– Честно? Не знаю. – Хани тяжело вздохнула. – Может, и неважно. Просто иногда мне кажется, будто мы сто лет друг друга знаем, а потом понимаю, что это совсем не так.

Грусть в ее голосе эхом отдалась в его душе.

– Угостишь меня кофе? – спросил Хал.

Она стояла слишком близко, чтобы не коснуться. Он погладил ее шелковистые волосы.

Хани ничего не ответила, лишь чуть склонила голову к его руке.

– Уже поздно, – наконец тихо произнесла она. – Кофе – плохая затея.

Хал чувствовал, что может надавить, что Хани уступит, если он попросит, и на миг ему так захотелось, чтобы она передумала. Не лежать и не вспоминать о быстрых машинах или несостоявшейся свадьбе с Имоджен. Отбросить все, уложить Хани на кровать и забыться в ласках. Хал слышал неровное дыхание Клубнички, ощущал тепло ее тела всего в шаге от себя. Сглотнув, он опустил голову… и почувствовал, как Хани отвернулась. Она чуть опоздала, и он мазнул губами по ее губам перед тем, как уткнулся в щеку.

– Спокойной ночи, Хал, – прошептала Хани ему на ухо, на миг задержалась, а потом отстранилась.

Смирившись с ее решением, он с тоской погладил пальцем нежные губы и отвернулся.

***

Хани сидела в тихой темной гостиной, обняв ладонями чашку горячего кофе. Пар овевал лицо. Свернувшись клубочком на диване, она пыталась переварить события суматошного дня.

Она проснулась вся издерганная, а Хал с блеском решил ее проблему. Потом кампания по спасению дома едва не пошла прахом из-за публичной ссоры Мими и Люсиль. Днем Хани попыталась исправить ущерб. Оставалось надеяться, что ее усилий хватило.

Потом Таша с Нелл попытались вытолкнуть ее на свидание с каким-то парнем – такая ерунда по сравнению со всеми прочими новостями. Например той, что Хал собирался жениться. Он любил кого-то настолько сильно, что позвал к алтарю, причем совсем недавно. Вдруг его чувства не остыли? Может, он поэтому закрылся ото всех? Поэтому отталкивает Хани? С другой стороны, сегодня вечером Хал ее не отталкивал.

Если бы она ему позволила, они бы вовсе не кофе пили. Прошли бы не на кухню, а в спальню, и там бы Хани точно получила все то, на что надеялась, когда последний раз приглашала его к себе. Сегодняшний отказ – решение ее сердца, а не разума. Сердце сказало: «Нет. Не пускай его. Он слишком темный, слишком сложный. Он сломлен и сломает и тебя тоже».

Каким-то образом Хал излечил Хани от комплекса правильной девочки, вечной тяги вступиться и все исправить. Каким-то образом превратился из мужчины, о котором она мечтала, в того, кого боялась к себе подпустить.

Глава 28

Новый день принес с собой новые мысли. Хани решила сосредоточиться на срочных делах и тех, которые способна контролировать. Во-первых, реанимировать кампанию по спасению дома, а во-вторых, категорически заявить Таше и Нелл, что больше не будет свиданий – ни с Элвисом, ни с кем-то другим. Она так увлеклась глупыми поисками неуловимого пианиста, что едва не уломала Хала с собой переспать – и теперь, узнав о его собственных любовных драмах, чувствовала себя по-дурацки. Вчера ей с трудом, но удалось сделать правильный выбор. Хал ее сосед и, хочется верить, друг. Да, между ними проскочила искра, но, учитывая обстоятельства, лучше ей затухнуть.

Перед тем, как пойти на работу, Хани постучала к нему в дверь.

– Доброе утро, – прочирикала она, когда он возник на пороге все в том же сексуальном пальто.

– Привет, Ханисакл, – дружелюбно поздоровался он.

– Готов? – весело спросила она, хотя ответ был очевиден.

Хал спустился за ней на улицу.

– Почему ты так странно себя ведешь? Из-за вчерашней ночи? – приступил он прямиком к делу. – Ты была совершенно права. Твоя кровать – последнее место, где я хотел бы проснуться сегодня утром.

Хани резко остановилась.

– Как мило.

– Я не милый, я честный. Это было правильное решение для нас обоих. Спасибо.

Тут подъехал автобус, исключая дальнейшее обсуждение данной темы.

***

Примерно в половине одиннадцатого в магазин, прихрамывая, вошла Мими. Ее поддерживал Билли, а сзади шла виноватая Люсиль. Между сестрами установилось хрупкое перемирие – где-то между поданными на завтрак яйцами Бенедикт и домашними черничными маффинами.

– Мими признала, что иногда бывает немного назойливой, – сообщил Билли так, чтобы его любимая явно слышала. – А Люсиль покаялась, мол, возможно, ей не следовало врать сестре.

Упомянутая Люсиль наградила его недобрым взглядом.

– Вот и славно, – подытожила Хани. – Потому что мне нужно кое о чем с вами поговорить.

Убедившись, что посетителей нет, все собрались у стойки.

– Я думала об акции протеста, – начала Хани.

Плечи Люсиль поникли.

– Поверить не могу, что из-за меня нам пришлось остановиться. Я ужасно себя чувствую.

Судя по виду, Мими готова была согласиться, поэтому Хани решила ее опередить.

– Именно об этом я и хотела с вами поговорить. В воскресенье вы свободны?

Глаза Билли озорно сверкнули.

– Расскажи нам больше, Ханисакл. Расскажи скорей.

***

Хал поверить не мог, насколько же был рад вернуться на кухню. Из-за своего максимализма после аварии он решил полностью порвать с кулинарией.