- Братцы, они же там всего немца на части растащили, нам вообще ничего не оставили, айда за трофеями.

   С этим воплем он вскочил на бруствер окопа и, размахивая ТТ, бросился вперед. Спустя мгновение с диким матом и громовым "Ура" за ним сорвался с места весь полк. И это была с самого начала войны его самая легкая и приятная атака. Даже выжившие немцы бродили как потерянные и безропотно выполняли команду "хенде хох".

   - И что это такое было? - Задал себе вопрос Глухов, хотя наверняка такими же вопросами задавался каждый, кто стал свидетелем этому зрелищу. Но ответ на этот вопрос он не получил даже спустя пару недель, когда давал объяснения и подписку вездесущим особистам.

*****

   Ровно в три часа на следующий день после "награждения" капитана Зорина челнок Ивана мягко приземлился на полянке рядом с дачей Сталина в Волынском, вошедшей в историю как ближняя. Сканеры еще при снижении определили, что поляна была оцеплена дополнительным кольцом охраны. Иван пожалел, что не видел лиц этих ребят в первый момент, когда челнок только проявился, отключив системы маскировки на высоте всего десяти метров. Весь путь до этого был проделан в режиме полной невидимости, чтобы не привлекать к визиту ненужного внимания. Встречал Ивана сам Власик, что говорило не только о серьезном отношении Сталина к встрече, но и о его желании избежать любых нежелательных случайностей. Все же стоящая за Иваном черная махина длиной более пятидесяти метров и высотой, превышавшей высоту дачи, не могла не вызывать опасения у охраны. Тем более, что турели ближнего боя ПВО/ПКО, расположенные по периметру челнока, выдавали его отнюдь не мирное предназначение.

   Сталин, в легком волнении теребя усы, смотрел на севший перед домом аппарат из окна первого этажа. Взгляд буквально прикипел к почти метрового размера гербу на его борту. Ибо рисунок, выполненный в строгих канонах геральдики, ничем иным быть просто не мог. Но какой же странный это был герб. Имперский двуглавый коронованный орел на фоне каплевидного щита древнерусских витязей гордо вознес крылья к восходящему над ним солнцу. На груди алела пятиконечная звезда, а в когтистых лапах он уверенно сжимал серп и молот. По бокам орла в почетном карауле с вздернутыми прямыми мечами и небольшими круглыми щитами застыли бурый и белый медведи. Удивительная, даже невозможная композиция не просто противоречивых, а даже враждебных элементов, в тоже время была буквально пропитанной гармонией и согласием. Сталин невольно увидел перед собой образ России. Вечной, гордой и непобедимой. Той, которая вечна и незыблема во все времена, которая выше любых идеологий, политических разногласий и претензий. Ему даже на секунду захотелось, чтобы это был его герб, его страны, той империи, которую он давно строил в своих мечтах. Между тем гость коротко обсудив что-то с начальником охраны вождя, уже неторопливо двигался к дому. Спокойное движение привлекало внимание своей удивительной пластикой. Такое впечатление, что Зорин перетекал над поверхностью единым слитным движением. Что-то похожее наблюдалось у некоторых наиболее опытных бойцов Осназа. Но в данном случае пластика была доведена до совершенства на принципиально ином уровне. Сталин даже дернулся, представив насколько опасен может быть такой человек. Да и человек ли? Но пора уже выходить, неудобно заставлять гостя ждать на пороге. Тем более, что ему уже донесли, странный и неожиданный союзник вновь поучаствовал в войне с немцами, освободив в Ровненской области за полчаса городок от занимавших ее частей сразу двух немецких танковых дивизий.

   В виду хорошей погоды Сталин предложил провести встречу в беседке. Разумно, послушать никто не подслушает, но все на виду. Иван согласился, тем более, что разговор намечался долгий, зачем волновать охрану. Пусть смотрят, что с их любимым вождем ничего страшного не происходит. И все же Иван после взаимных обязательных приветствий решил немного для начала поёрничать.

   - Товарищ Сталин, а можно организовать, чтобы кто-нибудь в меня выстрелил?

   - Организовать можно все, что угодно. Вот только зачем Вам, товарищ Зорин, это нужно?

   - Понимаете, убить меня из имеющегося в арсенале Вашей охраны оружия, товарищ Сталин, все равно невозможно. Но пока люди в этом не убедятся, не поверят. Думаю, разговор у нас будет не очень короткий, боюсь, снайперы устанут. А зачем служивых людей попусту напрягать?

   - А Вы видите здесь снайперов, товарищ Зорин?

   - Не вижу, правильнее сказать чувствую. Один на чердаке, второй под кустом на поляне и еще трое в лесу на деревьях. Могу только сказать, что размещение очень грамотное. Беседку, прилегающую территорию и путь от нее до моего челнока контролируют полностью. Кроме них еще чувствую напряжение целой группы людей вон в том домике. Видимо, дежурная группа Осназа. Пусть все расслабятся. Я Вам, товарищ Сталин, ничего плохого делать не собираюсь. А если бы хотел, что все эти предосторожности не помогли бы.

   Сталин, пока Иван все это выдавал, медленно кивал головой в такт своим мыслям и буквально буравил собеседника взглядом. Ох и тяжел у вождя взгляд, стихийное владение пси и на довольно приличном уровне. Потрясающая харизма и воля. Это Ивану по барабану, он и в разы больше выдержит, а вот соратникам Сталина нелегко должно быть приходится. А уж про недругов и говорить страшно. Наконец прелюдия закончилась. Сталин накоротке переговорил с Власиком, которого подозвал, и после недолгого сопротивления последнего и короткого, но грозного рыка Сталина, положение немного разрядилось. Сосредоточенное на беседке внимание конечно же никуда не делось, но оно стало менее напряженным и настороженным.

   - Не знаю, что Вы предпочитаете, товарищ Зорин, но рискну предложить Вам чаю.

   - Чай это замечательно, товарищ Сталин.

   - Скажите, Иван Степанович, это Ваше настоящее имя?

   - Да, Иосиф Виссарионович, данное мне моими родителями.

   - Так кто же Вы?

   - Иосиф Виссарионович, я конечно расскажу, но прежде позвольте вопрос. Никогда не поверю, что Вы уже не составили себе каких-нибудь версий. Было бы крайне любопытно узнать, что Вы на мой счет сами придумали.

   Сталин на несколько секунд сделал вид, что сосредоточен на размешивании ложечкой сахар в стакане, потом подняв лукавый взгляд на Ивана, спросил.

   - А в каком году Вы родились, Иван Степанович? Или правильнее сказать родитесь?

   Иван хоть и ожидал чего-то необычного, чуть не поперхнулся чаем. Потом отставил стакан и зааплодировал.

   - Браво, товарищ Сталин. По столь небольшому набору фактов сделать совершенно верные выводы, это сильно. Мое почтение. Что же, я родился в одна тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году, как принято говорить, от рождества христова.

   Сталин, ожидавший чего-то подобного, кивнул, но почти сразу же вновь вскинул на Ивана недоуменный взгляд.

   - Если Ваш вид примерно соответствует Вашему возрасту, то сейчас Вам должно быть около тридцати. То есть прибыли Вы к нам из примерно двухтысячного года. Так?

   - Мне чуть больше. Пятьдесят. А прибыл я сюда примерно из две тысячи семнадцатого, хотя с Земли убыл в пятнадцатом, потому, что там было дальше, не в курсе.

   - Фантастика, это что же, у вас все так долго молодо выглядят? И извините, ничего не понимаю. Убыли с Земли куда? И сразу же другой вопрос. Неужели всего за семьдесят пять лет техника и вооружение скакнули настолько далеко. В космос летаете как к себе домой. Современное оружие Вам в принципе повредить не может, как я понял из показанных Вами в Наркомате записей.

   - Ваше удивление мне понятно и совершенно оправдано. Нет, увы, на современной мне Земле вся эта техника неизвестна и столь же далека от реализованных технологий, как и ваша. Кое-какой прогресс, разумеется, был. Самолеты на реактивной тяге. Ракеты, выводящие спутники и космонавтов на околоземную орбиту. В других областях кое-что. Например, всеобщая доступная связь без проводов и фактически из любого места. Все это есть. Но не более. Техника, которой обладаю я, не земная. Это производство древней галактической империи, погибшей почти пять тысяч лет назад. От нее же и мой молодо выглядящий вид. Как эта техника попала ко мне, это отдельная история. Если позволите, вкратце расскажу.