулся с невидимой преградой…

– Представьте, прямо граница, не иначе. Не правда ли, легко поверить? – тут же вмешался Рифус.

– Команда погибла! – вдруг крикнула она прямо в лицо брату. – Твои верные люди! А ты шутишь! Или не веришь. В пустыне произошло нечто странное. Все погибли, а я осталась совсем одна. Тогда я и набрела на городок Прэт и встретила там Трифона. Он мглистый маг – да! Но он дал мне воду, еду, помог выжить. А еще, в отличие от моего брата, последнего близкого мне родственника, мглистый маг единственный, кто поверил мне. Я решила, что странные события в пустыне важнее официального приема где-то. Решила, что раз я оказалась там, быть может, боги устроили мне проверку. Было бы трусливо и глупо забыть и притвориться, что ничего не было. И хоть мой брат воспитывал меня как слабачку: учил драться, но не позволял практиковаться, учил всему, но не выпускал никуда из-за стен замка – я, к счастью, оказалась достаточно сильной, чтобы пойти наперекор ему и решиться на путешествие по пустыне с мглистым магом. Вас интересует, было ли между нами что-то? Не было. Я достойная дочь своего отца. Знаю рамки, знаю правила и готова подчиняться им, когда они не заходят за грани разумного. Скажите, а вы бы поступили иначе на моем месте?

По залу вновь пошел ропот. Некоторые стали поддерживать ее. Фредрик лишь покачал головой.

– Обычаи здесь и у нас разные, – напомнил Рифус.

– Они глупые, – парировала Лундес. Своим взглядом она говорила ему: «Ну же, только скажи, что я не права. Мне все равно, что ты думаешь. Я больше не в твоей власти». – Если хочешь поспорить со мной, то потом. Сначала я закончу.

– Заканчивай, сестра. Хотя твое безумие и так налицо, – сдержанно заметил Рифус.

Он держался, не кричал, хоть и давалась ему эта сдержанность непросто. Его собственная сестра подорвала его репутацию в глазах высшего круга графства. В своем рассказе Лундес написала Тэасу о том, что ей очень жаль, что тогда все происходило именно так, не иначе, но некоторые вещи нельзя переделать, даже самыми изощренными способами. Чаще всего прошлого уже не вернуть.

– В пустыне я неожиданно перенеслась в тот самый город, он назывался Утренний Лик…

Ее речь продолжалась. Она рассказала обо всем, умолчала лишь о вратах, об этом следовало говорить лично с Фредриком. Сам же граф молчал и выжидал.

– Я закончила. Так судите сами, что же произошло в те три месяца и лгунья ли я? Сумасшедшая ли я? – И тогда она, наконец, подняла бокал. – Так вот, мой тост – за правду. Клянусь именами всех богов, что мои слова – чистая правда. Каждое слово! Если я лгу или сошла с ума, на меня опустятся кары всех богов за клевету и обманную клятву. А еще я хотела извиниться, что испортила своей речью вам настроение. Я просто женщина, которая вынуждена защищать свою честь, потому что тот единственный мужчина, который должен делать это, сам мою честь и поругал. Простите, – она закончила достойно и драматично, но, когда поклонилась им и, уходя, глянула на их лица, поняла, что победила. А Рифус… она верила, что Рифусу, во всяком случае, в графстве не позволили бы ничего сделать ей в ответ. Когда двойные двери трапезного зала закрылись, она уверенным шагом направилась в свои покои, ожидать, когда за ней придет верховный страж. Она была уверена, что он не заставит себя долго ждать.