Поэтому сегодня Анатолий Евгеньевич, зная всё наперёд, разыгрывал концерт. Менеджер по персоналу, Левин Владимир Анатольевич получил задание созвониться с сотрудниками или хотя бы с их родными. Только после этого собрание было распущено.

Левин добросовестно связался с родителями Архипова, Сокольского и девушкой Пантелеймонова. Выяснилось, что все трое не ночевали дома, на телефонные звонки не отвечают. Вскоре испуганные родственники приехали в "Армиг". Анатолий Евгеньевич принял их в комнате для переговоров. Охрана была поставлена на уши. Проверили время ухода по сдаче пропусков и видеозаписи. Выяснилось, что Архипов и Сокольский покинули здание вместе вчера вечером. Пантелеймонов ушёл один и несколько позже. Дома все трое ушли вскоре после ужина, не сказав куда. Сокольский и Пантелеймонов оставили свои машины возле дома. Сегодня на работу они не приходили, на видео не зафиксированы.

Анатолий Евгеньевич на этом не остановился. В комнату были вызваны сотрудники отдела испытаний. Они подтвердили, что Архипов Максим был дружен с обоими и принимал участие в неформальных мероприятиях отдела. Сотрудники отдела продаж сообщили, что Архипов Максим получил нагоняй от начальницы и ушёл с работы расстроенный. Его заявление об увольнении лежало на столе в комнате переговоров, и родственники могли его прочитать.

Всё выглядело так, будто троица друзей решила "отметить" увольнение Архипова и сейчас мучается где-нибудь от похмелья. Таким образом, речь шла о злостном нарушении дисциплины, не более того. Отвечая, на незаданный взволнованными родственниками вопрос, Анатолий Евгеньевич выразил уверенность, что ничего страшного не случилось, что ещё сегодня вечером все трое появятся дома, а в понедельник на работе. На всякий случай предложил съездить на дачу к Даниле, так как это самое подходящее место для подобных гулянок.

Проводив родственников до поста охраны, Левин вернулся к директору. Скрывая жаждущий крови взгляд, он спросил:

- Может быть, мне начать подыскивать замену выбывшим?

- Нет-нет, срывы случаются у всех. Подождём до понедельника, тогда и будем принимать меры.

Именно так, ещё задолго до того, как в здании "Армига" появятся люди в погонах и начнут заносить ответы в протоколы, Анатоль начал возводить версию, что все трое пропали где угодно, но только не на работе. Тем самым он предоставлял себе передышку. Анатоль понимал, что когда-нибудь тайна вскроется, но для завершения его дела нужно немного времени. А потом уже будет всё равно, узнают ли про подземелье или нет. К себе в кабинет Анатоль вернулся внешне деловитым и сосредоточенным, но опустошённым внутри.

10

Тем временем Максим никак не желал пропадать без вести. Он опять проскочил вниз, встретился с парой вооружённых апостолов. Завязалась перестрелка. Обе стороны залегли, и Макс сполз по лестнице. Шестой этаж, седьмой, восьмой... Больше он никого не видел, только слышно было, как сверху валится разгорячённая толпа людей. Они накатывали по разным лестницам, с ором и стрельбой. Иногда он разворачивался и стрелял. Тогда преследование останавливалось и, через несколько секунд раздавался звук взрыва. После чего опять слышались шумные шаги и хриплое дыхание.

Его гнали как дикого зверя. Никто не собирался брать Макса живым. Он на бегу находил переходы вниз и спускался, спускался... Вот уже девятый этаж, десятый, одиннадцатый. "Даже в аду меньше ярусов!" Он остановился, чтобы перезарядить автомат. Руки тряслись, перед глазами прыгали чёрные точки. Наконец он справился с непослушным магазином.

- Руки вверх! - кто-то отчётливо произнёс сзади.

Голос был не злой, такой отеческий басок.

- У меня граната, - оглядываясь через плечо, ответил Макс, - выстрелишь - уроню.

Человек не поверил, но он не видел, что там делал Макс перед собой: перезаряжал ли автомат или ещё что, и на всякий случай зашуршал за угол, а Макс метнулся в боковой коридор. Вслед загремели выстрелы, но было уже поздно.

На радостях, что сумел провести апостола как ребёнка, Макс пробежал ещё три этажа. Двенадцатый, тринадцатый, чёрт возьми! ещё один тринадцатый. Он обсчитался или у создателя этого подземелья своеобразное чувство юмора. Это окончательно доконало его, последний всплеск адреналина быстро закончился. Состояние было, словно Макс упарился в бане: в голове пар, сердце бьётся во всю грудь, ноги не держат. Тяжело даже стоять. Макс присел на корточки. Тьма накрыла сознание, минуту спустя отступила. Встать Макс уже не мог. Он дополз до стены, прижался к ней спиной и поднял автомат. Дуло пьяно гуляло из стороны в сторону. Макс расплакался: до чего же он слаб, всего лишь какая-то чёртова дюжина лестниц убила его.

- Брось дурить! - приказал кто-то.

Сбоку стоял мужчина, совсем ещё молодой, держал его на прицеле. Макс отметил, что у человека трёхдневная щетина. Больше он ничего не успел подумать, голова стала словно чужой.

- Что там у тебя, Демон? - спросил кто-то баском.

- Я его нашёл, Апостол. Только он не хочет бросать оружие.

Макс упал на пол. В глазах потемнело, теперь уже совсем, но ещё успел услышать, как кто-то сказал:

- Эге! Да он ранен.

Забыться Максу не дали. Кто-то отхлестал его по щекам. Он пришёл в себя на грязном полу маленькой тёмной комнаты. Перед ним был мужчина, плотный, с лысиной и кудрявой бородой, с налитыми здоровьем щеками. Он дал напиться воды. Макс оглядел себя - весь низ правой штанины был залит липкой кровью.

- Не боевое ранение, - баском подбодрил его мужчина, - Распорол икру обо что-то острое, когда бежал, потерял много крови. Сейчас перевязку соорудим.

Мужчина действительно, задрал штанину у Макса, омыл ногу водой. Вместе они осмотрели рану на икре - царапина была длинной, но глубокой только в одном месте, словно на пику наскочил. "Когда я успел так распороть ногу?" И ведь даже не заметил, не почувствовал боли.

- Не знаю, надо ли зашивать? - задумчиво сказал мужчина, - Будем надеяться, что нет. Всё равно у нас зашивать никто не умеет.

- Вы - апостолы? - спросил Макс.

- Нет, - мужчина рассмеялся, показав ряд крепких белых зубов, - Апостол - я здесь один. Так меня называют.

Он прижёг рану йодом и перебинтовал рану. Затем достал банку с тушёнкой, начал открывать ножом. Получалось у него здорово - пробил ножом, а другой рукой сильно провернул банку по кругу. Крышка отлетела на пол. Максим сглотнул слюну, его желудок свернулся в трубочку при виде еды. Мужчина, назвавшийся Апостолом, протянул ему банку.

- Вилок у нас нет. Так что ешь ложкой.

- Спасибо.

- Спасибо это хорошо. Значит, в тебе осталось человеческое чувство благодарности. Здесь под землёй тонкая плёнка цивилизации рвётся и многие превращаются в зверей. Как тебя зовут?

- Максим, - Макс ел как собака: быстро, не разжёвывая, да и тушёнка была объеденье - со слоем жира в два пальца толщиной.

- Вот и познакомились, Максим. А меня зовут отец Алексей, хотя многие кличут Апостолом. Ну да ладно. Ты крещёный?

- Ну да.

- А крест, почему не носишь?

Макс поджался, засунул в рот кусок тушёнки, начал жевать медленно. Апостол продолжал:

- Плохо, Максим. Не должен русский человек без креста ходить. Вот мы с тобой только познакомились, и я тебя даже похвалил - дескать, осталось у Максима человеческое чувство благодарности. Но ведь этого мало, чтобы считаться человеком. А как же другие чувства: любовь, вера? Со мной тут люди разные, и русские и не русские. Есть даже такие, кто и двух слов по-нашему не знал. Но все верующие. Все крещёные, а кто не был в вере, того я окрестил уже здесь. Только так мы спасёмся. Ты ешь Максим, ешь. Господь послал нам великое испытание, оказались в аду ещё при жизни. Но вместе, укрепившись духом, выберемся отсюда. Посмотрим ещё на солнышко.

Апостол достал из кармана крестик, протянул Максу. Тот взял его, рассмотрел на ладони. Крестик был обыкновенный, из самых дешёвых, без цепочки. Зачем-то перевернул, как визитку, рассмотрел с другой стороны.