- Что ж они так пренебрежительны к человеческому заду? Кота хоть хвост выручает. А человеку? Ему что, прямо так и жить в этом пудовом монументализме? - огорчился полненький юноша с пытливым взглядом вундеркинда.
- Мебель в стиле дома была сделана по эскизам главного архитектора, объяснил Шарль. - Мавзолейная тяжеловесность, братская могила. Весьма соответствовала стилю. Мы пытались разрядить погребальную атмосферу жилья. Оживили интерьер дореволюционным хламом из обстановки Жостовых... Видите ли, мессир, - он покосился на гигантский буфет и пыльную люстру. Мы...я...хм... Вся наша группа предполагала устроиться в более уютном местечке. А тут, ко всему прочему, такая морока с жильцами вышла...
- М-да... - патлатый "гангстер" посмотрел на тяжелую, вроде из литой бронзы люстру под потолком. - Похоже на чугун. Хорошая вещь, висит как гиря. А была - ну просто страшно смотреть - хрустальная гора! Наломались мы. Ух! Ух! - Он изобразил нечто, похожее на рубку леса. Полненький вундеркинд неопределенно передернул плечами: - Обычное дело - очистка территории.
Глава 11
Свой визит в Москву шеф наметил на пятое декабря. Именно в этот день ровно в двенадцать часов должна была состояться встреча с российскими компаньонами. Но почему-то не там, где предлагали здешние господа, а в квартире Дома, да не какой-нибудь, а на верхнем этаже углового крыла, выходящего и к Кремлю и на набережную, причем, в сугубо первозданной обстановке. Прибывшей на объект свите пришлось подсуетиться.
Отмеченная мессиром квартира являлась законно приватизированной площадью знаменитой "стальной женщины" ( русская, год рождения 1905) и ее мужа Гаврилы Глыбанина (не русский, год рождения 1948). Сам факт сопоставления дат рождения супругов вызывал нездоровый интерес домовой общественности, не говоря уже о двадцатилетней секретарше Глыбанина, проживавшей тут же на сомнительных основаниях. Настораживали и сопутствующие обстоятельства. Не являлось секретом, что женился в середине восьмидесятых бывший журналист-международник Гавриил Латунский на даме своего сердца будучи: а) безработным в следствии перестройки общественного мировоззрения, б) без определенного места жительства в результате мрачного развода с внучкой помощника генсека.
- Позвольте, - говорили одни, - "стальная женщина" - персона без возраста, раритет, охраняемый государством. Даниил же Латунский - бывший брежневский прихлебатель, сделавших карьеру на бичевании загнивающего Запада. Ну и пусть, что рост 185 и три иностранных языка. Таких нынче и на помойке полно (имелся в виду дворник Дома с двумя университетскими дипломами и внешностью Ельцина времен путча). А вот жертву сталинских репрессий, сохранившую неувядающую женскую прелесть, яркий писательский дар и жилплощадь трагически погибшего в ресторане "Метрополь" при исполнении служебных обязанностей третьего мужа, даже иностранные репортеры днем с огнем ищут.
- Сущий вздор! - возмущались другие. - Где вы видите женщину!? Мумифицированная нимфоманка, такую только рядом с Лениным класть. А мерзкие по своей откровенной форме и лживому содержанию мемуары писал за нее Гаврила в свободное от собственной писательской деятельности и усердного интима время. И уже за столь героическое самоотречение достоин красавец Глыбанин не только заслуженно нахлынувшей писательской известности, просторной жилплощади, но и девушки Маши. А если речь зашла о юной поэтессе, пожертвовавшей собственной карьерой ради содействия любимому массами писателю, то не такая она уж и девушка, а известная в творческих кругах сожительница талантов. К тому же - как женщина на большого любителя - с той заковыристой противностью, которую обожествляют совсем уж сбрендившие творцы авангардной моды. Короче, без макияжа и к ночи Машеньку лучше бы в темном коридоре, а тем более - в спальне, не встречать. Следовательно, Гаврила не грешник, а мученик.
И те и другие представители спорящих сторон были равно близки к истине, складывающейся, как известно, из вопиющих противоречий.
Легендарная фигура "стальной женщины" предстала в полном масштабе после выхода в свет ее мемуаров "Исповедь шпионки", переведенной на двадцать шесть языков. По ходу волнующего повествования глубоко и без прикрас вскрывался не только омерзительный механизм воздействия сталинских органов госбезопасности, но и работа вполне конкретных физических органов отдельных представителей руководства страной. Жертве режима пришлось испытать на себе прямой прессинг в виде извращенной связи с Ягодой, Ежовым и Берией (последовательно). В результате чего надломленная душевно и телесно женщина, стала шпионить по ту сторону железного занавеса, выполняя самые разнузданные задания самых мрачных закулисных сил.
Мемуары "стальной женщины" соединяли в себе публицистический пафос разоблачительной самиздатовской литературы времен "застоя", сюжетные повороты в духе галлоновской "Анжелики" и пикантные подробности из арсенала незабвенной "Эммануэль". Эта была большая победа новой перестроечной литературы, но не восьмидесятипятилетней дамы, которая уже в те дни забывала смывать за собой воду в туалете, а тем более никак не могла поделиться с читателями интимными воспоминаниями. Сочинивший этот шедевр в вольном полете фантазии Гаврила впервые творил совершенно свободно и от души. Он работал на себя. Вследствие чего получил зеленую улицу как писатель триллерист после первого же бестселлера "Судьба Ссученного" и право поселить рядом секретаршу Машу.
Несколько раз жители Дома стали свидетелями церемонии вывоза в свет заслуженной шпионки. Старательно отреставрированную мумию, следовавшую на очередную презентацию своей книги, бережно усаживали в новенький "вольво" представительный супруг и милая девушка. Со стороны это выглядело смешно и трогательно, как старый водевиль. Изнутри же сквозило эротической гнилью, подобно киношедеврам в духе чернушно-демократических откровений.
За толстыми стенами Дома в квартире Глыбанина день начинался с истошных криков неопрятной старухи у дверей ванной, где в обществе секретарши, печатавшей на ноутбуке под диктовку новую главу, триллерист принимал водные процедуры. Бурление форсунок джакузи плохо скрывало инородные шумы, свидетельствующие о скотском прелюбодеянии.
