– Может, устроимся по-походному?

– Дельная мысль, – кивнула я.

Макси отправилась за спальными принадлежностями, а я сняла с Адриана туфли и носки. Вытащила ремень из брюк, расстегнула пуговицы рубашки, убрала прокладку, заменив ее посудным полотенцем, которое нашла на кухне.

Пока Макси раскладывала на ковре подушки и одеяла, я смыла макияж, переоделась в футболку, которую дала мне Макси, и придумала, какую я могла бы принести пользу.

В гостиной был большой камин, в котором уже лежала горка березовых полешек. А разжигать огонь я умела.

Газеты не нашла, поэтому вырвала несколько странид из «Верайети», смяла их, сунула под поленья, проверила, открыта ли заслонка, убедилась, что поленья настоящие, а не имитация из керамики, зажгла спичку из книжицы, которую позаимствовала в «Звездном баре» и намеревалась предъявлять Саманте, Люси и Энди в качестве доказательства того, что я действительно там побывала. Бумага занялась сразу, от нее – поленья, и я, довольная собой, подалась назад.

– Bay. – Макси, завернувшись в одеяло, смотрела на потрескивающие поленья. – Где ты этому научилась?

– Меня научила мать. – Макси вопросительно смотрела на меня, и я рассказала всю историю... и Макси, и ребенку, о том, как мы все ездили на рыбалку на Кейп-Код[66]

, как моя мать разводила костер, чтобы мы не замерзли... как мы сидели кружком, мой отец, сестра, брат и я, – жарили хлеб и наблюдали, как мать далеко забрасывает блесну, стоя в воде в закатанных шортах на сильных, крепких, загорелых ногах.

– Хорошие были времена. – Макси повернулась на бок и заснула. Я какое-то время лежала с открытыми глазами, прислушиваясь к похрапыванию Адриана и ее ровному, глубокому дыханию.

«А теперь со мной ты», – сказала я себе. Огонь догорал. Я чувствовала запах дыма на руках и волосах, слышала шум волн, накатывающих на берег, видела небо, цвет которого менялся с черного на серый. «Ты со мной, – думала я. – Ты Со Мной». Я приложила руки к животу. Ребенок повернулся, плавая во сне, моя золотая рыбка. «Девочка, – подумала я. – Точно, девочка».

Я пожелала спокойной ночи Нифкину, здраво рассудив, что он отлично проведет ночь в роскошном отеле. Закрыла глаза и увидела лицо матери над костром на Кейп-Коде, такое счастливое и умиротворенное. И наконец-то заснула, тоже счастливая и умиротворенная.

Глава 16

Проснулась я в половине одиннадцатого. Камин давно потух. Адриан и Макси все еще крепко спали.

Тихонько, как могла, я поднялась на второй этаж. Начищенный паркет из бука или дуба, современные полки и шкафы из клена, в основном пустые. Я подумала о том, что испытывала Макси, приобретая и покидая дом за домом, словно бабочка, оставляющая свой кокон. Интересно, волновало ли ее это? Я знала, что меня бы волновало.

В ванной хватало и мягких полотенец, и разных сортов мыла и шампуней. Я долго стояла под горячим душем, потом почистила зубы одной из тех новых, в упаковке, щеток, что обнаружила в аптечном шкафчике, надела чистую футболку и пижамные штаны, которые достала из одного из ящиков комода в спальне. Я не сомневалась, что мне нужен фен и даже помощник, чтобы попытаться воспроизвести то чудо, которое прошлым вечером Гарт сотворил с моими волосами, но не обнаружила ни первого, ни второго. Поэтому просто зачесала волосы назад, закрепила заколками, а потом сцементировала всю конструкцию густым французским гелем с приятным запахом. Во всяком случае, я надеялась, что это гель. По настоянию отца я изучала латынь в средней школе. И она, похоже, мне пригодилась – хотя бы для того, чтобы переводить названия на этикетках многочисленных баночек и флаконов, стоящих в ванной кинозвезды.

Когда я спустилась вниз, Макси по-прежнему спала, свернувшись, как очаровательный котенок, на нескольких одеялах. А на месте Адриана я обнаружила лишь свернутый листок бумаги.

Подняла его. «Дорогая Кэсси, – прочитала я и хохотнула. Во всяком случае, близко к истине. Мое имя коверкали куда как хуже. – Спасибо, что позаботилась обо мне прошлой ночью. Я понимаю, мы недостаточно хорошо знаем друг друга...»

Вновь с моих губ сорвался смешок. «Недостаточно хорошо знаем друг друга»! Да мы едва обменялись пятью фразами, прежде чем он отключился!

«... но у меня нет сомнений, что ты добрая. Я уверен, ты станешь превосходной матерью. Сожалею, что должен так поспешно уйти и не смогу повидаться с тобой в ближайшее время. Сегодня утром я улетаю на съемки в Торонто. Но я надеюсь, что вот это тебе понравится, пока ты будешь в Калифорнии».

Это? Что это? Я полностью развернула лист, и мне на колени упал серебристый ключ. Ключ от автомобиля. «Аренда заканчивается в следующем месяце, – написал Адриан на обратной стороне листа, указав фамилию и адрес автомобильного дилера из Санта-Моники. – Загляни туда, когда соберешься домой. А пока используй по назначению».

Я медленно встала, подошла к окну, подняла жалюзи и ахнула. Конечно же, перед домом стоял маленький красный автомобиль. Я посмотрела на ключ в руке, на автомобиль и ущипнула себя, ожидая, что сейчас проснусь и пойму: все это сон... я в своей постели в Филадельфии, на ночном столике громоздятся книги для будущих мам, а Нифкин свернулся на подушке рядом с моей головой.

Макси зевнула, грациозно поднялась с пола, подошла к окну, встала рядом.

– И что тут у нас происходит?

Я указала на автомобиль, предъявила ключ и записку.

– Это самое малое, что он мог сделать, – заметила Макси. – Ему повезло, что ты не обчистила его карманы и не сфотографировала голым.

Мои глаза широко раскрылись.

– А следовало? Макси рассмеялась.

– Ладно, ты побудь здесь, а я съезжу за твоей собакой. Потом мы разработаем для тебя план покорения Голливуда.

Я ожидала обнаружить на кухне Макси пустоту, самое большее – продукты, которыми, как я полагала, питаются молодые актрисы, рвущиеся в звезды: сухарики, газированную воду, пивные дрожжи – в общем, все то, что рекомендовали им гуру диетологии.

Но в буфете я нашла и бульонные кубики, и муку, и сахар, и специи, и многое другое, а в холодильнике – яблоки и апельсины, молоко и сок, масло и сыр.

Киш[67]

, решила я, и фруктовый салат. Я резала киви и клубнику, когда Макси вернулась. Она переоделась в черные обтягивающие шорты и вишневую футболку с крылышками вместо рукавов. Глаза скрывались за большущими солнцезащитными очками, в волосах на заколках-пряжках сверкали, как мне показалось, искусственные рубины. Нифкин получил красный кожаный ошейник, украшенный такими же камнями, и красный поводок. Выглядели они великолепно. Я обслужила Макси, а потом, поскольку собачьей еды не было, дала Нифкину маленькую порцию киша.

– До чего же здесь красиво! – воскликнула я, восхищаясь сверкающей под солнцем водой. С океана дул легкий ветерок.

– Так поживи здесь, – предложила Макси. Я покачала головой.

– Мне нужно быстренько все закруглить и возвращаться... – начала я и замолчала. Действительно, к чему такая спешка? Работа может подождать... у меня накопились отпускные дни. Пропуск нескольких занятий для будущих матерей – не конец света. Комната с видом на океан манила, особенно с учетом дождливой филадельфийской весны. И Макси, похоже, читала мои мысли.

– Мы тут отлично устроимся! Ты будешь писать, я – ходить на работу, мы можем приглашать гостей на обед, жечь костер. И Нифкину есть где побегать... А я подберу тебе инвестиционный портфель...

Мне хотелось прыгать от радости, но я сомневалась, что ребенок это одобрит. Действительно, отчего не пожить здесь? Я могла бы гулять по берегу, Нифкин – гоняться за чайками. Мы с Макси будем готовить. Конечно, придется, видимо, выполнять какие-то условия. В тот момент я только не могла сообразить, какие именно. И в это прекрасное утро, когда на небе сияло солнце, а на берег накатывались волны, хотелось реализовать мечту, а не думать о том, какие могут возникнуть сложности.