Вентьюрвел
Прощай, мой мальчик.
Уходят.
СЦЕНА ПЯТАЯ
Улица перед домом Меррисота.
Входит Meррисот.
Жена бакалейщика
Опять ты здесь, старикашка Меррисот? Ну, послушаем твои песенки.
Меррисот
(поет)
"Поет превесело душа,
Хоть нету денег ни гроша". Ничего у меня не осталось, а все же сердце мое радуется. Хоть я и стар, а все-таки дивлюсь, как это иной человек занимается торговлей или в услужении состоит, когда вместо этого он может петь, смеяться и разгуливать по улицам. Где моя жена и оба сына, я понятия не имею; у меня ничего не осталось, и я не знаю, как раздобыть кусок мяса на ужин. И все-таки я веселюсь, так как уверен, что в шесть часов найду его на столе. А поэтому - к чертям заботы! (Поет.)
"Я не желаю быть слугой,
Хозяйский плащ носить,
Сокольником не буду я,
Не стану птиц кормить.
Нет, мне охота на хлеба
В богатый дом попасть
И день-денской лишь пить, да есть,
Да веселиться всласть". Веселье - вот что не дает душе расстаться с телом; оно и есть тот самый философский камень, сохраняющий вечную молодость, о котором теперь столько пишут.
Входит мальчик.
Мальчик
Сэр, мне ответили, что у вас нет больше денег, и вина вам в долг не дадут.
Меррисот
Не дадут? Ну и не надо! Веселья у меня своего хватит, посылать за ним не приходится, а это лучше всего. Бог с ним, с ихним вином. (Поет.)
"Ради Джиля она на пригорке живет,
Отличное пиво и эль продает,
Не гонит хороших ребят от ворот.
Туда и пойдем мы теперь, да-да,
Пойдем мы теперь туда.
Когда посидите у ней вы чуть-чуть,
Не вздумайте ей заплатить что-нибудь,
А просто ее поцелуйте - и в путь!
Туда и пойдем мы теперь, да-да,
Пойдем мы теперь туда".
Входит второй мальчик.
Второй мальчик
Сэр, я не мог достать хлеба на ужин.
Меррисот
К чертям хлеб и ужин! Давайте-ка веселиться, и уверяю вас, мы даже не почувствуем голода. А ну, затянем песенку! Подхватывайте припев. (Поет.)
"Хой-хо, в доме никого,
Ни еды, ни денег - ничего!
Выпьем, Эдди, дружно.
Вот и все, что нужно".
Оба мальчика
"Выпьем, Эдди, дружно.
Вот и все, что нужно".
Меррисот
Ну и довольно, ребятки! Следуйте за мной. Давайте переменим место и снова начнем веселиться.
Уходят.
Жена бакалейщика
Пусть он идет себе, Джордж. От нас с тобой он помощи не получит, да и вся наша компания ему доброго слова не скажет, если только меня послушается.
Бакалейщик
Ничего он не получит, дорогая. Но, Нелль, я хочу, чтобы Ралф совершил сейчас что-нибудь блистательное во славу и вечную честь бакалейщиков. - Эй, где ты там, мальчик? Вы все оглохли, что ли?
Входит мальчик.
Мальчик
Что вам угодно, сэр?
Бакалейщик
Пусть Ралф пойдет утром в день майского праздника к водоему и произнесет речь, и пусть на нем будут шарф, перья, кольца и всякие украшения.
Мальчик
Но, сэр, вы совершенно не думаете о нашей пьесе. Что станет с ней?
Бакалейщик
А мне какое дело, что с ней станет? Я хочу, чтобы вышел Ралф, а не то я его сам вытащу. Надо же что-нибудь совершить в честь города. А кроме того, он уже достаточно долго отсутствовал из-за своих приключений. Живо давайте его сюда, а то если я сам пойду...
Мальчик
Хорошо, сэр, он выйдет. Но если наша пьеса провалится, вы будете в ответе.
Бакалейщик
Подавайте его сюда!
Мальчик уходит.
Жена бакалейщика
По чести скажу, здорово получится. Джордж, а не сплясать ли ему моррис во славу Стренда?
Бакалейщик
Нет, дорогая, это уж будет слишком много для парня. Ага, вот и он, Нелль! Обкостюмирован подходяще, только колец маловато.
Входит Ралф в наряде майского короля.
Ралф
Тебе я, Лондон, опишу веселый месяц май.
Кто рад ему, кто честен, тот ликуй и мне внимай!
Здесь, у колодца, я могу поведать без стесненья,
Кто я, откуда, каково мое происхожденье.
Зовусь я Ралфом и могу быть горд семьей своей,
Хоть бакалейщики меня и выше и знатней.
На майских играх королем друзья меня избрали,
И жезл мне дали золотой, и шарфом повязали.
Пусть все английские сердца возвеселит весна,
Пусть дружно ей хвалу поют столица и страна!
Раскрылись венчики цветов, струятся ароматы;
Резвятся, блея, на лугах под гомон птиц ягнята;
Березу, школяров грозу, покрыли почки сплошь;
На палочках-лошадках в пляс пустилась молодежь;
Гуляют пары дотемна, вдыхая дух весенний,
Целуясь нежно на траве, а иногда и в сене.
Пусть очищают нам шалфей и масло кровь весной.
Кровопускание - к чертям! В нас хвори нет дурной.
Уж вверх по рекам стайки рыб на нерест мчатся прытко
И дом свой тащит на спине ленивая улитка.
Полно мальчишек на реке - вода совсем тепла.
Коней стреножив, их пастись пускают без седла.
И пощипать горох в поля из непролазной чащи
Олень выводит лань свою с детенышем все чаще.
Берите ж со зверей пример, друзья и земляки.
Наденьте лучший ваш наряд, подвязки и чулки,
Привесьте бубенцы к ногам, платок - на грудь и ворот
И голосите во всю мочь: "Да здравствует наш город!"
Мы в Хогсдон или Ньюингтон пойдем по двадцать в ряд;
Там эль хорош и пирожки вкусны, как говорят.
Пусть упрекнуть посмеют в том нас, лондонцев, ребята,
Что майский праздник ныне стал не тем, чем был когда-то!
Встречать его и стар, и млад, и жены, и мужья
Пойдем под барабанный бой, стреляя из ружья!
Скажу, чтоб кончить: да хранит жизнь короля создатель,
Да не грозит его земле ни недруг, ни предатель!
(Уходит.)
АКТ ПЯТЫЙ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Комната в доме Вентьюрвела.
Входит Вентьюрвел.
Вентьюрвел
На свадьбе у нас будет не много народу: я приглашу нескольких соседей с женами; а к столу подадим каплуна в наваристом бульоне с костным мозгом и хороший ростбиф, украшенный розмарином.
Входит Джаспер; лицо его обсыпано мукой.
Джаспер
Глупец, теперь о свадьбе думать поздно.
Вентьюрвел
О боже! Джаспер!
Джаспер
Нет, я дух его.
За верную мою любовь, несчастный,
Ты погубил меня, не понимая,
Что смерть не разлучает тех, кто верен.
Узнай теперь, что дочь твоя в эфир
