Комментарий к Глава 8

Все это происходит по такую музыку…http://iplayer.fm/search/q/реально+чувственная+а+не+чувствительная/(нужно скопировать всю ссылку)

========== Глава 9 ==========

<tab>Наступило утро, солнечные лучи проникали сквозь неплотно закрытые шторы. Кай проснулся и лежал, смотря в потолок. Девушки ушли ночью, выполнив свою работу. Он смутно помнил их уход, настолько он был изнурён всем произошедшим с ним. <tab>Сейчас в его сознании всплывали картины вчерашнего вечера. Одна за другой. Кай пытался думать о другом, или не думать вообще, но сознание как специально издевалось над ним. Весь вечер в мельчайших подробностях яркими картинками проносился перед его взором. <tab>Резко перевернувшись, он уткнулся в подушку. Секундная слабость. Приглушенный стон, стыд за вчерашнее, совесть, беспощадно съедающая его изнутри, болезненное ощущение неправильности того, что он делает…<tab>Пусть всё это останется в нём глубоко внутри.<tab>Взяв под контроль эмоции, он встал и пошел в душ. Но мысли, они были с ним, они преследовали его…<tab>Некогда сейчас изъедать свою душу вчерашним. Он хотел сделать это для Тоями и сделал. Всё, забыли, проехали! Сегодня уже не вчера. Сегодня наступил другой день его жизни, и всё произошедшие унеслось в безвозвратное пространство черной дыры космоса его подсознания.<tab>Сегодня он едет в Зерос. Он помнит свое задание – удерживать город любой ценой. Ценой жизни тех, кто будет с ним. Вот о чём нужно думать, а не о глупости и бреде вчерашнего дня.<tab>Всё вчерашнее он глубоко спрятал под замок своей памяти. Убедившись, что полностью контролирует себя и свои мысли, Кай вышел из номера. Скоро пришлют за ним машину. Нужно попрощаться и ехать.<tab>Он был готов к поездке, и поэтому оделся сразу соответствующе: черный китель, который ему так шёл, портупея, подчеркивающая его изящество.<tab>На веранде завтракала вся их компания. Произошедшее вчера они избегали обсуждать. Для всех это стало слишком неоднозначной темой. С одной стороны великолепное, роскошное зрелище, эстетически красивое и чувственное, но с другой… Кай, он такой ранимый, для него всё настолько непросто. И он вчера обнажил перед ними свои чувства. Он переступил через себя ради другого, ради любви, у которой нет будущего. Но он пошёл на жертву, ради человека, который его любит. Весь трагизм происходящего был настолько болезненно невыносим, что обсуждать вчерашний вечер никто не решался, не находя слов и сил говорить об этом.<tab>Появление Кая было неожиданным, и сначала все немного смущённо растерялись, не зная, как правильно себя вести. Самым лучшим выходом было в этой ситуации дать Каю возможность первому показать, как он настроен ко всем после вчерашнего. – Эммо, можно тебя на минутку, – не здороваясь, погруженный в свои мысли, отрешённым голосом сказал Кай.<tab>Эммо вышел из-за стола и подошёл к нему.<tab>Удар был мгновенным, Эммо отлетел к перилам балкона и прижал руку к лицу в месте попадания кулака Кая. – Ты вчера перешёл рамки с Тецу, тебе так не кажется? – холодным голосом сказал Кай, смотря, как Эммо пытается подняться с пола. – А ты сегодня перешёл эти рамки, – ответил Эммо и ринулся к Каю, но Василиск преградил ему путь, а Индиго схватил сзади за руки. – Сядь за стол и закрой рот, – зло произнёс Василиск, смотря звериным взглядом в глаза Эммо.<tab>Силы были неравны, да и с Василиском не шутят, Эммо резко стряхнул с себя Индиго и пошёл к своему месту за столом. – Теперь мой ход, за это ты заплатишь, но потом, всему своё время, – на русском, зло сказал Эммо, но видя пылающие гневом глаза Василиска, замолчал.<tab>Остальные сидящие за столом даже не шелохнулись при этой сцене. Только Тецу испуганно прижался к Хаято, который ласково погладил его по голове.<tab>Тоями медленно встал из-за стола, всё произошло слишком быстро. Он не ожидал прихода Кая, думая, что после вчерашнего он подольше поспит.<tab>И ещё этот удар. Да, Кай наносит удары быстро и точно, даже глаз не всегда схватывает эти движения. А какова сила удара, и не подумаешь, что вчера он еле держался на ногах от слабости, а сегодня уже полностью восстановил контроль над собой и всем происходящим.<tab>В целом, все были рады, что Кай заступился за Тецу. По правилам игры это не имел права делать никто из участников, но Кай, он поступил правильно, и они знали, что он никогда не будет подчиняться кому-либо или чему-либо. – Я уезжаю, – повернувшись к Тоями, ровным, безразличным голосом произнёс Кай. Видя вопрос в глазах всех, и понимая, что его отъезд они истолковывают тем, что он напрямую связан со вчерашними событиями, он пояснил. – У меня приказ возглавить оборону Зероса.<tab>Тоями побледнел от этого известия. – Этот город нельзя удержать, – голос Тоями задрожал, – ты же это понимаешь? Американцы подготовились к его захвату, и их никто и ничто не остановит. – В городе наши части, люди, техника. Город нужно держать до вывода всех своих. – А потом. Ты уйдешь со всеми? – Тоями, не моргая, смотрел в глаза Каю – У меня приказ держать город. Другого приказа нет, и не будет, – отстранённым голосом произнёс Кай, отводя взгляд от глаз Тоями.<tab>Как профессиональный военный, Коджи тоже понимал смысл слов Кая, но не хотел им верить. – На город будет брошена авиация, по данным нашей разведки подтягивается артиллерия. Там начнется ад, этот город и всё, что в нём будет стёрто с лица земли. У американцев нет приказа сохранить город. У них приказ, чтобы данная территория перешла к ним. Там всё сравняется с землей. Это только вопрос времени, – говоря это, Коджи встал из-за стола и ближе подошёл к Каю. – Почему после вывода из города ваших частей командование не считает нужным отступить, уйти тем, кто там останется? – спросил он. – Ты сам дал ответ. Отступать мы не будем. Город не будет сдан. – Ты знал об этом! Знал вчера! Знал, когда ехал сюда! – глаза Тоями блестели огнем безумия, когда он осознал то, что происходит. – Ты знал, и поэтому согласился на вчерашнее… а я-то не мог понять, почему? Ведь не будь этого приказа, ты бы не согласился, а так тебе уже всё равно, и поэтом… – Господин Кай, за вами приехали, вас ждут внизу, – на веранду вышел служащий отеля, тем самым прервав речь Тоями. – Мне пора, – Кай элегантно вскинул руку «отдавая чести» и повернулся, чтобы идти.<tab>Тоями бросился к нему и обхватил сзади за плечи: – Я не отпущу тебя туда…<tab>Кай замер. Эти объятия. Тепло. Ощущение защищенности от всего мира… Прикосновение человека, который тебя любит и которому ты и твоя жизнь действительно дорога. Сердце Кая болезненно сжалось. – Коджи, – Кай взглянул в глаза Коджи с мольбой, голос его чуть дрожал, ещё секунда и он не сможет уйти. Его сердце было сейчас как губка, которую сжали рукой, выжимая из неё остатки влаги, но только из сердца остатки влаги – эта кровь, которая капала в грязь этого мира…<tab>Коджи, пронзённый взглядом Кая, понимал, что тот не может сейчас дать слабинку, дать себе, своим чувствам вырваться и поглотить его. Он подошёл к Тоями, развёл его руки, освобождая Кая.<tab>Почувствовав, что свободен, Кай, не оборачиваясь, вышел с веранды.<tab>Воцарилась гнетущая тишина.<tab>Только Тецу начал всхлипывать и утирать слезы салфеткой. Для него это было слишком сильное потрясение, и он не мог и не хотел сдерживаться в прорвавшихся чувствах. <tab>Остальные прятали глаза, стараясь не смотреть друг на друга, чтобы не выдать то, что и у них сейчас творилось на душе.<tab>Василиск нервно закурил и отошёл к перилам веранды.<tab>Коджи отпустил руки Тоями, почувствовав, что они ослабли после такого эмоционального стресса.<tab>Тоями, как зомби, дошёл до стула и рухнул на него, устремив невидящий взгляд в пространство перед собой.<tab>На веранду вернулся служащий гостиницы. – Господин Кай просил Вас забрать его учебники, – с поклоном обратился он к Тоями. – Что,.. – Тоями пытался сосредоточиться на смысле услышанного. – Учебники он свои просит тебя забрать, – спокойно повторил Василиск, понимая, как сейчас тяжело на душе у Тоями. – В машину Господина Тоями положите, пожалуйста, – пришёл на помощь Коджи.<tab>Служащий поклонился и вышел выполнять распоряжение. – Иди в наш номер, – Хаято, обнимая за плечи, направил Тецу к выходу с веранды. – Вот это правильно, а то и так тошно, да ещё этот всхлипывает постоянно, – по-русски произнёс Василиск. Затем добавил на английском. – Я сказал, что и так тяжело, пусть лучше в номере поплачет. – Почему он мне ничего не сказал вчера? Почему? – Тоями всё ещё пребывал в шоковом состоянии от произошедшего. И произнося эти слова, обращался не кому-то, а к пустому пространству перед собой, вернее, к себе самому. Затем он перевёл взгляд на Василиска. – Ведь ты русский, объясни мне, почему он так поступил. Так русские всегда поступают?! Он всё знал! Я его друг, а он ничего не сказал мне. Ничего не сказал!<tab>Василиск смотрел прямо в глаза Тоями, он был спокоен и сейчас наверное, впервые за всё это время его взгляд не выражал жестокость и злобу. Наверное, только сейчас, в этот момент, он позволил своей запрятанной глубоко внутри и уже даже им самим потерянной в себе человечности всплыть наружу. Он подошёл к Тоями, поднял его за плечи со стула и, смотря в глаза, сказал: – Да, так поступают русские, когда тебе дорог человек, дорог настолько, что твоя жизнь перестает для тебя иметь значение. Он жил вчера для тебя и делал всё для тебя. Ты этого не понял? Его жизнь для него была не важна. Ему была важна твоя жизнь. Он сделал для тебя всё, что ты попросил….<tab>Василиск отпустил плечи Тоями, и тот опять медленно осел на стул, пытаясь осознать всё сказанное. – Тоями, приди в себя! Хватит! – Коджи уже начинало бесить такое его поведение. – Кай военный, это не первая и не последняя его битва. Он этим живёт. Конечно, на этот раз всё намного хуже… Но когда идет война никто не знает, что и когда может произойти. Поэтому прекрати впадать в ступор. Всё с ним будет в порядке, – уже смягчившись, произнёс Коджи. – Ты же знаешь, он и не из таких передряг выбирался. И сейчас выберется.<tab>Попрощавшись, Коджи с Сатоси, Хаято и Тоями пошли собираться и выезжать к себе, в расположения своих частей. – Ну, и каким сведением счетов ты там грозил Каю? – Василиск выждал, когда уйдут все посторонние, и останется за столом только их компания, чтобы задать этот вопрос Эммо.<tab>Теперь взгляд Василиска был опять жестким и беспощадным, он стал таким, каким был всегда.<tab>Медленно подойдя к Эммо, он склонился к его лицу и больно схватил его за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. – Кай был прав, врезав тебе. И мне понравилось, как он это сделал, – Василиск ещё большее сжал подбородок Эммо. – Запомни, мой милый мальчик, запомни это раз и навсегда, для тебя, для всех вас, – Василиск обвёл всех взглядом, – Кай неприкосновенен! Только я буду решать и делать что-либо с ним или не делать. Остальные и пальцем дотронуться до не могут, только смотрите и облизывайтесь. Это всем понятно?! Тебе понятно?! – он ещё ближе приблизил лицо к лицу Эммо. – Понятно, – ответил Эммо, хоть внешне он и держался с достоинством, внутри у него всё холодело. Он-то знал, на что способен Василиск, если не в настроении, а уж за Кая, он не сомневался, и в страшном сне такое не увидишь, что он может сделать.<tab>Василиск отпустил Эммо и, закурив, сел на перила балкона, дав своим мыслям о произошедшем свободу.<tab>Эммо потёр рукой подбородок и тоже закурил, отвернувшись ото всех в другую сторону. На самом деле убивать Кая он и не думал, хотя за такое к себе отношение любого другого он бы убивал в страшных муках. Но, как не странно было даже ему самому, к Каю у него было другое отношение. Ну, что теперь об этом вообще думать. И дело даже не в Василиске. Странно, но он чувствовал внутри себя неведомую ему доселе тоску и грусть. Как жалко, что всё вот так закончилось. Как жалко, что Кай едет сражаться, а не остался с ним и с Тоями…<tab>Эммо старался гнать от себя эти мысли и это непривычное для него состояние. Неужели он стал настолько романтичен? Неужели его стала волновать чья-то жизнь? Хотя нет, чья-то его вообще не волнует. Он переживает за Кая. Как и все. Он обвел взглядом сидящих за столом. Хоть все бодрились и делали вид, что ничего особенного не произошло, вид у всех был нерадостный. <tab>Может, и вправду и сейчас выживет, ведь раньше ему это удавалось? <center>***</center><tab>Кай сел на заднее сидение машины, которая за ним приехала. С переднего сиденья обернулся молодой мужчина лет тридцати и протянул ему руку. – Здравствуй. Я - Калита. Мои люди теперь под твоим командованием. Много о тебе слышал, рад, что будем сражаться вместе, вернее, под твоим руководством. Это мои помощники – Зубр и Быстрый. <tab>Зубр сидел на этом же сиденье, что и Кай, а Быстрый вёл машину. Кай обменялся рукопожатием с Зубром, который больно стиснул его руку. – Ты чего нежный такой, как девчонка? – видя, что от неожиданного болезненного рукопожатия Кай закусил губу. – Зубр, давай без проверок. Нам воевать вместе, – Калита пристально посмотрел на Кая. – Тяжелая ночь? <tab>Кай действительно выглядел уставшим. И сейчас он был не готов ещё и к нападкам своих новых боевых товарищей. – Я не ожидал, что сами за мной приедете, думал, что на месте познакомимся, – спокойно ответил Кай, выдержав взгляд Калиты. Он продолжил. – Ну, раз приехали, и сейчас в машине присутствуют только те, кто должен знать всё, я скажу, что вам важно знать, – Кай помолчал, обдумывая слова. – Вы понимаете, что город мы будем держать до последнего, и помощи к нам не пришлют. То есть все, кто здесь и все те люди, которые будут сражаться под моим командованием обречены. То, что я сейчас сказал, не должен больше никто знать. Но своих офицеров я никогда не обманываю ложными обещаниями, – в машине повисла тишина, только дорога шуршала за окном, – а вот всем остальным мы должны говорить, что подмога будет, и всё будет хорошо. Теперь, я надеюсь, все осознают суть нашей операции там? – Я предполагал, что всё плохо, но надеялся, что не настолько, – Калита опять обернулся, посмотрел на Кая.<tab>Кай достал сигареты, чиркая зажигалкой, рука у него дрожала, и он никак не мог поймать пламя на кончик сигареты. <tab>Зубр забрал зажигалку и помог прикурить. – Спасибо, – Кай приоткрыл окно, чтобы дым от сигареты улетучивался наружу. – Я, конечно, всё понимаю, – задумчиво сказал Зубр, – идёт война, люди – расходный материал. Мы, хоть я и думал, что нас ценят, но теперь понимаю, что и мы тоже просто расходный материал. Но ты? О тебе легенды ходят. Почему тебя туда же? – Я сделаю максимум, они это знают. Поэтому я. Для них я тоже расходный материал…<tab>Кай выдохнул струйку дыма в окно. Всё тот же пейзаж, красно-жёлтые камни, песок, чахлые растения, синева неба и палящее солнце. <tab>Наверное, эта честность Кая, его открытость, сразу, при первых словах знакомства, растопила лёд недоверия и объединила их в одно целое. Уже не было той неловкости в общении, казалось, они знают друг друга давно. <tab>Зубр, который сначала критично отнесся к такому хрупкому внешнему виду своего нового начальника, теперь понял, какая сила воли, решительность и мужество скрывается под этой внешностью. Он испытал уважение к человеку, которого увидел в машине несколько часов назад, а теперь был готов порвать за него каждого, кто перечил его приказам. <tab>Калита тоже неосознанно, но чувствовал, что беспрекословно подчиняется человеку, младше себя по возрасту, но внутренне сильнее и мудрее его, и это неосознанное ощущение, врожденное или данное сверху Каю умение командовать людьми, подчинять их себе, вести их за собой. Калиту это восхитило в нём, и он, как и все, подчинился ему, хотя у него и были изначально желания повыяснять, кто главный здесь, и что своими людьми он будет руководить сам. Но теперь он этого уже не хотел делать.<tab>Да, такого, как Кай, они встречали впервые.<tab>Он моментально взял всё под контроль, казалось, ни одна мелочь не ускользала от его внимания: снабжение боеприпасами, наличие у каждого боекомплекта, подвоз снарядов, укомплектование орудий и т.д., он помнил обо всём.<tab>Прекрасно разбираясь в людях, он расставил всех в идеальном порядке и гармонии с другими. Каждый отвечал за свой участок работы: мед. часть, столовая, сооружение укреплений, снабжение, огневые точки, прикрытие уходящих из города. Всё было распределено четко, ясно и правильно.<tab>В их импровизированном штабе, в одной из комнат удобно расположенного дома, закипела работа. Казалось, Кай практически не спал и не ел. <tab>Постоянно были совещания. Одновременно начались обстрелы и начался вывод населения и военных частей с города. Все данные несли ему, он, моментально их анализируя, менял дислокации, давал распоряжения. Такую нагрузку нереально выдержать, но он спокойно проводил совещания, выслушивал данные разведки, показания спутников, и регулярно сам отправлялся на рейды и военные вылазки. Так как объяснял это тем, что ему нужно видеть всё собственными глазами.<tab>В таких вылазках Зубр и Быстрый всегда был с ним. <tab>Быстрый тоже проникся каким-то трепетным уважением к Каю, наверное он его покорил знанием оружия. Быстрый был фанатом этого, но так углубленно поговорить на свою любимую тему он не мог ни с кем. А с Каем, совершенно случайно, зашел разговор о старой модели ТТ, и потом они разговорились. Теперь Быстрый, как маньяк, везде преследовал Кая, радуясь краткими мигами разговоров с ним об вооружении разных армий и ещё многом. Кая это забавляло, он понимал, что этот человек такой мрачный и замкнутый в себе, на самом деле просто не имел возможности ни с кем общаться, а с Каем он становился другим, болтал без умолку, шутил. Кай старался найти для него время в таком напряжённом графике их военной жизни. <center>***</center><tab>После очередного рейда по полуразрушенным домам города им удалось отбить очень важную стратегическую точку. В этом бою, который происходил в развалинах полуразрушенных зданий, Кай впервые показал себя как беспощадное орудие убийства. Именно это всплывало в мозгу у Калиты, Зубра и Быстрого, когда они видели, как дерётся Кай. Они вспомнили случайно услышанную фразу о Кае – «Идеальная машина войны». Тогда им это показалось бредом, но сейчас, видя, как он стреляет, бьет, режет противника в рукопашном бою, продвигаясь к цели, они вспомнили эти слова. Да, это была правда! Даже их опыт, их более старший возраст и большее время, проведенное в боях, было ничем, по сравнению с боевым опытом Кая. Он был беспощаден. Техника боя, смесь восточных единоборств. Владение холодным оружием, точность движений, ни страха, ни сомнений!<tab>Под его напором враг дрогнул и отступал. Он почесывал дом за домом, добивая тех, кто ещё сопротивлялся и спокойно достреливал тех, кто не успевал скрыться. <tab>Хоть они и должны были защищать его, своего командира, но на деле было всё наоборот, Кай появлялся как из ниоткуда и помогал им разобраться с врагом. Были моменты, когда Кай просто закрывал собой, беря удар на себя, закрывал их. И они это понимали, понимали, что он не только движется вперед, отбивая каждый метр у врага, он постоянно держит под контролем всё, что происходит с ними, и в каждую секунду готов прийти им на помощь, защитить их.<tab>Бой закончился. Все, кто не успел убежать, были убиты. Они нашли Кая у ползающего в собственной крови бандита, который, корчась от боли, что-то злобно отвечал Каю.<tab>Взмахом руки Кай приказал всем не приближаться.<tab>На афганском он стал спокойным, монотонным голосом говорить с раненным. Затем, подойдя к нему, вонзил клинок кинжала в руку кричащего от боли душмана. Склоняясь над ним, Кай, глядя ему в глаза, медленно шевелил клинок кинжала в его руке. Голос Кая был так же спокоен и монотонен, видно, он что-то спрашивал. Бандит кричал от боли. <tab>Быстрый отвернулся, его начало подташнивать. Калита и Зубр не были готовы к такому зрелищу, но мужественно его выносили.<tab>Затем дух стал говорить, потом просить, это было понятно по интонации и его молящим глазам.<tab>Кай выдернул клинок, встал. Опять что-то спокойно сказал лежащему у его ног врагу. Затем, сделав шаг вперед, резко обернулся и выпустил пулю ему в лоб. – Пойдём, что встали, – спокойным, без эмоций голосом сказал Кай, видя застывших офицеров, – я выяснил у этого важную информацию, – пояснил он.<tab>Это сильно потрясло их, даже не сама холоднокровная пытка, а затем убийство врага. Нет, всех потрясло, насколько Кай непредсказуем и непонятен. Сейчас они увидели его другим, совсем другим.<tab>Там, в штабе, за эти дни он был властен, спокоен и в то же время аристократично элегантен. Это сначала шокировало, но потом они привыкли, и это даже стало нравиться. Утонченные сигареты с запахом корицы, которые он курил везде, но запрещал при нём дымить всем остальным. Военные френч сшитые явно из самого высококачественного сукна, и такая неординарная внешность и глаза со странным зеленым блеском в их глубине. То в них играли лучики смеха, и тогда у всех с души как камень слетал, но когда глаза темнели, и взгляд становился непроницаемо-жестким, вот тогда каждый попадающий под этот взгляд был готов исчезнуть, только не встретиться с ним глазами.<tab>Вернувшись в штаб, Кай устало опустился на стул.<tab>Усталость, накопленная за это время, этот бой, пытка противника. Всё это ему далось нелегко. <tab>В дверь постучали, пришли разведчики, нужно было корректировать дальнейшие действия по обороне города. Наступал решающий момент, Кай это понимал, отдыхать было некогда. – Калита, пожалуйста, мне нужно пять минут. Пусть подождут, – практически шёпотом произнес он. <tab>Да, таким уставшим они его не видели. Он всегда держался. Значит, сейчас он считает их своими друзьями, если показывает свою слабость. – Может ты отдохнешь? – Калита смотрел на Кая. – Нет, ты же знаешь. Мы отбили такую огневую точку, сейчас нужно всё переиграть… мне нужно пять минут…<tab>Калита вышел, закрыв за собой дверь. Кай закрыл глаза, давая себе этот отдых, и убирая всё лишнее из своей головы. <center>***</center><tab>На следующий день Калита, Зубр и Быстрый собрались в штабе. События приближались к кульминации. Население было эвакуировано из города, части и техника были практически выведены. Всё, что можно, вывезено. Кай прекрасно справлялся с работой. Ещё немного и все отступят, оставив его оборонять этот город.<tab>Зерос – город, который он ненавидел, боялся и восхищался им, зная, что этот город не уничтожит никто и ничто. Веками его стирали с лица земли, но он продолжал жить и возрождаться. И вот, какова усмешка судьбы – этот город станет окончанием его пути…<tab>Кай прогнал от себя эти мысли, просмотрел данные разведки – они говорили об установках артиллерийских орудий. Он понимал, что как только артиллерия начнет работать – здесь начнется ад. Сначала союзники мешали установке орудий нацеленных на город, но затем тоже постепенно покидали свои позиции.<tab>И бомбежки теперь их становились всё чаще. Пока авиаудары сдерживала наша авиация, перехватывая летящие бомбардировщики, но вскоре и это прекратится, так как всё равно город было не удержать. <tab>Он просмотрел данные по эвакуации. Затем перевел взгляд на собравшихся.<tab>Его офицеры: Калита, Зубр и Быстрый были здесь. Он озвучил свое решение: – Сегодня ночью вы покидаете город. – Мы покинем город, – уточнил Калита. – Я остаюсь. – Тогда и мы остаёмся, – заговорили они все разом. – Нет. Это приказ. Это мой приказ вам, и я требую его выполнения, так же, как я выполняю отданный мне приказ – держать город до последнего. – Мы останемся с тобой до конца… – И в чём смысл? Героически погибнуть всем вместе – это глупо, – затем Кай, помолчав, изменил тон с официально-командного на обычный. – Да поймите же вы, я просто не могу отсюда уйти, иначе меня отдадут под трибунал за невыполнение приказа, а вы можете. Ребята – уходите… прошу вас.<tab>Все молчали. В такие моменты сложно что-либо сказать. Любые слова сейчас были лишними и ненужными, и все это понимали. – Хорошо, – наконец за всех произнёс Калита, – но давай мы уйдем завтра вечером. – Ты прекрасно знаешь, что уйти отсюда можно только сегодня, затем они замкнут кольцо, и город будет в осаде. Вы должны уйти сегодня вечером. И есть ещё одно… по данным разведки они сегодня начнут штурм города и его полное окружение. Я смогу какое-то время отвлекать их на себя, создавая видимость обороны города. Это их остановит, но ненадолго. Основная ваша задача – проследить выход нашей последней колонны эвакуации, и с ней уйти самим.<tab>Опять повисла долгая пауза. Опять все молчали. Затем Кай продолжил отдавать чёткие распоряжение по времени, кто, где и во сколько должен быть, он для себя уже проработал этот план и сейчас рассказывал им о нём. <tab>Согласовав всё, офицеры встали. Каждый молча подошел к Каю, пожал ему руку и так же молча вышел. <tab>Всё это время Кай держался, и только когда ушёл его последний офицер, силы его покинули, он опустился на скамейку и попытался достать из пачки сигарету, но пальцы дрожали, и сигарета никак не доставалась. Он прекратил это занятие и просто сидел и смотрел в пустоту, зная, что времени у него уже нет. Ему нужно возвращаться на его позицию на самом верхнем этаже здания, откуда он в установленное время откроет огонь, тем самым, переключив внимание противника на себя и дав последней колонне выйти из города.<tab>Кай достал телефон. Всё это время он был отключён. У него не было моральных сил общаться в это время с кем-либо. Но больше всего у него не было сил услышать Тоями. <tab>Тоями. Он думал о нём всё это время, короткое время, оставшееся у него. Обижался ли он на него за последнее желание? Но Тоями тогда не знал, что это было последним желанием. И он сам виноват, что не сказал ему об этом. Ведь он хотел узнать, что захочет Тоями – и узнал. Конечно, он предполагал о его извращенных фантазиях, и даже тогда с Ивари, когда Тоями так странно отреагировал на их поцелуй, даже тогда Кай не придал этому значения. А вот теперь Тоями открылся перед ним в полной красе. Шокировало ли его такое в друге? Да, и сильно задело. Он не понимал, в чем удовольствие наблюдать со стороны, как прикасаются к твоему любимому человеку. Или Тоями не любил его? Может Тоями путал любовь с желанием обладать? <tab>Кай пытался разобраться в чувствах Тоями к нему, но запутывался ещё больше осознавая, что он-то в своих чувствах не может разобраться, а уж в чувствах другого – это вообще тёмный лес. <tab>Но только вот теперь всё это стало уже неважно. Всё неважно, всё, что казалось таким значимым, превратилось в ничто под натиском непреодолимых обстоятельств в его жизни, а именно в том, что эта самая жизнь подходила к завершению.<tab>Кай включил телефон и, дождавшись, когда он активируется, нажал на вызов номера Тоями.<tab>Прошёл сигнал, и равнодушный голос на английском сообщил о том, что абонент временно недоступен…<tab>Он горько усмехнулся. Даже сейчас судьба не даёт ему поблажки. Ну, что же, он привык к такому.<tab>Кай ещё раз перезвонил на этот номер, и когда голос сообщил, что он может оставить сообщение, Кай заговорил: – Тоями… это я… я хотел сказать… я не обижаюсь за последнее… Спасибо, что ты был в моей жизни.<tab>Кай нажал на отбой, чувствуя, что ещё слово, и голос его дрогнет. Он сглотнул, но ком в горле так и остался. Поднял глаза к потолку, не давая скопившейся влаге вытечь на щёки, затем выключил телефон и решительно пошёл вверх по лестнице.<tab>Там, на самом последнем этаже здания, он установил артиллерийскую установку и зарядил её, чтобы в назначенное время открыть огонь. Там он ждал до темноты. Потом сверил время. Всё – теперь пора. Он открыл огонь.<tab>Противник моментально начал стрелять в его направлении. Кай вовремя переместился к другой установке, так как эта была разбомблена. И затем всё повторилось. Перемещаясь по этажам здания и его крыше, он создавал видимость масштабного сопротивления, а сам лишь посматривал на часы, дожидаясь, когда выйдет установленное время выхода всех из города. Наконец это время прошло, теперь он был спокоен, зная, что все ушли. <tab>Он продолжал стрелять, затем прислушался, да, это ему не показалось – приближались самолеты, значит сейчас начнут бомбить. И это подтвердилось взрывами справа и слева. Стоящие там дома начали рушиться. Ещё раз прозвучал характерный шипящий звук падающего снаряда, и ещё три дома в поле его видимости стали осыпаться, поднимая тучи пыли.<tab>Он побежал к лестнице, ведущей вниз, зная, что только в подвале сможет спастись от бомбежки. Пробежав три пролета, он почувствовал, что здание содрогнулось, сверху на него посыпался мелкий камень и пыль, а часть пролета, на котором он стоял, стала стремительно осыпаться. Поверхность пола под ним стала исчезать, он успел зацепиться за перила лестницы, но последовали ещё взрывы. Здание затрясло, и всё, что видел Кай стало двигаться и лететь с ним вниз. Вокруг заполыхало пламя, он почувствовал его жар, он был везде. В его сознании промелькнуло воспоминание, что где-то он это видел… Ах, да, во сне: пламя, жар, но только потом там появлялись глаза дракона цвета расплавленного серебра. Но сейчас дракона не было, было только пламя вокруг него, а затем он почувствовал сильную боль в голове…