Я была рациональной покупательницей в основном потому, что всегда противоречиво относилась к шопингу. Я быстро хватала вещи из списка покупок, и с этим было покончено, я была готова возвращаться в свою квартиру всего через два часа. Но впервые, пожалуй, за всю мою жизнь я не хотела возвращаться в квартиру и оставаться в одиночестве. Поэтому я еще немного поглазела на витрины.
Странно, но моё бессмысленное шатание по магазинам обратилось в глобальную закупку, и всего после двух часов я вернулась обратно в квартиру с тремя новыми парами джинсов, парочкой топов, которые отлично сидели по фигуре, но были в стиле ботана, четырьмя сочетающимися наборами лифчиков и трусиков, потому что была супер распродажа, и двумя парами новых туфель. Еще я купила себе парочку уютных носков с изображением Авраама Линкольна, потому что он был моим вторым любимым президентом.
Приехав домой, я распаковала пакеты и собрала сумку, решив взять некоторые новые вещи с собой, и пошла на кухню в поисках горячего шоколада.
Именно тогда зазвонил мой телефон. Я не посмотрела на номер, прежде чем ответить, потому что все еще думала о том, как я наслаждалась этим утром. Я парила в эйфории моих новых вещей.
— Алло?
— Кэйтлин?
Ииииии... теперь я грохнулась вниз на землю.
— Привет, Мартин. — Я постаралась проигнорировать знакомую боль в груди.
— Я надеялся, что это твой номер. Это ты звонила раньше? Нужно было оставить сообщение.
Это дало мне паузу, но потом я начала думать и говорить одновременно.
— Я оставляла сообщение.
— Точно? Я не получал голосовых сообщений.
— Нет, я оставила сообщение твоей... — Я замялась на этом слове, но потом заставила себя это сделать. Я знала, что лучше было сразу сорвать повязку, чем пытаться медленно спуcкать ее. — Я оставила сообщение твоей девушке.
На мгновение он замолчал, а затем спросил:
— Моей девушке?
— Эмме.
— Эмме? Нет. Нет, нет, нет. Эмма — не моя девушка. Она мой партнер.
— Партнер, девушка, вторая половинка, сенсей — это неважно.
— Нет, Кэйтлин. — Я услышала легкий смешок, словно он был одновременно успокоен и разочарован. — Эмма — мой бизнес-партнер. Мы никогда... у нас не было ничего такого.
Это дало мне время подумать. Я была почти уверена, что Эмма была раздраженной еще до того, как услышала мое имя. Возможно, я вообразила себе это.
— В любом случае, ты звонила?
— Да. Я звонила. — Я осмотрелась на кухне, словно это могло помочь мне выяснить, что говорить дальше. Мой разум все еще не мог примириться с тем фактом, что Эмма не была его девушкой; мое сердце и желудок ожидали от меня указаний: воспарить или поменяться местами — а я не знала, что делать.
Должна ли я была чувствовать счастье? Облегчение? Противоречие? Не удивительно, что кухня не дала никаких указаний.
Должно быть, я слишком долго молчала, потому что Мартин спросил:
— Ты еще там?
— Да. Извини, я здесь. Да, я звонила. Я хотела поговорить с тобой об условиях нашей дружбы.
— Нашей дружбы? — Я слышала улыбку в его голосе.
— Да. Я подумала, ты и я... Я имею в виду, хотя мы провели вместе всего неделю, я чувствую, в какой-то степени мы стали друзьями. И мне нравилась наша дружба, мне нравился ты. — Я закрыла глаза и поморщилась, закрыв рукой лицо, чувствуя унижение и радость, что он не видел чудовищный румянец, поднимающийся вверх по моей шее.
"Мне нравился ты"... В самом деле? Ты настолько была ужасна в этом.
Но Мартин удивил меня, сказав:
— Ты тоже мне нравилась. Если помнишь, ты очень сильно мне нравилась.
От этого я облегченно рассмеялась, обрадованная тем, что я была не единственной, кто рисковал частью себя и своей гордостью.
Я тихонько ответила:
— Да. Я помню. — Теперь я покраснела совершенно по другой причине.
— Итак, условия? — повторил он. — В какие дни недели мне уделят внимание? И как долго?
— Уделят внимание?
— Когда я смогу видеть тебя?
— Мартин, нам не нужен график. Если ты хочешь увидеть меня или поговорить, просто позвони мне.
— Как насчет сегодня?
Я снова осмотрела кухню и не получила никаких рекомендаций.
Я пробормотала:
— Ммм... ну... я думаю... конечно. Если у тебя есть время. Я выдвинусь к тебе довольно скоро, потому что у нас завтра утром шоу в городе.
— Я заберу тебя, и мы поужинаем сегодня вечером.
Ужин был слишком похож на свидание. Думаю, я еще не была готова для чего-то, что мое сердце могло неправильно истолковать, возложив слишком большие надежды.
— Или мы можем встретиться в Мет21 и перекусить там. — В кафетерии музея метрополитена была приличная еда, и он был чрезвычайно многолюден. Еще это было нейтральное место, куда платонические друзья могли пойти вместе.
Несколько секунд он молчал, я почти слышала, как он размышлял. Наконец, он согласился:
— Конечно. Отлично. Где ты останешься ночевать?
— В Бруклине, с моей коллегой по группе Джанет и несколькими ее друзьями. Мы останемся там на всю неделю. У меня, вроде как, на этой неделе три выступления в день.
— Ты не едешь домой на Рождество?
— Нет. Я уже съездила на День благодарения. Неделя перед Рождеством — как раз очень доходный период для группы. Я пообещала Уиллису, что буду.
— Уиллису?
— Моему боссу.
Я услышала скрип кожи, словно он переместился в своем кресле, и когда он заговорил, его слова прозвучали размеренно намеренно непринужденными:
— Ты можешь остаться у меня, если хочешь. У меня много комнат, и я на Манхэттене.
Мое сердце забилось сильнее от его предложения. Хмм, дайте подумать. Провести неделю на острове с Мартином. Почему это звучало так знакомо и рискованно? Безусловно, это было круто, по крайней мере, мои трусики так думали... но на самом деле это была очень, очень плохая идея.
— Нет, спасибо. Не хочу испачкать твое постельное белье. — Было приятно услышать его смех, пока я продолжала: — Но очень мило с твоей стороны предложить.
— Я заберу тебя от вокзала.
— Не нужно. Мы с Джанет поедем вместе, потом забросим вещи в Бруклин. Давай я приеду на метро к Мет и встретимся там с тобой, сходим поесть.
— Предложение все еще остается в силе. — Могла сказать, что он все еще улыбался. — Так что не стесняйся, оставайся у меня в любое время.
Я поняла, что улыбалась, словно влюбленная дурочка.
А еще я поняла, что дружба с Мартином помогла бы мне оставить его и стала бы моей самой лучшей идеей или я влюбилась бы еще сильней, а это было бы самой ужасной ошибкой, которую я когда-либо совершала.
Глава 5: Фазовые переходы и кривая нагревания
Оказывается, самой худшей моей идеей было остаться с Джанет и её друзьями-близнецами, начинающими актёрами.
Как только мы вошли в дверь, я поняла, было что-то не так, наверное, потому что по этой зловонной студии были разбросаны наркотики, включая кальяны, пакетики с травкой, изогнутые и обожженные ложки, зажигалки, шприцы, и я была больше чем уверена, был кокаин в форме гидрохлорированной соли.
Один из близнецов лежал в отключке на диване. Другой, лёжа на полу, вводил наркотик в вену.
Я оставалась в дверях достаточно, чтобы воспринять всё великолепие, с которым эти два идиота губили свою жизнь, прежде чем развернулась, шагая вниз по лестнице, по которой мы только что поднялись.
— Кэти, постой. Куда ты собралась? — крикнула Джанет мне вслед, но не пошла за мной.
— Я ухожу.
— Но... Постой, подожди минутку. — Теперь она шла за мной. Я почти дошла до второго лестничного пролета, прежде чем почувствовала её руку на моем плече, останавливающую меня. — Что значит — ты уходишь?
Я посмотрела на неё, мой взгляд метнулся к открытой двери, где у входа всё ещё стояли её вещи.
— Именно это. Я ухожу. Я не останусь с этими наркоманами.
Презрительно скривив губы, она осматривала меня сверху вниз, будто видела впервые.
