— Миколас! — Она не могла сдержать громкий возглас, когда два его пальца скользнули в её киску. Хотя она и была уже влажной, а их ночные разговоры помогли стать ей не такой тугой, всё же пальцы Миколаса значительно отличались размером от её. Всего двумя пальцами он заставил ощутить её невероятную наполненность, и она вновь выдохнула его имя, когда он начал двигать ими внутри.

— Тебе нравится? — Промурлыкал он.

Она зажмурилась от удовольствия наполненности его пальцами.

Чёрт, чёрт, чёрт, она никогда прежде не ощущала такого, а ведь это ещё даже не был его член.

Даже несмотря на то, что она была готова потерять сознание от такого удовольствия, она прошептала:

— Это терпимо.

Миколас рассмеялся.

— Тогда, думаю, мне стоит стараться лучше.

Её глаза расширились «Ох, чёрт».

— Миколас, нет, я… — в итоге она застонала и откинулась назад, когда его третий палец проник в неё. И стал ещё яростнее иметь её.

— Миколас, пожалуйста.

То, как Вельвет простонала его имя, заставило Миколаса рычать и посасывать её шею. Она напряглась, и когда он отчаяннее впился в её нежную кожу, Вельвет стала повторять его имя, и толкаться бёдрами навстречу его пальцам.

Он поднял голову, устанавливая с ней зрительный контакт, и прорычал:

— Кому ты принадлежишь, Вельвет?

На этот раз она не имела ни малейшего намерения отрицать истину, не тогда, когда её вздымающаяся грудь касалась его, а киска жадно изнывала, желая заполучить разрядки.

— Тебе, — прошептала она. И когда его большой палец начал ласкать её клитор, а остальные пальцы также проникали в её киску, Вельвет закричала от нахлынувшего оргазма.

— Я принадлежу тебе! — Она снова и снова шептала его имя, пока всё тело содрогалось, всё ещё вибрируя под воздействием его пальцев, пульсируя от его движений.

Когда расслабленное тело Вельвет обмякло в его руках, Миколас не мог вспомнить более яркого ощущения. Время, которое он потратил на ухаживания за этой женщиной, абсолютного того стоило. Вельвет Ламберт была его идеальным выбором во всех смыслах, её страстная натура дополняла его собственную. Именно в этот момент он понял, что никогда не отпустит её… и ему пришла замечательная идея, как это обеспечить.

Глава пятая

— Не могу поверить, что ты арендовал целый зал только потому, что твоя эрекция сильно распирала штаны, — около часа спустя сказала Вельвет, качая головой. Она сидела напротив Миколаса, наслаждаясь поздним ланчем в уютной столовой его частной яхты.

— Думаю, ты должна быть польщена.

— Должна, — ответила она, — но полагаю, для тебя это было скорее удовлетворение своего эго.

Он рассмеялся в ответ, потому что прекрасно знал, что Вельвет, как бы прекрасна она не была, совершенно не умеет принимать комплименты.

— Это не так. Я всего лишь хотел удостовериться, что на вкус ты так же великолепна, как я себе представлял несколько последних месяцев. А теперь, быстро доедай и больше никаких разговоров.

— К чему спешка? — Пожаловалась она, хотя и ускорила своё поглощение стейка.

— Потому что, тебе предстоит попробовать кое-что ещё.

— И что же? — Поинтересовалась Вельвет.

— Мой член, — усмехнулся Миколас.

Она подавилась последним куском мяса, который уже успела отправить в рот, и ей пришлось сделать несколько глотков воды. Когда она всё же откашлялась, подняла на него взгляд и выплюнула:

— Засранец.

Но казалось, Миколас не слышал Вельвет, он только лишь взглянул на её тарелку с одобрением.

— Умница. Обычно я люблю наблюдать, как ест женщина. Особенно, когда она знает, как получить удовольствие от еды. Но теперь, я чувствую ещё больший голод. Сейчас мы отправимся на палубу попить кофе, а затем я буду тебя трахать до потери сознания.

Вельвет рассмеялась в ответ на его деловой подход к их дальнейшим действиям.

— Ты такой романтик.

— Романтик не сможет заставить тебя так кончать, как я, любовь моя. Запомни это.

Его слова заставили улыбку Вельвет немного померкнуть, и она была рада тому, что он сейчас стоял к ней спиной. Чем больше времени она проводила с Миколасом, тем больше боялась, что была увлечена им не только в сексуальном плане. Сейчас, когда она знала, как он выглядит, господи, а он ведь божество во плоти, она даже не смела полагать, что он настолько превзойдёт её ожидания. И когда столько всего произошло с того момента, как Миколас нашёл её телефон, их отношения приобрели намного больший смысл. Они стали более живыми… и особенными.

На палубе Миколас высокомерно попросил её нанести на его спину солнцезащитный крем, и после этого сделать ему массаж. На что она вежливо ответила, чтобы он выпил свой защитный крем, а затем замассировал себя до смерти.

Миколас, который расположился на деревянном лежаке, приподнял на её реакцию голову, и вкрадчиво ответил:

— Если ты сделаешь это, я, возможно, что-то расскажу о себе.

Она выхватила из его рук солнцезащитный крем.

— Дай его мне, — проворчала она, и толкнула его обратно на лежак.

Миколас поддался с лёгкой ухмылкой на лице, и испустил стон удовольствия, когда руки Вельвет начали втирать масло в его кожу.

Спина Миколаса была гладкой, твёрдой и скульптурной. Вельвет ни за что бы не призналась ни единой живой душе, но она наслаждалась этим массажем. Ей нравилось ощущение его напряженных мышц под своими пальцами.

Миколас повернул голову набок, чтобы видеть Вельвет. На ней было крошечное, едва что-то скрывавшее красное бикини, одна из многих вещей, которые он заказал для неё на выходные. И хорошо, что он решил так поступить, потому что не так давно Миколас с лёгкостью разорвал её платье.

— Спрашивай.

Это было то, о чём она постоянно просила его во время долгих телефонных разговоров.

— Расскажи мне то, что никто не знает.

Миколас задумался.

— Это кое-что не совсем приятное.

— Всё равно скажи.

— Я верю в то, что всё и каждый имеет свою цену.

Вельвет моргнула, на мгновение замерла, а потом всё же ответила:

— Ох. Ты прав. Как бы ни хотелось это признавать, но так и есть.

— Но это истина, любовь моя. Это не значит, что в мире не осталось хороших людей. Это означает, что за правильную цену каждый человек готов пойти на то, чего ты от него хочешь.

Она покачала головой.

— Но как же любовь?

— И её тоже можно купить.

Ей на ум пришли родители, и улыбка тут же померкла.

— Полагаю, так и есть.

Миколас был ошеломлён согласием Вельвет. И хотя он никогда в этом не признается, но тоже был этим обеспокоен. Ему не нравилось видеть печаль в её глазах, и понимать, что она пережила нечто такое, что заставляло соглашаться с тем, что его слова были правдой.

— Твоя очередь. Теперь ты скажи мне, чего никто не знает, — и Миколас был уверен, что таких вещей много, потому что Вельвет явно была из тех женщин, которые не любили много о себе говорить.

Вельвет не могла сдержать смех в ответ на его высокомерный приказ.

— А что, если не стану рассказывать?

— Тогда я сделаю это.

Прежде чем Вельвет успела опомниться, он схватил её за запястья и потянул на себя так, что она рухнула на него, вжимаясь грудью ему в лицо. Он охотно воспользовался положением, и когда тут же стал посасывать её слегка прикрытый сосок, Вельвет осознала, как ей придётся расплачиваться за невыполнение требования.

— Ладно, ладно, — вскрикнула она, когда поняла, что теряется в ощущениях, — я расскажу тебе кое-что.

Неохотно Миколас всё же отпустил её сосок.

Она сразу же отстранилась на всякий случай, чтобы не находиться в зоне досягаемости.

— Говори.

— Это нечто также не совсем приятное.

— Я сильный, любовь моя.

Губы Вельвет искривились.

— Что ж, в этом и проблема. Это мой секрет. Я совсем не сильная.

Боль.

Слишком много боли в её нефритово-зелёных глазах, заставило его притянуть её в свои объятия. Когда она покоилась на его груди, Миколас потребовал: