--  Федя, Федя, Федя,

--  Заклинило тебя что ли? - грубовато пробасил Боцман. - Устраиваешь тут, а мы бегай ночами.

-- Федя, Федя, Федя, --  кажется, следом за словами высыпался из Светки и весь интеллект. - Федя, я тебе планету подарю.

-- Ага,  -- недоверчиво буркнул Федор. -- А от меня в ответ потребуешь норковую шубу?

-- Федя, норковая шуба -- это пошлость, такая восхитительная...

-- Угадала, не принц: с десяти лет по казармам, общагам среда формировала. -- Боцман приложил руку к Светкиной щеке, и  девушка приподнялась, потянулась умоститься, спрятаться в теплой мужской ладони. Басок Федора перешел в доверительное журчание. -- Не поверишь, сюиту "ля  минор диез для скрипки с оркестром" ни разу не обсуждали, точно помню.

-- Феденька, Федя...

-- Я двадцать семь лет Федя.

      Боцман  легко приподнял Светку за бока и ловко усадил  на столик перед скайпом.  В голове  мгновенно отпечаталась фраза: "Три секунды". Я бросился к выходу,  пробежал метров пятьдесят по дороге,  перекатился несколько раз,  подталкиваемый волной от взрыва, разнесшего штаб до самого фундамента. Сверху сыпались камни и обломки пластика, а я корчился от смеха и не мог остановиться.

      Скрытая   "заморочка" в мине все-таки осталось, а Федор,  простая душа, усадил Светку голым задом точно на кнопку,  но ради такого спектакля -- разрешение социального противостояния брутальным способом -- стоило не только рядом с миной постоять, но и на целой бочке пороха посидеть

ГЛАВА  30 Новые заботы

                    Иногда жизни не хватает на осознание тщетности и суетности

                    в "ловле ветра", и человечек сходит или возносится

                    в уверенности, что прошел нужной дорогой, выполняя

                    полезную работу; или стремится, а, порой, и достигает,

                    хотя поймал лишь ветер.

                         Грустное размышление ни о чем

    Грубоватая простота Боцмана зарядила настроением, которое уже не мог испортить мой потрепанный осколками и камнями, бывший с вечера белым прикид.

    Городок под куполом смотрелся замечательно. По периметру расставлены мощные прожектора, направленные вверх;  и лучи, отражаясь от купола, создавали рассеянный, равномерный, почти исключающий образование тени, свет.

   Геометрически правильны в городке только сам купол да пересекающая его по диаметру  дорога, ведущая к запасному выходу. Все остальное: дома, лаборатории, цеха, склады, -- в хаотичном беспорядке, самых разных форм и расцветок. И везде газоны, кустарники, небольшие парки.

    Здесь живут и работают лучшие в мире мозги, мыслящие дерзко до безобразия и абсурда и трудоспособные до беспредельности.   Лакомый кусочек для Светки. Вспомнив о нашей "олигархине" невольно улыбнулся и постучал по микрофону:

-- Алексей, я в центре. Как вас найти?

-- Топай к запасному выходу, Сашка встретит.

-- Девчонки с вами?

-- Порядок.

  Земляне, конечно, не пожалеют сил и средств, возвращая Светке собственность, но им будет "нечем крыть" после получения официальной бумаги о передаче планеты Закрытому Акционерному Обществу "Земля - 2",   с четырехтысячным  списком акционеров, среди которых будет и  Светка.  Бюрократов можно победить только их же оружием, скрупулезно соблюдая все формальности.

     Сашка и Катрин увлеченно целовались  под развесистой ивой. Не отрываясь от подружки, Сашка махнул рукой в сторону полутороэтажного особнячка, живописно примостившегося за деревьями. Леха встретил на крыльце:

-- У нас гости. Ученый совет во главе с той агрессивной бабой. Держись к ней вполоборота.

-- С претензиями?

-- Хуже. Сейчас услышишь.

     Поднялись  эскалатором на второй этаж, прошли коридором.

-- Почему стены дрожат?

-- Боцман знакомит  Светку с   основами равноправия и самоопределения.

-- Желание молодых и здоровых людей  заняться любовью  возводить в ранг социальной борьбы? Крутовато, пожалуй.

-- Можешь смеяться, но по факту так получается:  классовая борьба не исчезает, лишь меняет формы и методы.

--  Леша, я уже устал  веселиться.   Согласен, нужно осваивать новые приемы борьбы за социальное равенство, но не так бурно.

--  Кстати, как филолог филологу, -- Леха хихикнул, собираясь сверкнуть интеллектом. -- Фразеологизм "слаба на передок" по отношению к Светке  совершенно не отражает реалий. Сильна, -- с потолка посыпалась штукатурка, Леха втянул голову в плечи, -- и неукротима.

-- Позвони Боцману, пусть заканчивают, тем более, ты сказал, в доме гости.

-- Вот и донесем до их сердец наше пролетарское "Ха".

    Леха толкнул  высокую пластиковую дверь, и я сразу углядел среди многочисленного собрания Надю, увлеченно обсуждающую что-то с лысеньким толстячком Иваном Петровичем.  Рванулся навстречу.

    Квадратная комната, десять на десять метров, отделана под старину, с виньетками и розетками на потолке, коврами и гобеленами на полу и на стенах, с мягкими диванами и креслами, овальными полированными столиками. Сто лет ничего подобного не видел. На столах чайные, кофейные приборы и тарелочки с бутербродами. Ученые "аборигены"  приспособились  синтезировать  любые продукты, и делать их  трудно отличимыми от натуральных,  но у меня пока не хватает сил полюбить искусственную еду.

     Надя, в парадном защитном комбинезоне, наконец-то обратила внимание на "летящего"  меня. Взглянула строго, почти надменно, и только в краешке глаза родная усмешка. Отрезвила, а я уже готов был повторить один из подвигов Феди Боцмана. Чинно представила:

-- Андрей - наш командир, Иван Петрович - председатель партии "Брутальный Хепиэнд".

-- Молодой человек, -- сразу "взял быка за рога" Иван Петрович, -- ведь вы позволите себя так называть?  К нам летит астероид. Все просчитано и отслежено: Альянс пройдет над нами на высоте тысячи километров.

-- Альянс, с кем?

-- Замечательно спросили, -- восхитился Иван Петрович. --  Масса астероида: одна стотысячная от нашей. - Иван Петрович поднял вверх указательный палец.  - Поверьте, -- это не мало.