отрывки, а не плохие.
Он хорошо выглядел сегодня вечером в своих темных джинсах и темно-синей
рубашке на пуговицах. Его мышцы заполняли каждый квадратный сантиметр. Итан был
худощав, но силен. Судя по тому, как рубашка подходила ему, сейчас она могла
представлять только его мышцы.
Он изучал ее, и Райли удивилась, что он заметил это.
Кантри-дива, которая не могла побеспокоиться, чтобы вернуться домой, после
того как однажды ушла.
Бывшая девушка, которая сбежала и никогда не возвращалась.
Плохая подруга, которой не было здесь, когда ее лучшая подруга нуждалась в
ней.
Что еще Итан должен думать о ней?
Но все же, ведь она не заварила всю эту кашу в одиночку? Не она была той, кто
забрался в постель к Аманде и разрушил все, что было у нее с Итаном.
И опять же, вопрос горел на кончике ее языка, умоляя быть заданным.
Почему?
Итан шевельнулся, развеивая туман прошлого прочь и напоминая, что она
паршивая хозяйка.
— Да, хорошо. Мне нужно отвезти Зои домой, в постель.
Хорошая работа, Райли.
— Конечно.
Он надел пальто и повернулся к ней.
— Еще раз спасибо за пропуск за кулисы.
Райли хотела сказать ему, что она даже не знала о пропусках, что это была Сьюзи.
Но что другое она могла произнести, чтобы заработать очко в свою пользу?
— Пожалуйста. Рада, что вы пришли.
— Как долго ты останешься в городе?
Она приподняла бровь.
— Не терпится избавиться от меня?
Его губы приподнялись.
— Нет. Нет, такого не было вообще. Мне было просто интересно, сколько мест
тебе предстоит объездить за время праздников, вот и все.
Райли засунула свои руки в карманы джинсов.
— Нет. Мне придется застрять здесь с некоторыми моими людьми, пока ... не
уладим одно дело.
— Дело?
— Биография.
— Ох, да! Верно.
Она пожала плечами:
— Не моя идея. Честно. Я немного молода для биографии.
— Телевизионщики, кажется, думают иначе.
Итан задержался, выходя. Она удивилась, почему.
— Они сказали, что я прожила всю жизнь в двадцать восемь лет, или какой-то
бред на этот счет.
— Разве это не так? Ты прошла через многое, чтобы получить то, что имеешь
сейчас.
Было ли это ее воображением, или он становился ближе?
— Не совсем так. Я просто везучая.
Райли поймала себя на том, что сфокусировалась на его губах, что было плохой
идеей, потому что Итан заставил ее вспомнить о том, как здорово целуется, и как давно
она не целовала его. В этот момент она облизнула губы, и его взгляд переместился на ее
рот и остался там.
— Удача не имеет никакого отношения к твоему успеху. Чистый талант.
Райли действительно хотела, чтобы он смотрел на что-то другое, кроме ее губ,
потому что теперь у нее пересохло в горле, и ей пришлось сделать глоток. И облизать
свои губы снова. Ей вдруг захотелось поцеловать его больше, чем дышать.
Он шагнул ближе и склонился к ней.
— Папа, я должна сходить на горшок.
Райли сделала два шага назад также, как и Итан; оба отвернулись, чтобы
сосредоточиться на очень сонной Зои, которая приподнялась и потерла глаза.
— Конечно, кексик.
— Где мы, папочка?
— В гримерной комнате Райли.
Зои моргнула, зевнула и улыбнулась Райли.
— Привет, Райли Дженсен. Ты хорошо поешь.
Райли засмеялась:
— Спасибо, милая.
Он взял Зои за руку, и та соскользнула с дивана.
— Нам лучше пойти найти уборную, а затем отправиться домой. Увидимся позже.
— Конечно. Пока, Зои.
Зои помахала.
— Пока, Райли Дженсен.
Только после того, как Итан закрыл дверь в гримерку, Райли опустилась на диван
и выдохнула.
Итан уже почти поцеловал ее. Даже хуже, Райли действительно хотела этого.
Она должна покинуть этот город и как можно быстрее.
Глава 5
— Вы видели контракт для проекта Линкольна? — спросила на следующий день
Тори.
— Нет.
— Это твой проект, Итан. Вчера у тебя на руках был подписанный контракт.
— Я не знаю, где он. Может, в грузовике. — Он сосредоточил взгляд на чертежах,
которые изучал, пытаясь отгородиться от всего другого, кроме работы.
— Ну, думаешь, ты сможешь пойти достать его, чтобы я могла внести его в
систему?
— Позже. Я занят.
Он услышал громкий вздох.
— Итан, только Уайатт может приносить убытки и быть загнанным в угол
задумчивым мудаком.
— Эй. Я здесь, — проворчал Уайатт из угла офиса.
— И что? — ответила Тори. — Не похоже, чтобы твое настроение было большим
секретом. И Броди второй на очереди, чтобы мне захотелось заорать от раздражения.
— Я делаю все возможное, — сказал Броди, заявляясь сюда этим утром.
— Заткнись, Броди. — Она перевела свое внимание обратно к Итану. — Итан, ты
должен быть самым хорошим парнем из троих братьев. Если ты превратишься в
капризного или раздражительного, как эти двое, я просто начну раздавать затрещины
некоторым начальникам.
Он поднял голову и уставился через офис на Тори. Она постукивала карандашом
по углу своего рабочего стола и одарила его одним из своих фирменных взглядов «не дави
на меня».
— Тебе не понравится, если она разозлится, — поддразнил Броди.
— Заткнись, Броди. — Тори сжала челюсть. Было ясно, что она достигла точки
кипения.
— Извини. Слишком многое на уме. — Итан выудил ключи из кармана и бросил
ей. — Я уверен, что контракт лежит на сиденье.
Она поймала ключи и встала.
— Спасибо. И что делает тебя таким раздражительным сегодня?
— Ничего. Я не знаю. Мало спал прошлой ночью.
— О, свидание? — Тори остановилась возле его стола и оперлась на него,
очевидно, жаждущая хорошей сплетни.
Жаль, что у него не было ничего для нее.
— Нет.
В помещении стало тихо. Хорошо. Пока он не почувствовал на себе взгляды.
Итан поднял взор: Тори все еще была здесь, склонившись над его столом, сверля его
своим рентгеновским взглядом, как если бы могла заглянуть к нему в мозг.
— Что?
— Ты знаешь, это не совсем хорошо.
— Ты мне не мать.
— И ты знаешь, что я буду продолжать смотреть на тебя, пока ты не скажешь, где
ты был прошлой ночью.
Иисусе, она так и не перестанет.
— Зачем?
— Потому что это, очевидно, как-то связано с твоим менее чем прекрасным
настроением сегодня.
— Нет, это не так.
— Тогда у тебя не должно быть проблем с тем, чтобы рассказать нам, где ты был
прошлой ночью.
Дерьмо.
— Теперь она тебя достанет, Итан, — сказал Броди, располагая свои ноги на
рабочем столе, без сомнения благодарный, что он не единственный этим утром под
микроскопом Тори.
Было ясно, что она не собирается сдаваться.
— Я ходил на концерт Райли.
Тори скорчила гримасу и встала.
— Козел отпущения, да?
— Что?
Но Тори уже вышла за дверь.
Броди встал и подошел к его столу, опершись и скрестив руки на груди.
— Что, черт возьми, заставило тебя пойти к Райли на концерт?
Итан уже снова опустил нос в чертежи.
— Зои она нравится.
— Ух, да. И ты сидел в заднем ряду и убивался?
— Нет. У нас были пропуски за кулисы.
— О, экстра-сильная боль и унижение.
— Это не было плохо. Прошло десять лет. Она не таит обиды.
Уайатт фыркнул.
— Фигня. Все женщины таят обиду.
— Да, а ты нет?
Его брат был сильно обижен на свою бывшую жену, и это влияло на всё в его
жизни.
Уайатт пожал плечами и снова взялся за ручку, фактически отстранившись от
всего.
Броди, к сожалению, нет.
— Серьезно, мужик, что случилось с тобой, что ты способен видеться с Райли?
— Я не «виделся» с Райли. Я взял Зои на ее концерт. Потом я пришел домой.
