Хани покачала головой и поцеловала обеих.

– Спасибо, что пришли. Вы лучшие подруги.

– Борись за него, – пробормотала Таша.

– Заставь его бороться за тебя, – прошептала Нелл.

Хани улыбнулась и подтолкнула их на выход.

– Ну вот мы и остались снова вдвоем в этом коридоре, – сказал Хал, когда Хани закрыла входную дверь.

Хани оперлась на косяк.

– Здесь все началось. Пожалуй, уместно здесь же все и закончить.

Невзирая на советы подруг, она знала, что он все равно уйдет. К чему отрицать неизбежное?

– Впрочем, ты в более выгодном положении, – продолжила Хани. – Я так понимаю, ты слышал, о чем я говорила?

Судя по ответному молчанию – да.

– Так вот, – слабо рассмеялась Хани. Печальный звук зазвенел, отражаясь от стен коридора. – Я люблю тебя, хотя ты самый сложный и грубый человек из всех, кого я знаю. Ты ничем не заслужил мою любовь, и тем не менее, она твоя. – Хани пожала плечами. – Бери ее. Сохрани. Выбрось. Делай с ней что хочешь, потому что мне она больше не принадлежит.

Хал выглядел страдающим, совсем не как мужчина, слышащий любовное признание.

– Я не хотел, чтобы все так далеко зашло, – сказал он. – Я пытался тебе объяснить, остановить тебя. Не надо меня любить, Хани. Я сам себе противен. Блин, я едва себя знаю, поэтому ты точно не можешь.

Черта с два.

– Ошибаешься. Я тебя знаю. Пожалуй, даже лучше, чем ты сам. Возможно, ты не отказался от старых привычек, но я встретила нового Хала и именно его полюбила. Я тебя недостойна? В этом все дело? Здесь жизнь скучна по сравнению со сверкающим Лондоном? Тут я ничего поделать не могу, даже пытаться не стану.

Хал приблизился и взял ее за плечи.

– Хани, нет никакого соревнования. Ты выиграла. Полностью и безоговорочно. Жизнь с тобой не серая, а полная цвета, точно долбаная радуга.

О чем он? Хани пыталась вникнуть в его слова, но Хал мешал, гладя большими пальцами ее ключицы.

– Ты не запасной вариант, а первый. Лучший. Самая охрененная девушка, которую я когда-либо встречал.

– Так почему ты не останешься? – прошептала она.

Невзирая на его слова, Хал явно собирался уйти.

Он покачал головой, медленно снял очки и убрал их в карман пальто.

– Вот поэтому, – резко произнес Хал. – Я не хочу для тебя такой жизни. Сам я справлюсь, но тебя за собой не потяну.

Раздражение обожгло грудь Хани.

– Знаешь что? Я ведь полюбила не тебя прежнего, а такого, какой ты сейчас. Почему у тебя не хватает смелости ответить на мои чувства?

– Потому что это не место для охренненной девушки-радуги, – ответил он, касаясь своей головы. – Там темно, Хани. Рядом со мной ты угаснешь.

– Чушь полная.

Он покачал головой.

– Твои подруги правы. Ты встретишь другого мужчину. Кого-то веселого, добродушного, кто сможет любить тебя, как надо, станет достойным мужем и подарит тебе красивых чокнутых детей. Я не такой.

– Ты любил меня, как надо, – ответила она. По щекам лились горячие слезы. – Никто не любил меня так, как ты.

Он закрыл глаза и прижался лбом к ее лбу, так близко, что она чувствовала на губах его дыхание. Хал по-прежнему держал Хани за плечи и по-прежнему поглаживал впадинку меж ее ключиц.

– Мне пора.

– Нет! – в отчаянии воскликнула Хани. – Пожалуйста, Хал, не уходи.

– Я не мог уйти не попрощавшись. – Он отступил прочь. – Я не пытаюсь сделать тебе больно. А вот если останусь, наврежу намного больше.

Хани вцепилась в лацканы его пальто.

– Я взрослая женщина, Хал, и сама делаю выбор. Я выбрала тебя.

Со стороны они смотрелись романтической парой, слившейся на перроне в прощальном объятии.

– А я сделал свой выбор, – тихо сказал Хал, идя к двери. – И я тебя не выбрал.

Если бы он ее ударил, было бы легче.

Глава 39

За несколько недель в сарае у Билли Хал думал больше, чем за всю свою жизнь. Когда старик предложил альтернативу побегу в такси, Хал сперва засомневался, но в итоге спонтанное решение стало именно тем, что нужно. Лишь раз съездив домой за вещами, он целыми днями сидел в кресле у радио, не переключая его с любимой волны Билли. Слушал ночные ужастики, запомнил наизусть все население деревушки Амбридж из радио-сериала «Арчеры». А еще его странным образом успокаивали прогнозы для судоходства в ранние часы. Похоже, жизнь напротив Хани стала хорошей подготовкой для этой более экстремальной версии.

– Сегодня сыр стильтон и виноград, – сообщил Билли. – А еще я раздобыл нам по глотку портвейна.

– Прямо изысканная пища, – улыбнулся Хал, поправил кресло и надел очки.

Затем принялся складывать свое одеяло, слушая, как Билли распаковывает еду.

– Сейчас видел Хани, – заметил тот.

Хал в равной степени боялся и жаждал ежедневного отчета.