Градусник показывает 37,6. Пока я завтракаю, Макс растворяет Колдрекс.

- Вот и сходила в баньку, – голос Димы полон сочувствия. Выдавливаю улыбку.

- Сейчас Макс поставит тебя на ноги, – успокаивает Кристина.

- Спасибо, – ставлю пустой стакан на стол.

- А теперь марш в постель, – Макс поднимается со стула, я вслед за ним. Тело ломит. Я хочу в кровать. Немедленно.

Не снимая халат, ложусь в кровать. Макс укрывает меня одеялом и садится на край кровати.

- Хочешь, посижу с тобой, пока не уснешь?

- Да, – голос более-менее напоминает мой. Меня все еще знобит, я кутаюсь в одеяло. Макс закидывает ноги на кровать и садится по-турецки напротив меня. Под действием лекарства я практически сразу засыпаю.

Кто-то аккуратно тормошит меня за плечо, и я просыпаюсь. Чувствую себя еще хуже, чем прежде. Меня не просто знобит, а лихорадит. Моя надежда на скорейшее выздоровление умирает.

- София, давай измерим температуру, – беру градусник. Через пару минут протягиваю обратно Максу.

- 39,3, надо ехать в больницу, – куда угодно, лишь бы согреться.

Пью чай с малиной и аспирином. Потом Кристина помогает мне переодеться. Прощаюсь со всеми, и мы с Максом уезжаем. Всю дорогу я дремлю. В больнице мы сидим в очереди 23 минуты. Это я знаю со слов Макса, но мне кажется, проходят часы, прежде чем я попадаю к врачу. Макс провожает меня до стула и объясняет все симптомы. Не забывает упомянуть о бане, как вероятной причине плохого самочувствия. Когда доктор просит поднять вверх кофту - Макс говорит, что подождет за дверью и выходит. Доктор расплывается в улыбке.

Мужчина в белом халате и колпаке прислоняет холодной стетоскоп к моей спине, и я вздрагиваю. Проделывает ту же процедуру над грудью. Осматривает горло и выносит вердикт: ангина. Пожалуйста, только не больница. Я не знаю, что это такое.

- Молодой человек, можете войти, – Макс тут же залетает в кабинет.

- Что же вы не заботитесь о своей девушке? – не глядя на нас, доктор что-то пишет размашистым почерком. Если кто-то понимает их писанину, то он - гений!

- Я не…

- Она ни разу не была в бане, хотел как лучше, – перебивает меня Макс.

- А получилось как всегда, – заканчивает доктор и поднимает голову. Самый улыбчивый доктор!

- Вот список лекарств, - протягивает рецепт. Ух ты! Меня не оставят здесь! Макс пробегается глазами по листочку и кивает, – как выздоровеете, приходите за справкой. Я так понимаю, вы студентка?

- Да, – Макс отвечает за меня. Я ему благодарна, потому что мои связки отказываются мне подчиняться.

- Тогда все. Лечитесь. И больше жидкости, – напоминает доктор. Макс придерживает меня, чтобы я не упала. В дверях благодарим доктора.

- Что так долго? – ворчит женщина и проходит в кабинет, чуть ли не сбивая меня с ног.

- Полегче, женщина! – возмущается Макс. Дверь закрывается, и мы не разбираем ее слов.

По дороге заезжаем в аптеку. Я протягиваю Максу кошелек. Он отмахивается и быстро выходит из машины. На пререкания у меня нет сил. Позже с этим разберусь.

Пока Макса нет, звоню бабушке. Мой голос практически пропадает. Я не говорю о температуре и ангине. Ей не стоит волноваться. К тому же она может завтра же приехать ко мне. Заверяю, что у меня только голос пропал. Макс открывает дверцу, когда я прощаюсь с бабулей.

- Поедем ко мне, – я начинаю возражать, – Кристина на даче, Аня уехала домой, а Инна ты сама знаешь. К тому же я уже получил выговор от доктора. Больше не хочу, – Макс заводит машину.

- Хорошо, – хриплю я. Квартира Макса звучит лучше, чем больница.

Заходим в квартиру. Макс ставит на пол пакет с лекарствами и наши сумки. Помогает мне снять куртку. Я обнимаю себя за плечи от холода.

- Тебе нужно лечь, пойдем в комнату, – наверно в комнате для секса, никогда еще не спала девушка с ангиной.

Макс резким движением срывает, с кровати покрыло, и вместе с ним одеяло. За ними на пол летит простынь. Выходит из комнаты.

На ходу бросает мне:

– Полежи на диване, – в зале плюхаюсь на диван.

- София? – медленно открываю глаза, – вставай. Твоя сумка на полу. Переодевайся, а я схожу за лекарствами, – Макс стоит в дверях комнаты.

Когда раздается стук в дверь я уже в кровати. Одеяло на уровне подбородка.

- Держи, – выпиваю лекарство, и сразу откидываюсь на подушки, – если что-то понадобится, позвони мне.

- Телефон в сумочке, – я не в силах открыть глаза.

- Телефон и вода - на стуле, – слышу я через несколько минут. Киваю, – я оставлю дверь открытой, – киваю.

Время – десять. Вопрос в том, какой сегодня день? Я не знаю, сколько спала. Поднимаюсь на локтях. Одеяло скатывается к животу. Холодно. Мою пижаму можно выжимать. Переодеваюсь в халат. Пью воду и плетусь в туалет. Ни сон, ни лекарства не улучшили мое самочувствие. Когда выхожу из ванны, Макс топчется в коридоре.

- Ты в порядке? – спрашивает Макс. Иду в комнату.

- Еще жива, - в таком виде меня без кастинга утвердили бы на роль зомби.

- Тебе надо поесть.

- Не хочу, – прыскаю аэрозоль.

- Ладно, спи, - Макс поправляет одеяло.

Сворачиваюсь в позе эмбриона. Сон обволакивает меня.

Глава 24

28 сентября, 2014 год

Новый день не дарит ничего хорошего. Просыпаюсь в поту, горло першит, голос хрипит, слабость во всем теле. Собираю всю силу воли в кулак и встаю. После ванны иду на кухню. Судя по шуму Макс там. Он накрывает на стол.

- Привет, – хриплю я. Бросаю взгляд на часы. Девять.

- Привет! Куда собралась? - ставит передо мной ярко-зеленую пузатую кружку с бульоном. Придвигает вазу с сухарями. Такое ощущение, что я дома. Только бабушка куда-то вышла.

- Потею, как беговая лошадка, – смущенно улыбаюсь. Халат и пижама мокрые от пота лежат в сумке, но вслух говорю другое, – это все что осталось из чистой одежды.

- Значит, устроим стирку, - Макс ставит тарелку с яичницей и садится напротив.

- С первого дня знакомства я приношу тебе только хлопоты, – отпиваю бульон.

Внимательно смотрит на меня.

– Если я не хочу что-то делать, я не делаю, – тон у него серьезный, я чувствую неловкость.

- Понятно, – единственное, что приходит на ум.

Некоторое время мы едим молча. Я макаю сухари в бульон и запиваю им же.

- Как тебе? – Макс кивает в сторону кружки. Я рада, что он прерывает неловкое молчание.

- Очень вкусно, такое ощущение, что я дома, – без того красные щеки заливаются румянцем.

- Благодаря тебе, мой холодильник забит продуктами, и я готовлю кушать, – наливает мне вишневый сок.

- Хоть какой-то прок от меня, – Макс протягивает мне стакан и улыбается.

- С тех пор, как умерла бабушка, я ни о ком не заботился, – я поднимаю глаза от кружки, удивленная его откровенностью.

- Мне очень жаль, – я вижу грусть в его глазах, – как давно ты живешь один? – может, не стоило спрашивать об этом? Макс не любит говорить о себе.

- Больше двух лет. Я уже привык, что один. Первое время было тяжело, но это скорее от чувства вины, чем от потери, – Макс опускает, и поднимают ложку в кружку с кофе, - я не всегда был хорошим внуком. Поздно понял, – бросает ложку в кружку, - яблоко? – он так быстро меняет тему разговора, что я киваю несколько раз.

Макс аккуратно очищает яблоко от кожуры. Я наблюдаю за ним. Как обычно вытягивает губы, когда делает какую-то работу. Впервые обращаю внимание на его пальцы. Длинные, изящные, с идеальной формой ногтей. Такие обычно у пианистов. Светло-каштановые волосы лежат в беспорядке на макушке. Но эта небрежность только делает прическу идеальной. Вся его внешняя красота так не вяжется ни с его мнением, ни с мнением Инны о нем, как о плохом человеке.

- Держи! – протягивает яблоко. Сам налегает на виноград.

- Спасибо.

Жаль, что он не хочет жениться. Он стал бы заботливым мужем и отцом. Надеюсь, со временем он поменяет свои взгляды и осчастливит многих людей.