— Нет. Никогда не читала.

— Хмм...

Я откусила еще кусочек, пока она рассматривала меня. Хрум, хрум, хрум.

Я как раз собиралась набить рот еще одной подушечкой, когда она сказала:

— Знаешь, а там о тебе.

— Я... Что? — Я не съела подушечку. Вместо этого я замерла с ней возле рта, хмуро глядя на мою лучшую подругу.

— Интервью, оно о тебе. Ну, не полностью. Только... наполовину.

Я подавилась, чувствуя, как мои глаза словно вываливались из орбит.

— Постой, что? Как? Почему? Что?

— Если ты уже окончательно порвала с ним, думаю, не лучшая идея читать это.

Я уставилась на нее, мой рот открывался и закрывался, пока я подбирала слова. Наконец, я остановилась на:

— Что он сказал?

— Ты собираешь прочитать?

— А должна?

— Ты окончательно порвала с ним?

Так ли это?

Не зная, что ответить, я съела отложенную сырно-рисово-пыльную подушечку. На этот раз хруст доставлял удовольствие вместо надоедливого, словно восклицательный знак, ощущения.

— Не читай, — внезапно сказала она.

— Может быть, я хочу.

— Тогда читай.

— А может и не хочу.

Она усмехнулась.

— Тогда не нужно.

* * *

Я не прочла интервью Мартина. По крайней мере, я не прочла его в субботу вечером.

В пятницу и субботу я была занята. Мы играли на четырех концертах. Два — днем в Бостоне, один — вечером на свадьбе в Йонкерсе и еще один — поздно ночью на безумной Бат-мицва в Нью-Хейвен.

Ну, еще у меня был странный разговор с Абрамом на свадьбе в Йоркерсе: началось с того, что он сказал:

— Тебе нужен парень для отвлечения.

Оглянувшись через плечо, я увидела его, стоящего справа, повернувшегося лицом ко мне и широко ухмыляющегося.

— Ты имеешь в виду, как в баскетболе?

Его ухмылка превратилась в усмешку.

— Нет. Не как в баскетболе. Чтобы порвать с придурком биржевым брокером.

Я поморщилась, глядя на Абрама и попивая колу.

— Ты это о чем?

Он сместился на полшага вперед, понизив голос:

— Горячее тело, кто-то, кто умеет хорошо целоваться и трахаться. Тебе нужно отвлечься.

— Оооооох... — До меня наконец дошло, что он имел в виду, и я нервно глотнула колы. Мои глаза расширились, когда я пыталась смотреть куда угодно, только не на него, а мой мозг пытался сообразить, как выйти из этого разговора. Его комментарий больше прозвучал как: "Эй, я бы хотел заняться с тобой сексом, чтобы помочь забыть твоего парня. Воспользуйся мной".

— Я не предлагаю, — уточнил он, правильно поняв мой внезапный приступ тревоги и мое предположение, что он хотел быть моим парнем для отвлечения. Я немного расслабилась, но потом он добавил: — Хотя я не прочь быть парнем после отвлечения.

Я подавилась колой.

Он рассмеялся глубоким баритоном, что прозвучало зловеще, нежели весело, и похлопал меня по спине.

— Эй, ты в порядке?

Я кивнула, вдыхая воздух через нос и вновь закашлявшись.

— Я удивил тебя? — Его темные глаза были теплыми, с затаившимися смешинками.

Я продолжала кивать, когда его рука, похлопывающая меня, начала вместо этого поглаживать. Я вздрогнула, потому что его горячая ладонь напротив тонкого материала моей рубашки ощущалась настолько хорошо, что посылала слабое покалывание по моему позвоночнику. Он находился в моем личном пространстве, и от его притягательной мужественности у меня кружилась голова.

Я отступила и убрала его руку, останавливая его движения.

— Итак, я... то есть, я...

— Ты не закончила еще с придурком, — предположил он то, что собиралась сказать я. Тем не менее, это была правда.

—Нет. Думаю, нет. — Мой голос был хриплым от кашля.

— Тогда прими мой совет и потрахайся. Позволь кому-то другому доставить тебе удовольствие. Черт, держу пари, Фитц сам обмажется сливками от этой мысли.

Я фыркнула.

— Мне не нравится сама мысль использовать людей. — Еще мне не нравилась сама идея секса с кем-то без любви, но если я сказала бы об этом Абраму, думаю, он просто посмеялся бы надо мной.

— Тебе нужно это. Просто сразу предупреди о договоренности. Дай ему — кто бы он ни был — знать, что это ограничится уговором. Но сделай себе одолжение — найди парня для отвлечения. Иначе пройдут годы, прежде чем ты отделаешься от бывшего.

Я долго рассматривала Абрама, отпустив его руку и отодвинувшись подальше, желая действительно увидеть его. Он не поддразнивал, казалось, он говорил это из личного опыта.

— Как много девушек для отвлечения у тебя было, Абрам?

Он снова ухмыльнулся — на этот раз не так хитро.

— Я сбился со счета.

— И они помогли?

— Ага. Помогли. Я стал уже не таким несчастным и жалким, каким был до этого... — Он умолк, его ухмылка угасла, глаза стали серьезными. — Но я не собираюсь всегда отвлекаться.

— И когда же ты остановишься?

— Когда увижу кого-то, кто стоит этой боли. Кого-то, стоящего, чтобы рискнуть. — Он поднял руку и заправил несколько прядей волос мне за ухо, его пальцы задержались на моем горле. — Или она, наконец, увидит меня.

* * *

К тому времени, как сработал будильник в воскресенье утром на мою смену в "Блюз Бин", я проклинала Сэм за то, что она рассказала мне, что интервью Мартина было обо мне или наполовину обо мне.

Еще я проклинала Абрама за то, что посеял странные мысли в моей голове: о парне для отвлечения и о нем как о потенциальном парне после отвлечения. Я запуталась. Меня привлекал Абрам, но я не позволяла этим чувствам углубиться — только мимолетный интерес. Но что, если я позволила бы себе действительно узнать его? Что, если он понравился бы мне?

Я была избавлена от поисков своей коллеги Челси, уже стоявшей за стойкой, когда подошла.

— Ты рано, — пропела она, радостно улыбаясь мне.

— Я подумала, что опоздала.

— Нет. На десять минут раньше. До сих пор было тихо. — Она перекинула свою длинную, толстую с голубыми прядями косу через плечо.

Завязав фартук, я проверила наши запасы молока.

— Если сегодня будет, как в прошлое воскресенье, нас ожидает обезумевший поток рождественских покупателей.

— Значит, будут заказывать рождественские гимны. И ты будешь петь со мной. — Челси подмигнула мне и улыбнулась.

Я улыбнулась ей, что, вероятно, больше походило на гримасу.

— Ох... ура.

Рассмеявшись, она обратила внимание ко входу в кофейню на только что вошедших двоих ранних покупателей.

Я, вроде как, любила Челси... на расстоянии. Я думаю, все любили Челси на расстоянии. Она была очаровательной, невероятно талантливой, умной и безумно веселой. Ну еще у нее был самый красивый голос сопрано, который я когда-либо слышала. В свои двадцать восемь она была уже трижды разведена. Учитывая ее сходство с Мэрилин Монро как лицом, так и телом, мужчины любили ее. Даже слишком любили.

Но я подозревала, что Челси нравилась сцена и этот трепет от восхищения. Когда она не пела в местном любительском театре за зарплату, то пела за чаевые в "Блюз Бин", флиртуя с легионом ухажеров. Я была благодарна, что она страстно желала внимания, ее готовность быть в центре внимания позволила мне устроиться в зоне моего комфорта.

И, кстати говоря о зонах, с тех пор, как я начала работать в кофейне три недели назад, я поняла, как легко получалось отключиться, пока делала латте и капучино. Кулинария в целом, и особенно приготовление кофе, были очень схожи с химической лабораторией. Так что, когда я приступила к работе, могла поразмыслить о карусели из плюсов и минусов, кружащих в моей голове.

Плюс: если бы я прочитала интервью Мартина, тогда перестала бы переживать, стоило ли мне читать его или нет.

Минус: если бы я прочитала интервью Мартина, то могла стать одержимой его содержанием.

Так что, день продолжался таким вот образом, и все было хорошо. Точнее, все было относительно нормально, пока после полудня толпа не схлынула. Убирая беспорядок от кофейной гущи, которая капала на кафельный пол, я услышала, что Челси бормотала себе под нос.