- Кэс, кстати говоря. Тут твоя мать прислала твою почту. Возможно, появиться что-то интересное. Тут явно не на один час работы, - Нэйт лёгким движением руки, так осторожно, будто в коробке была бомба (я на секунду так и подумала), положил на кровать приличных размеров коробку. В какой-то момент я даже испугалась. Не могло так произойти, чтобы за несколько месяцев накопилось столько писем.

- Я не хочу сейчас их читать, - мне было явно не по себе.

- Милая, не обязательно сейчас всё сразу. Можно понемногу. Я думаю, что там может быть, что-то важное...

После их ухода, я ещё долго думала над ее словами. Я действительно опустилась. Перестала приводить себя в порядок, одеваться, так будто это в последний раз, и самое главное: Я перестала смотреть на других мужчин или женщин. Не то чтобы я была великим маньяком, желавшим, словно суккуб всех и вся. Просто раньше я позволяла себе лёгкий флирт, мимолётные обмены взглядами, таких, после которых не спишь полночи. Но самое обидное и разочаровывающее, я забыла всех своих подруг.

Сидя на до жути безобразной от беспорядка кровати (фантики, посуда, книги, куча маленьких мелочей) я обдумывала всё, что со мной случилось за последнее время:

1. Да, я два года тренировала своё сознание и чувства, став бездушной скотиной. И что мне это дало? Ничего, только одни потери.

2. Я потеряла жениха, который по идее мне и даром не нужен был, но всё же, он относился ко мне как к святой, а это дорогого стоит. Да и если уж на чистоту, иногда я была счастлива с ним. Поездки в разные интересные и душераздирающие места. Мои любимые цветы, появлявшиеся каждое утро у моей кровати, словно кролик из волшебного котелка. Да и самое главное, он всегда выслушивал мои бредни, мои сопли. Он видел мои слёзы, проливавшиеся редко, но по совершенно другому человеку. Он хороший человек, поэтому я рада, что отец ребёнка всё-таки он.

3. Я потеряла любовь всей моей жизни. Не то чтобы меня это сейчас больше всего убивало, но всё же осознание того, что именно я её оттолкнула, всё же мучает меня. Осознание того, что я больше никогда не прикоснусь к её гладкой, словно шёлк коже или же никогда не посмотрю в её удивительные капельки воды в виде глаз, убивало...

4. Послала семью к чёрту (единственный плюс).

5. Я беременна! (без комментариев)

6. И последнее по списку, но не по значимости. Я забыла своих друзей. Не тех, которые существовали в последние пару лет, а именно те, с кем я когда-то в детстве обсуждала новые заколки, позже косметику, ну а совсем взрослой уже парней. Андрэя, Катрина, Сирена...я так по ним скучаю. Отлично, Кэс!

Вдруг, удивительно даже для себя, я почувствовала такую тягу. Тягу к переменам. Я хочу узнать как она, как у них сложилась жизнь. И не, потому что сейчас мне тяжело и я ищу отдушину, просто мне не хватает их.

Не хватает Сирены с её вечно умиротворённым лицом, но в то же время, все мы знали какие чертята пляшут в её мозгах. Помню, стоило ей хоть немного выпить, она резко и бесповоротно превращалась в маньячку. Начинала лапать девчат (видимо это был знак), танцевать на столе, целовать парней. Будто бес в неё вселялся каждый раз. Это было забавно ровно до того, как она не падала, будто труп.

До безумия скучаю по Андрэе. Она всегда была моей опорой. Не важно, что случалось, я всегда бежала к ней. Несмотря на свою беспардонность и открытость, я видела в ней маленькую, нежную леди, которой она была, но, увы не при всех.

И наконец, Катрина. Моя звёздочка. Её мне не хватало больше всех. Когда мне было больно, она готовила мне горячий шоколад, усаживала на мягкий (тогда это была такая редкость для мен) ковёр, и начинала говорить. Говорила она очень быстро и на всевозможные темы. Возможно, не многие поймут, но это так отвлекало, что сначала меня отпускало и мы уже вдвоём смеялись, а ещё через пару часов я просто засыпала.

Не знаю почему, но после всех этих мыслей моя душа сама по себе потянулась к коробке с заветными письмами.

Открыв её, меня одолела такая паника, будто оттуда выползали не письма, а пауки. Их было так много, что я невольно закрыла коробку, но буквально через пару минут снова открыла.

Усевшись перед камином (место думы) я начала их раскладывать. Через час я уже захлёбывалась от бури эмоций. Сейчас поясню почему.

1. 7 писем от Андрэи (все девочки не знали, куда я делась).

2. 3 от Сирены.

3. Несколько от Катрин. Несмотря на её разговорчивость, она не переносила письма. Она всегда говорила, что письма-это что-то настолько интимное, что вряд ли решиться когда-то на такую близость с кем-либо.

4. 20 писем от Марии...

Увидев это, мне стало так больно, будто вырывали все вены и артерии из сердца.

Я не буду читать вам всё. Но те письма, поразившие меня до слёз и паники, всё же покажу.

«Ты же знаешь, как я ненавижу письма, да и писать их, как уже ты заметила, я не умею. Видишь, что ты делаешь со мной? Я не знаю, куда ты пропала, подруга, но могу сказать тебе только одно: Возвращайся поскорее, мне не хватает твоего молчания. Сейчас мне некому рассказывать свои дурацкие мысли и истории. Некого поить надоевшим до тошноты шоколадом. Я так и не сказала тебе, как я ненавидела его, но видя, как ты уплетаешь его за обе щеки, во мне разливалось такое неописуемое тепло, что уже было совсем наплевать...

Мне страшно Кассандра. Мне так страшно быть одной. Мне страшно от того, что я не могу поделиться с тобой своей темнотой, получая от тебя очередную порцию света. Я чувствую, как это поглощает меня. Я чувствую, что если не остановлюсь сейчас, я потеряю всё: университет, в который так давно мечу; семью, которая уже устала от меня и моих проблем, а так же саму себя. Я знаю, что потеряю, так как тебя я уже потеряла.

Ты всегда говорила мне, что я поглощаю твою боль, помогая тебе успокоиться и забыть. На самом-то деле всё было совершенно иначе. Я питалась твоей болью, забывая о своих тараканах и проблемах. Я забывала о Гарри (на этом моменте лист чуть не упал на и без того, холодный пол. Гарри был для нее тем немыслимым кошмаром, который снится один всего лишь раз, но запоминается на всю жизнь маленьким, хрупким девочкам, ломая их изнутри с каждым годом всё больше и больше. Она давно не говорила о нём, а я давно не вспоминала. Несмотря на это, несмотря на её беззаботность, я всегда улавливала ту погасшую искорку, погасшую в тот день навсегда. Моя мать, ничего не знающая в женском счастье, говорила, что это искорка и была женским счастьем), забывала тот мерзкий день, даже не день, а каких-то пару часов. Прости меня, прости, что не послушала.

Я не умею изливать душу, Кэс. Особенно в письмах, ведь своего рода это исповедь, а Бог давно умер в моей душе. Ты была моим Богом. Ты была моей крепостью. Надеюсь обрести её снова...

Твоя,вечно болтливая,Катрин.»

Глядя на дату, я понимаю, что это было ещё год назад. Я знала, что означают эти проблемы. Тихий ужас одолел моё сознания. Иногда, у Катрин были проблемы с окружением. Иногда, даже и с шалостями того самого окружения. Я знала, что иногда она баловалась, своего рода заедая воспоминания и боль, но не настолько часто и не настолько сильно, чтобы я могла действительно переживать. Но это письмо. Оно словно щелчок в моей голове. Я бросила ее, не понимая даже этого.