Царевич: "Выше понимания людей человек, освобождённый при жизни; он видим, хотя он не отождествляет себя с телом; его деятельность - бездеятельна".
Привидение: "Что - реально? Что - нереально? Что - нецелесообразно? Ответь на эти вопросы, и ты освободишь своего брата".
Царевич: "Субъект, или Реальность, (Высшая Сущность) - то, что - реально; объект (т.е. не-сущность) - то, что - нереально; мирские дела - нецелесообразны.
Теперь я ответил на твои вопросы. Пожалуйста, освободи моего брата".
Привидение выпустило Рукмангаду, а само превратилось в брахмана.
Видя фигуру брахмана, полного решимости и тапаса, два царевича спросили его о том, кто он - такой.
"Когда-то я был брахманом из Магадхи. Моё имя - Васуман. Моя учёность снискала мне славу, и я был известен как непобедимый спорщик. Я гордился собой и искал встречи с теми пандитами, которые находились под царской опекой. Среди них был один святой, совершенный в мудрости и поглощённый в Высшей Сущности. Он был известен под именем Аштака. Я отправился к нему из-за любви к дебатам. Хотя я был логиком, я приводил доводы, противоречащие его утверждениям о Самореализации, давя на него силой своей полемики. Он подкреплял свои аргументы цитатами из Священных Писаний. Поскольку я хотел заполучить лавры победителя любой ценой, я продолжал опровергать его утверждения. Обнаружив, что я - неисправим, он прекратил говорить. Однако один из его учеников, потомок Кашьяпы, был разгневан моей дерзостью и проклял меня перед царём, сказав: "Ты - паршивая овца среди брахманов! Как ты осмелился опровергать утверждения моего учителя, даже не попытавшись понять их? Пусть же ты превратишься в привидение-вампира, и останешься таким на долгие времена!"
Я затрясся от страха перед проклятием и стал искать убежища у стоп мудреца Аштаки. Будучи всегда погружённым в Высшую Сущность, он сжалился надо мной и изменил проклятие своего ученика, произнеся его заключительную часть следующим образом: "Пусть же ты вернёшь свою прежнюю форму, как только мудрый человек даст надлежащие ответы на все вопросы, которые были заданы здесь тобой и на которые я ответил, но ты отверг мои ответы своей полемикой".
"Царевич! Ты освободил меня от этого проклятия. И поэтому я считаю тебя лучшим среди людей, знающим всё, что относится к этой жизни и следующей".
Царевичи пришли в изумление от этой истории его жизни.
Брахман задал Хемангаде ещё несколько вопросов: "Царевич! Я задам тебе вопрос. Пожалуйста, ответь на него. Я учился Истине у Аштаки, а позже у тебя. Ты - мудрец; но, тем не менее, как так получается, что ты отправился на охоту? Как мудрец может быть занят деятельностью? Деятельность подразумевает двойственность; мудрость - это недвойственность; таким образом, эти две вещи - противоположны друг другу. Пожалуйста, проясни это моё сомнение".
Хемангада ответил: "Брахман! Твоё замешательство, обусловленное невежеством, всё ещё не прояснено. Мудрость - вечна и естественна. Как она может противоречить деятельности? Если деятельность должна делать мудрость неэффективной, то как тогда мудрость может быть более полезной, чем сон? Вечное благо в таком случае не возможно. Вся эта деятельность зависит от осознания Себя (т.е. мудрости). И поскольку это - так, то может ли деятельность уничтожить мудрость и при этом всё же оставаться в её отсутствие? Мудрость - это То Сознание, в Котором этот мир со всеми его явлениями и деятельностью известен как образ или ряд образов; двойственность, присущая деятельности, - также явление в Этом Сознании.
Человек осознаёт Высшую Сущность только после очищения себя от мыслей, и тогда он - освобождён от неволи раз и навсегда. Таким образом, для твоего вопроса нет оснований, и мудрые не задают его".
Тогда брахман произнёс следующее: "Царевич! Я также пришёл к заключению, что Высшая Сущность - Разум. Но как Он может оставаться незапятнанным, когда воля возникает в Нём? Воля - это видоизменение Высшей Сущности, вызывающее замешательство, подобное верёвке, принимаемой за змею".
"Послушай, брахман! Ты всё ещё не ясно отличаешь замешательство от ясности. Небо кажется одинаково синим для всех, независимо от того, знают ли они, что пространство - бесцветно, или нет. Даже кто знает, говорит о "синем небе", но он при этом не находится в замешательстве. Невежественный человек находится в замешательстве, в то время как тот, кто знает, - нет. Кажущееся замешательство последнего - безобидно, подобно змее, которая - мертва. Его деятельность - подобна отражениям в зеркале. Имеется различие между мудрецом и невеждой. Мудрец обладает Знанием и безошибочным суждением, в то время как невежда оперирует расплывчатыми концепциями, и его суждения - извращены. Знание Истины не оставляет мудреца, даже если он погружён в деятельность. Все его действия - подобны отражениям в зеркале, ибо, будучи Самореализованным, он уже более не затрагиваем невежеством.
Знание, обусловленное невежеством, может быть исправлено истинным Знанием; но неправильное знание, обусловленное ошибкой или виной, не может быть исправлено так же легко. Когда зрение нарушено, то видение будет расплывчатым, и единственный объект будет казаться имеющим много образов. Так же, пока прарабдха (остаточная прошлая карма) не исчерпала себя, проявление мира продолжается для джнани, хотя только как явление. Но и оно также исчезнет, как только прарабдха отработает себя, и тогда останется только Разум. Поэтому на джнани нет пятна, хотя он кажется активным и вовлечённым в мирскую деятельность".
Брахман спросил: "Царевич! Как может быть какой-либо остаток прошлой кармы в джнани? Разве джнана не уничтожает всю карму, как огонь сжигает кусок камфары?"
Хемангада ответил: "Послушай брахман! Три вида кармы: (1) созревшая, неотвратимая (прарабдха), (2) ожидающая, незавершённая (агами) и (3) отложенная на будущее (санчита) являются общими для всех, не исключая и джнани. Только первая из них остаётся для джнани, а два других вида сожжены.
Карма созревает с течением времени; таков - Божественный Закон. Когда она созрела, она обязана произвести свои плоды.
Карма того, кто деятелен после Самореализации, становится недейственной благодаря его мудрости.
Карма, которая уже созрела и сейчас порождает свои плоды, называется прарабдха; она - подобна стреле, уже выпущенной из лука, которая должна лететь по своей траектории, пока её начальный импульс движения не израсходуется.
Окружающая среда - это результат прарабдхи, несмотря на то, что все видят её одинаковой, джнани реагируют на неё по-другому - согласно их стадиям реализации.
Проявления удовольствия и боли - наблюдаемы у мудрецов низшей категории, но они не оставляют следа на них, в отличие от невежд, удовольствие и боль воздействуют на мудрецов средней категории таким же образом, однако они реагируют на свою среду, как спящий человек реагирует на ветерок или на насекомое, ползающее по нему, проявления удовольствия и боли, опять же, наблюдаемы и у лучших среди мудрецов, но, однако, они воспринимают их как мираж.
Невежды ожидают удовольствие и боль перед тем, как они наступят, погружаются в них снова и снова при их наступлении и мысленно возвращаются к ним после их завершения, и поэтому удовольствие и боль оставляют сильное впечатление в их умах.
Джнани низшего порядка также наслаждаются удовольствием и болью подобно невеждам, но их воспоминание об этих переживаниях часто прерывается периодами реализации. Таким образом, наслаждения не оставляют впечатлений в их умах.
Джнани средней категории, привыкшие обуздывать свои умы длительной практикой аскезы, удерживают свои умы под контролем, даже когда они испытывают удовольствие или боль, и, таким образом, их ответная реакция на мир столь же неотчётлива, как реакция спящего человека на ветерок или на насекомое, ползающее по нему.
Джнани высшего порядка остаются незатронутыми, поскольку они всегда остаются подобными сгоревшему скелету ткани (сохраняющему её прежнюю форму, но уже бесполезному) после их реализации. Так же, как актёр в действительности не подвержен страстям, которые он демонстрирует на сцене, так и этот джнани, всегда осознающий своё совершенство, не подвержен воздействию кажущихся удовольствий и боли, которые он считает иллюзией, подобной миражу.
