Человек с глазами

1 глава

Цветная толпа толстых и худых суетливых карликов вывернула из-за угла старого дома на улицу Владимирскую. Коротышки в пестрых костюмах и ярких шапках сливались в одну большую разноцветную кляксу, семенящую по тротуару короткими ножками и эмоционально размахивающую ручонками. Этой необычной компанией правил сумбур: одни перекрикивались между собой, другие громко смеялись, третьи ругались друг с другом, четвертые отвратительно пели, пятые плакали навзрыд и все вместе они несли в городскую, и без того сумасшедшую жизнь, хаос.

Родион наблюдал за шумной компанией из окна трамвая и громко смеялся. Неадекватное, для большинства пассажиров, поведение парня задело любопытство почти каждого в красно-белом вагоне, а отдельных ценителей тишины и вовсе разгневало, однако никто не сделал замечание хохочущему.

- Извините, что вас так развеселило? - не удержался мужчина, в соседнем кресле.

- Вон! - смеясь указал пальцем в окно Родион. - Родственники великана Тарлая, ну знаете который прикидывается горой в национальном парке, - уточнил он, - они бежали по улице, один из карликов споткнулся, упал, а на него повалились все остальные. Теперь валяются на асфальте клубком, не могут разобрать где чьи ноги, где чьи руки! - еще громче засмеялся он.

Вопрошающий насторожено посмотрел на парня, медленно встал и удалился в конец трамвая, оставив единственное свободное кресло в переполненном вагоне. Впрочем, сейчас комфорт его мало заботил, гораздо важнее было подальше отойти от смеющегося молодого человека, так казалось безопасней. И после того, как все узнали, что именно развеселило Родиона ни один стоявший пассажир не рискнул сесть рядом с ним.

Трамвай остановился на улице Красноармейской, парень вышел, и оставшиеся в вагоне пассажиры мысленно возблагодарили небеса. Родион почти всегда смущал людей, многие чувствовали себя беззащитными рядом с ним, потому что не знали, как вести себя с человеком, который видит то, чего не видишь ты, чего ждать от него в следующую секунду. Гораздо спокойнее и понятнее с тем, кто видит мир приблизительно таким же, как и ты.

Родион шагал по улице в сторону "льдины", так он, а вслед за ним и все остальные прозвали высотное белое, с легким налетом синевы, офисное здание, издалека напоминающее айсберг по среди зеленого города, за это сходство его и прозвали "льдина". Даже зимой оно смотрелось неуместно и бросалось в глаза раздражающим кипенно-белым цветом, когда снег в городе не то чтобы не дотягивал до белизны здания, а явно проигрывал своими серыми и коричневыми оттенками. Прозвище быстро прижилось и все как-то сразу забыли, что официально деловой центр назывался "Перспектива".

Он вошел в парадную дверь, предъявил пропуск в стеклянную будку равнодушному вахтеру и на лифте поднялся на семнадцатый этаж, где в просторном холле за высокой администраторской стойкой, лимонного цвета, сидела миловидная девушка, а позади нее висели синие буквы "Таларии".

- Здравствуй.

- Привет, Мила.

- Молодец. Сегодня без опозданий, - она достала из-под стола три бумажных пакета и положила перед молоды человеком. - Смотри, первый нужно доставить на Алексея Толстого до часу дня, второй на проспект Масленикова до трех и последний на Димитрова до шести. Все понятно?

- Да.

- И прошу тебя нигде не задерживайся, - умоляющим голосом обратилась Мила к Родиону, - иначе снова будут звонить недовольные.

- Я постараюсь...

- Нет, - перебила она, - не надо стараться, нужно просто сделать. Они должны быть доставлены по указанным адресам не позже назначенного времени.

- Хорошо, - ласково улыбнулся Родион, укладывая пакеты в старый кожаный рюкзак.

- Не понимаю, почему ты не хочешь получить права? Тебе дали бы служебную машину, не пришлось бы мотаться по трамваям и автобусам.

- Тогда я потеряю связь с городом.

Мила недоумевающе посмотрела на Родиона, он прекрасно знал это выражение в мимическом арсенале девушки, ему не раз приходилось видеть ее немного туповатое, немного удивленное лицо после некоторых своих высказываний и умозаключений.

- А связь с мозгом ты не боялся потерять? - язвительно спросил проходящий мимо старший менеджер. Родион ничего не ответил, улыбнулся задире вслед и пошел к лифту.

В курьерской компании "Таларии" ему поручали доставку не самых срочных и не самых важных отправлений. Родион Рубан не имел водительских прав, предпочитал общественный транспорт, не стремился к повышению и не желал зарабатывать больше, среди коллег парень прослыл легкомысленным оторванным от жизни болтуном, при чем некоторые всерьез полагали, что мозг его в плену психических расстройств. Тяжелый диагноз основывался на простейших умозаключениях и собственных представлениях о правильной счастливой жизни: "не может мужчина двадцати восьми лет работать простым курьером с жалованьем, как у студента и не думать о будущем. Что за апатичное отношение к жизни? Это неправильно!". В наши дни ничего не иметь и быть при этом счастливым неслыханная наглость, и тех, кто имел такую наглость жестоко поносили собратья по социуму.

Родион чуть больше года бегал в курьерах и для сотрудников "Таларии" оставалось загадкой, как такой раздолбай получил работу, пусть и не самую сложную, и почему его до сих пор не уволили за систематические нарушения. На эти вопросы он и сам бы не ответил, просто так сложилось и так было. И хотя парень часто становился объектом злых пересудов и шуток все же коллеги относились к нему на удивление хорошо. И никто из них не догадывался, что на самом деле Родион гораздо серьезней и суровее многих многоуважаемых менеджеров и начальников из офиса, просто его плоскость интересов лежала в другом месте, не над, не под, а в другом, скорее в противоположном.

Он вышел из "льдины", сел в троллейбус и покатился в старую часть города, туда где на улицах витала Вечность. Родион нечасто встречал ее, но, когда это случалось время то замирало, то ускорялось, перекидывая его из эпохи в эпоху. В такие минуты парень с грустью думал, что когда-нибудь она кому-то другому из далекого будущего покажет век, в котором он жил. Родион не знал, как выглядит неуловимый призрак Вечность, ее присутствие лишь едва ощущалось. Кто-то невидимый подходил, брал за руку, вел по старым улицам, и тогда окружающий мир виделся совершено иным: дома, магазины, тротуары, деревья, люди все преображалось, имело больше смысла, чем обычно.

Родион смотрел в окно троллейбуса, вглядывался в лица женщин и мужчин, стариков и детей, в морды собак и кошек, в здания и скверы. С особенной жадностью он смотрел в окна, то что в них показывали нельзя увидеть ни в одном телевизоре мира, они всегда обнажали настоящую трепыхающуюся жизнь: комедии, драмы, боевики, триллеры, мистика происходили здесь каждую секунду, были настоящими живыми, а не выстроенными по сценарию ТВ-братии.

Молодой человек прибыл на улицу Алексея Толстого и долго плутал среди двухэтажных домов, открывая чугунные створки каменных ворот и проходя под сводами старых арок. Дом восемь никак не желал показываться на глаза незнакомца. Пока рядом не появилась Вечность, она взяла Родиона за руку и повела за фасады старинных красивых отреставрированных зданий и улочек, туда где прятался маленький дряхлый домик из красного кирпича в два этажа. Родион приблизился к жилой постройке и увидел в верхнем правом окне Безумную Мысль, она стояла позади старушки в кокошнике. Невероятно высокая, тощая и сутулая, созданная из цветных нитей, пестрых лоскуточков, бусинок и пуговок, ленточек и тесемочек, и при всей этой нелепости, собранной в кучу, она выглядела утонченно и величественно. Над головой старушки, за круглую металлическую ручку, Безумная Мысль держала фонарь квадратной формы, за синими стеклами, которого прятался огонек круглой свечи. В струящемся сапфировом свете лицо старушки выглядело таинственно, кожа приобрела мертвецкий оттенок, внесший в образ немного пугающего шарма, плавные черты излучали доброту, а в глазах пряталась загадка.