На столе стояла целая куча бумаг, по этому, я решила оставшееся время забить голову нужными мыслями и направить их в нужное русло.
Спустя ровно тридцать минут, я стояла возле кабинета директора, с яркой эмблемой на нем "Властов Георгий Васильевич". Открыв двери и немного замешкавшись принялась молча стоять. Георгий сидел в своем кресле, подперев голову рукой и внимательно изучал какие-то документы. Приподняв взгляд и увидев меня, он тот час же встал, быстро обошел стол и с улыбкой начал говорить:
- Адель, я знал, что ты придешь.
- В этом никто собственно не сомневался. - Мой взгляд метал молнии.
- Не дерзи, а то Артема не видать тебе будет. Ты знаешь, что работник ты нужный и цены тебе нету! Но пока что, решать чьи дела вести буду я, а тебе их выполнять, нравится это тебе или нет. Зарплата у тебя отличная и с голоду ты не помираешь, так что будь любезна, угомони свой пыл.
Знаете, самое обидное было то, что он постоянно вмешивает сюда Артема. Этот человек неоправданно сидит, а я не могу заниматься этим делом по тому, что слишком близко с ним знакома. Но, Четковская была бы не Четковская, если бы не нашла выход из положения, хотя беды все равно не занимать.
- Я помню, но я не мелкий адвокат-самоучка, чтобы заниматься делами несовершеннолетних детей, которые вы постоянно мне даете.
Глаза начальства округлились, и директор молча взирал на меня с высоты своего роста. Мужик он был важный, но не по годам мудрый (хотя бесил ужасно). Ему было шестьдесят пять лет, немного смугловат с карими глазами и седыми волосами, которые небольшими прядями росли по бокам, а сверху оставались лысиной.
- Адель, на этот раз тебе не нужно будет заниматься мелочью. В этот раз, мне на самом деле нужна твоя помощь.
- Выкладывайте. - Поняв, что разговор будет не пятиминутный, я присела на стул рядом со мной.
- Слышала когда ни будь про Одинцова Тимура Анатольевича? - директор замолчал, ожидая моего ответа. Знакомое было что-то, но я не уверенна, что просто не слышала что ни будь похожее.
- Не думаю.
- Хорошо, - он продолжил, - ему нужна помощь в суде. У него серьезные проблемы. Но так, как он возглавляет огромную фирму "Kretum Prodit", они ему не просто не нужны, они ему как иголка в стогу сена, понимаешь?
- Не совсем, - я посмотрела на свои накрашенные темно синие ногти. - Я просто не знаю, насколько все можно исправить, и что это за человек? Я не хотела бы садить на самом деле невинного человека из-за того, что он какая-то важная шишка.
- Четковская, ты газеты читаешь? Странная ты баба - голова есть, а мозгов то нету.
- Что за чепуха? Я не читаю газеты, у меня есть намного больше возможностей для получения информации. Нету мозгов? Тогда что же это вы, Георгий Васильевич меня помочь просите?
- Четковская, много вопросов. Я дам тебе его номер, свяжешься с ним. Он уже о бо всем знает, но будь крайне удивлена, о тебе он ни слухом не духом. Так что, тоже не все газеты читают.
- Странно вы судите, мистер Властов. А я настолько известная особь?
- Не дури, Адель, ты меня поняла? Так, давай, иди работай! У тебя сегодня очень насыщенный день. И не забудь, завтра разговор с Одинцовым. Все, свободна.
С этими словами я приглушенно охнула и выйдя за дверь показала ему средний палец. Правда на тот момент она уже была закрыта, досадно.
День прошел настолько быстро, что я совсем не заметила, как уже стемнело и часы показывали начало восьмого. Устало погладив лоб рукой я принялась собирать свои вещи. По дороге домой заехала в супермаркет, накупила всяких продуктов и с довольной улыбкой на лице уже поднималась к себе домой. Переодевшись, (я предпочитаю дома ходить только в нижнем белье, так довольно таки комфортно, тем более, кто тебя увидит?) я сделала себе кофе и начала размышлять вслух. Таааксс, что мы имеем? Нам нужен некий Одинцов Тимур Анатольевич. Некая шишка сегодняшнего дня, который нуждается в помощи лучшего, самого экстренного и тихого адвоката, а то есть меня. В гугле что ли порыться? Открыв свой ноутбук, я принялась печатать его имя, на что получила полный доступ к его биографии, ну как.. точнее то, что они мне предлагали о нем узнать.
"Одинцов Тимур Анатольевич, 1989 года рождения. Родился в Белоруссии, город Минск. Родители - нету.
Семейное положение - не женат.
Дети - нету.
Образование высшее оконченное.
На данный момент является лицом автомобильного сервиса volkswagen. Директор холдинга "Kretum Prodit"."
На этом все. Посмотрим, что же он собой представляет. Открыв отдел с картинками я замерла. В горле пересохло, подкатила к самому верху. Стало дурно, в животе как будто укололо тысяча ножей под разным углом. Этого не может быть... Как так? Какой же это Одинцов? Как будто холодной водой облили, но в тоже время по спине скатилась капелька пота. Этого не может быть! Это же Тимур, тот самый Тимур, с которым мое детство казалось таким счастливым и беззаботным. Но он же не имел никогда такой фамилии, неужто поменял? Всегда был Шервин. Помню, бесило его еще тогда, когда я его шерифом называла. Снова тошнота, я не должна об этом думать! Да он даже и помнить то меня не помнит, что уже говорить о обычном совместном разговоре? Зря я разнервничалась. Только голову забиваю. С грохотом закрыв ноут бук, я пошла в комнату и упала на кровать. Прижавшись к самому краю, я вцепилась в края подушки и молча смотрела перед собой. Что теперь делать? Решив, что я слишком сильно устала, просто закрыла глаза и тот час же провалилась в глубокий сон, там меня не ждали лихие воспоминания, там все было иначе.
***
Четырнадцать лет назад..
За пять секунд в человека не влюбишься, но предчувствие любви может заронить в душу и пятисекундная встреча.
Джон Фаулз
Весеннее солнышко тепло грело руки. Не смотря на то, что на улице март месяц, люди, казалось, были одеты не по-зимнему тепло. Вокруг суетились ребята со двора и ихние родители сидели все вместе беседовали друг с другом. Я весело помахала своей маме, которая сидела рядом с отцом Артема, моего одноклассника. Улыбнувшись, она окрикнула:
- Адель, осторожнее! Запачкаешься, курточка совсем светлая! - в ответ я ей кивнула и принялась рассматривать улицу. Улыбнувшись, в моей голове возникла маленькая, детская но хитрая шалость, попросить маму сходить к соседнему магазину, там ведь столько вкусностей продается. А что? Мне уже десять, я самостоятельный ребенок, даже посуду мою сама. Когда я была маленькая, мама мне постоянно рассказывала, что назвала меня в честь какой-то известной певицы и что я буду известной как она. Но даже сейчас я понимала, что не буду такой. Я ни за что не буду певицей.
- Мама - я подбежала и состроила миленькую мордашку.
- Что случилось? - прервав беседу с дядей Игорем, она внимательно начала меня рассматривать.
- Можно я пойду к соседнему магазину? Не пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! - Я пыталась сделать самое удивительное выражение лица.
- Адель, ну что ты за ребенок? Когда ты поймешь, что я переживаю? - но не дав ей договорить, вмешался папа Артема.
- Кать, ну чего ты? Подумаешь сбегает на соседнюю улицу? Что с ней случится то, с маленькой такой? - он подмигнул мне, УРААА!
- Вот именно, что с маленькой.. - мама сделала печальный вздох, еще раз посмотрела то на меня, то на дядю Игоря.
- Ладно, но у тебя есть ровно двадцать минут, маленькая проказница! Иначе, я пойду тебя искать и моли Бога, что бы нашла!
Я весело захлопала в ладошки, чмокнула маму в щеку, громко крича спасибо, и дав дяде Игорю пять, быстро побежала в соседний двор. Так как сейчас был день, улица была многолюдной. Захекавшись, я решила остановиться и начала осматриваться по сторонам. Странно, но улица казалась совсем не такой, какой я её запомнила в прошлый раз. Обернувшись, я наткнулась на пару ясных голубых глаз, которые ярко светились как два фонарика. Это был мальчик, он сразу привлекал к себе внимание. У него было очень красивое детское лицо, правда на щеке был мелкий порез. Одет был в грязные неопрятные вещи: куртку, в раза два больше его, широкие светлые джинсы, которые были об пачканы чем-то красным на калоше и угрюмые ботинки. Заметив, что я его рассматриваю, мальчик отвернулся и пошел в сторону ступенек. Присев на них, он достал из кармана кусок какой-то печенья и начал жевать. Желудок скрутило от печали, хоть я и не была сильно взрослой, но ясно понимала, что мальчик бедный. Заметив в моих глазах жалость, он резко развернулся и яростно сжал кулаки. Мне стало стыдно, он не заслужил,что бы его разглядывали как какую-то вещь.
