Они приехали в посёлок до узкоколейной железной дороги. Там стояла дрезина с прицепленным небольшим вагоном. Он был весь обшарпанный, кое-где свисала с него давнишняя краска. Стёкла в окнах были разбиты, но внутри всё чисто. Скамейки вымоты, так же и деревянный пол, на котором была видна старая разлитая мазута.
Немцы с трудом уселись в вагон, так как подножка была высокая. Дрезина тронулась просигналив о том, что они поехали. Ехали не спеша, километров пятнадцать в час.
Гостям было хорошо видно, что растёт по краям дороги. Они видели по бокам не убравшую красную малину, уже сходившую чернику и полевые цветы разных растений.
Им это всё нравилось, как бы заехав в джунгли. Всё было очаровательно, кроме комаров. Они их кусали безжалостно, день стоял пасмурный, и поэтому комаров было много.
Так доехали до основного места. Дальше пошли по тропинке вглубь леса. Часто останавливались, отдыхая на зелёной траве. Мать Христиана всех больше уставала, но не подавала виду. Он её поддерживал каждый раз, ведя под руку. Так с большим трудом дошли до места. Увидев длинные хорошо убранные могилы, они присели на сделанные лавочки.
Валька, Генка и Женька отшли в глубь леса не мешая гостям выплеснуть свои чувства из груди. Они видели, как мать Христиана из небольшого пакета разбросала привезённую землю из Германии по обеим могилам. Обошла вокруг них, встав на колени гладила траву дёрна. Христиан поддерживал её. Другие молились шепча, что-то про себя, успокаивая друг-друга.
Женька разговаривая с Генкой о Вере, как она живёт и о том, что получила российский паспорт, а так же и её дети. Они все благодарят тебя. Валька в свою очередь говорил Генке, что он чародей. Так бы им могли и не дать гражданство. Такие времена и не кому не докажешь. Все гребут под себя. Он рассказал Генке о том, как хотели брать дань с коровника и других строений, с прибыли молока двадцать пять процентов. А урожай требовали продавать им по цене, которую укажут. Хорошо Женька с ними разобрался, а так бы война. Правда подходили люди и просили помочь отремонтировать начальную школу. Валентин нашёл строительную контору в районе. Заключил договор, что к первому сентября они всё сделают. Подмазывают районную санэпедстанцию. Рассказал Генке о том, как он ездил по сёлам и уговаривал вернутся в деревню молодых людей. Вроде некоторые соглашаются, но не все. А так дела идут неплохо!
Прошло немало времени, они услышали голос Христиана. Он их звал на самодельный обед с бутербродами и коньяком. Выпили из стаканчиков, за всех лежащих здесь в земле.
У некоторых были видны слёзы, а мать Христиана стояла подняв голову и о чём-то шептала глядя в сторону могил. Потом они очень благодарили Валька, но тот в свою очередь показывал на Генку, что он нашёл всю документацию о захороненных здесь людей. Генка поговорил с ними о том, не надо благодарностей в его адрес. Он понимает
весь вопрос и с великим удовольствием помог разобраться. Война, есть война и когда то с ней надо заканчивать навсегда. Наше военное поколение молодых, ставит точку и на это она имеет полное право, так-как чувствовало её дыхание спустя много лет, после Победы!
Немцы кивали головой и выпили за этот тост, каждый пожимая руку Генке.
Назад шли тяжело, останавливались чаще и чаще. Женька и остальные, тоже принимали в этом участие, наконец добрались до дрезины, войдя в вагон с удовольствием сели на лавки. Христиан рассказал Вальке, что он женится на девушке немолодого возраста нашей свадьбы из деревни, которая работает учителем немецкого языка в Москве. Они познакомились случайно на озере, купаясь там. Мать его одобряет выбор. Сама невеста вроде не против.
Валька, может и наладиться моя жизнь - продолжал он - Ты понимаешь, будем встречаться чаще. Её родители живут недалеко от того места, где начиналась наше строительство. Они тоже не против нашей свадьбы.
Валька был за Христиана очень рад, что так всё получилось у него. Он в свою очередь сказал , что не поедет с ними. Проводит их на аэродром Женька. А здесь у него и Генке дела. Долго не были на могиле своих родителей. Хотят посетить, когда представился такой случай. Христиан всё понимал и не стал возражать.
Валька с Генкой были на кладбище, распростившись с гостями. Валь, ты ли убрал могилки? Да Ген, попросили мы с Женькой, когда приезжали сюда в первый раз, рабочих они и сделали. Да виноват я, конечно перед родителями. Смотри Валька, слева есть местечко на одного человека, там меня и похоронишь. Да ты что Генка с ума сошёл, или коньяк тебе, ударил в голову. Нет Валька, говорю серьёзно. Мои ребята меня похоронят. А вы, не в коем случае не должны, присутствовать при этом. Потому, что слежка будет до последнего - учти. Я так и так умру, сказал мой профессор, в скором времени. Или они успеют убить меня до этого. А всё случиться осенью. Я их знаю. Убегать от них не буду. Зачем? Они найдут через интерпол. Документы, заслуживающие на меня внимания, чтобы посадить в тюрьму, у них конечно имеются. А я туда не хочу Валька. Так что ты, с этим делом свыкнись и не грусти. А когда пройдёт год с моей смертью, вы уж обязательно приехайте сюда, со всеми моими родными и близкими людьми.
Роману присвоили герой России! И они мою семью, думаю не тронут, но всегда надо подстраховаться, это не помешает! Что сказал тебе, останется между нами!
Вообще Валька, мы с тобой рано родились. Ты понимеешь, власть воспитавшая нас не имела никакого права учить, как нам жить? Я не говорю о тех свободах, который имел западный мир перед нами. Я говорю об элементарных условиях жизни в нашей стране.
За что я сидел в тюрьме? Имел малый оборот денег в дефеците элементарных вещей в нашей стране. Сейчас приветствуется этот бизнес. Или скажем ты, окончил институт электронной техники. Много зарабатывал? Да наши заработки были настолько низки, что не хватало самому прокормиться, не говоря о семье. А власть придержащих пировала, как будто перед концом света. Ты подумай, чем они занимались? Бабами и охотой. А их челядь развращало всё порядочное, которое ещё оставалось у нас в стране. Ты, я помню всё хвалил нашу власть, твой коммунизм с забралом. Где он, покажи мне его на голубой каёмочке. Испарился и нет его. Только остались могилы, да одни кресты сгнившие на них по всей России. Нет счастья здесь, только убогая отсталость со всеми вытекающими последствиями заоблочного коммунизма в которого верил простой народ. И ты Валька верил в него, а я никогда, поэтому и сел в тюрьму. Надо было приспосабливаться, а я не хотел. Мой отец, тоже никогда не приспосабливался, работал и не плакал. Просто видел это неприкрытое своё рабство в его Отечестве. Он мне говорил: " Генка, ты никогда жить не будешь хорошо, пока не закончишь институт и не влезишь в их окружение существующей власти. Мы для них скот и более ничего. Я молю Бога, чтобы ты учился хорошо и закончил юридический факультет. Со знанием законов проживёшь безбедно и будешь знать свою цену. Жизнь одна сынок и не будь рабом ей. Живи, как сердце подсказывает. Но не живи, как я! Ты представляешь Валька, он видел эту мразь и теперь его хорошо понимаю. Мне казалось, что он чудной, а он оказался умнейшим человеком!
Помню его только с мешком картошки на спине вносящий в наш дом, которую выращивал на огороде. Вот и вся жизнь, которую он прожил без сожаления, не найдя выхода из неё. Так и я, умру без сожаления, не найдя выхода. У меня осталась радость в том, что мне Бог подарил внучку и не плохого зятя, и этим я горжусь! Больше ничего хорошего я не сделал в своей жизни. А призадуматься - это тоже не мало! Ростки процветающей России. В них наш залог и успехи для народа, который по существу никогда и не жил хорошо. Вся борьба ещё впереди. Жаль Валька, что мы с тобой её не увидим. Но я верю, Россия возродиться не смотря ни на что! Она встанет во весь рост и с её могучим голосом услышет весь мир о том, что Россия жива и будет жить вечно. С её войнами, эпидемиями, не сбывшими надеждами на коммунизм и со всякими проклятиями на нашу страну. Вот и всё, что я тебе хотел сказать Валька. Прости, что сказал ни так, но мне кажется, что эта сущая правда - про моё Отечество, про народ и про нас с тобой"!
