- Ой, блин! - покачала головой Белла.

- Если не хуже. В общем, из кабинета следователя меня в наручниках увели. Я даже не сразу поняла, в чем дело, думала, неужели за книжки уже сажают? И уже в изоляторе мне рассказали... Он еще и сотрудника в камере хранения этой самой сумкой по голове ударил и запихнул в другую ячейку, а потом уборщица кровь на полу увидела, ну и... То-то у него потом руки тряслись, попросил меня за руль пересесть. А я еще из этих рук у него мороженое ела. Никогда неженкой не была, а тут как услышала, так и вырвало, извини за подробности...

- Я с самого начала думала: что-то не так с этим обвинением, - Белла развела в тазике "Мистера Проппера". - Но все как-то легко поверили, что это сделала ты...

- Но все равно не могла его выдать. По жизни я человек жесткий, всякую лирику-романтику всерьез не воспринимаю, а тут размякла, что ли. И еще ждала, что он меня вытащит. А потом узнала, что он на дочери Антонова женится. Все, трындец. Поняла, что помощи не будет, а я дура.

Наташа, с баллоном полироля, наводила блеск на шкафы и полки и рассказывала ровным усталым голосом, отстраненно, словно говорила не о себе, а пересказывала сюжет фильма.

- Если бы не ты, - продолжала она, - не знаю... Мне тогда жить не хотелось. А ты хорошо сказала: кое-кто только обрадуется. Это меня обозлило. Нет, думаю, ... вам, не обрадуетесь!

Она подкрепила эти слова основательным пшиком на дверцу тумбочки и стала энергично полировать ее замшевой тряпочкой.

- Правильно, - по учительской привычке Белла слегка поморщилась от крепкого словца, но настрой Наташи ее порадовал. - Пока человек жив, у него еще есть надежда на то, что все будет хорошо... Надеюсь, ты не простишь этого урода?

- НЕ называй его так, - болезненно поморщилась Наташа. - Нет, конечно, я себя не на помойке нашла.

Ползая на корточках с тряпкой по прихожей, Наташа крикнула Белле в арочный проем кухни:

- Нет худа без добра, Лестранж: в Москве я встретила человека, который меня не предаст!

- Виктор? - уточнила Белла, замысловато изогнувшись, чтобы протереть пол под "уголком".

- Да. Как знать, не попади я в Москву, не встретила бы его, - Наташа просунула тряпку под галошницу. - Жаль, правда, что я их сейчас подвела. Но, сидя в камере, я не смогла бы доказать, что не протаскивала взрывчатку на вокзал и не убивала служащего. А эти д...ы даже не отрабатывали иных версий. Взяли за основу, что это сделала я, и ломят, как танки на песочницу!

- И как ты будешь это доказывать? - Белла решила не обращать внимания на ругательства; ханжой она никогда не была, да и понимала, каково сейчас приходится Нате.

- Отлежусь еще немного, окрепну, и обдумаю план действий, - Наташа выпрямилась и удовлетворенно осмотрела сверкающую прихожую.

- Если я могу помочь, скажи, - Белла, в черной майке и закатанных до колен спортивных штанах, вышла из кухни. - Я, хоть и училка, но не кисейная барышня.

- Спасибо!

После обеда Белла обнаружила, что закончились кофе, хлеб и сигареты и решила сходить в "Семью". Да и газету надо купить... Освежившись под душем, она влезла в любимые "рваные" джинсы и тенниску с Дартом Вейдером, прихватила банданой буйную копну волос и достала байкерские ботинки.

- Ты и на уроки так ходишь? - спросила Наташа, вышедшая следом в прихожую.

- Щажу чувства директора и коллег, ограничиваюсь брючными костюмами. Какие сигареты ты куришь?

- Возьми такие же, как себе.

* УЛАНОВ

Он сразу ее узнал, хоть и видел только на аватаре твиттера. Измайлова оказалась высокой, но очень худой и похожей на цыганку - смуглая, черноволосая, порывистая в движениях. Легко было представить ее в пестром платье до пят, но сейчас на ней были джинсы и "косуха". Мотоцикл, появившийся из гаража, впечатлял - с таким сверкающим черным монстром совладает не каждый мужчина, а Лестранж легко махнула в седло, мотор утробно рявкнул, и мотоцикл пулей вылетел со двора. В багажнике лежала хозяйственная сумка; значит, девушка направилась за покупками.

Изображая уставшего туриста, Виктор сел на скамейку и стал листать купленный наспех путеводитель. Он хотел дождаться возвращения Измайловой и заодно надеялся, что за одним из окон второго этажа мелькнет Наташин силуэт...

* НАТАША

После уборки не помешало бы освежиться, и, когда за Беллой закрылась дверь, Наташа с наслаждением встала под душ. Массируя намыленной мочалкой плечи и грудь, она снова вспомнила Вальтера. Как он умел к ней прикасаться! Суровая, острая на язык и обладающая тяжелой рукой капитан Навицкая с ним не стыдилась быть обычной женщиной, а не бойцом...

Сотрудницы московского СИЗО тоже любили касаться ее груди во время досмотров, но это было не упоительно, а гадко, унизительно и временами больно. "Что вы тут ищете?!" - спросила однажды Наташа, когда охранница Анна, обхлопывая ее перед тем, как завести в камеру после прогулки, в очередной раз пребольно ущипнула ее за грудь через футболку. "А ты, зая, не умничай, а то могу и полный досмотр провести!" - заржала Анна. "Я вам такая же зая, как и вы мне, - огрызнулась Наташа, подавив желание хорошо врезать этой хабалке, - и в следующий раз задам вопрос начальнику изолятора: входит ли в вашу должностную инструкцию обязанность щипать меня, и обязателен ли полный досмотр после прогулки!". "Ну-ну, сбавь обороты, самая умная!" - смешалась Анна, не ожидавшая такого отпора. "Может, и не самая, но СВОИ права знаю! Кстати, меня зовут не "зая", а Наталья Викторовна!".

Противостояние длилось недели две. Наташа отмечала в своих жалобах начальнику изолятора и в Совет по защите прав человека все - дверь комнаты для обысков должна быть закрыта, имеют право присутствовать только две сотрудницы; пол в комнате должен быть теплым и чистым. Обращаться к заключенной полагается "вы" и "гражданка" и воздержаться от пошлых шуток. И после прогулки или выхода в следственную часть изолятора полный досмотр не проводится; ему подвергаются только после выездов. Коган охотно консультировал Наташу и тут же раздавал интервью оппозиционным журналистам, рассказывая об унижениях, которым подвергается узница, и о том, с каким трудом ей приходится защищать свое право на чувство собственного достоинства...

Борьба закончилась полной победой Наташи при поддержке правозащитных организаций. После этого Навицкую стали уважать; эта женщина не сломалась, а сумела защитить свои права. Именно тогда поколебалось общественное мнение "Навицкая - аморальное чудовище".

Натянув леггинсы и футболку и напевая, Наташа заварила себе кофе и закурила у кухонной форточки.

Если бы она вышла на комнатный балкон, то увидела бы Виктора, сидящего во дворе... Но кухонное окно выходило на Летний сад и серебрящийся за ним залив.

"А где-то здесь "Аврора" с "Красиным" на ремонте стоят, - подумала Наташа, - увидеть бы! Ладно, может еще и получится...".

* БЕЛЛА

Увидев в проволочной корзинке возле кассы свежую "Панораму ТВ", Белла добавила к своим покупкам и ее. Журнал стоит всего 19 рублей, но в нем, кроме программы передач, было много интересного, и публиковали японские кроссворды, которыми девушка увлекалась.

- А я уж думала, вы в этот раз без газеты останетесь, - улыбнулась ей знакомая кассирша, - обычно в четверг всегда как штык.

- Болела, - Белла для вида пошмыгала носом, - на "Парусах" просифонило.

Она думала о том, кого ей напоминает парень, болтавшийся во дворе, когда она выезжала. При ее виде он так старательно уткнулся носом в путеводитель, что Белла сразу поняла: это не турист. Интуиция никогда не подводила Измайлову. В школе уже знали, что самые хитрые шпаргалки или подсказки Авадакедавра, как прозвали Беллу ученики, угадывает моментально...

"Да, или становлюсь истеричкой, которой скоро руки в стенах казаться будут, или меня "пасут", - подумала Белла, прикуривая у мотоцикла, - но где же я видела этого парня?".